262
Помимо семитских языков, греческого языка, латыни и всего семейства романских языков так обстоит дело в славянских языках; исключение — германские языки, где семантика «духа» этимологически связана с семантикой экстатического ужаса.
М. Buber. Op. cit. S. 1097–1104.
С. Brockelmann. Op. cit. 718ab; Konkordanz zum hebraischen Alten Testament. Nach dem von Paul Kahle besorgten Masoretishen Text. Unter verantw. Mitw. von Leonhard Rost ausgearb. und geschrieben von Gerhard Lisowsky. 2te Aufl. Stuttgart, 1958. S. 1321–1323.
Вплоть до современного иврита; см.: Ф. Л. Шапиро. Иврит–русский словарь. М., 1963. С. 567. Напротив, греческое яуейца в современном языке окончательно утратило семантику «ветра»; см.: И. П. Хориков, М. Г. Мале в. Новогреческо–русский словарь. М., 1980. С. 634–635.
С. Brockelmann. Op. cit. 722b.
Ср. псалом 80/81, 11.
Hymn, de Fide X, 1 («Corpus Scriptorum Christianorum Orientali–um», 154. Louvain, 1955).
Там же, 22.
Ср. примеч. на с. 177; а также наши замечания в кн.: Мифы народов мира. Т. I. М., 1980. С. 76–77.
Об этом материале см.: L. W. Barnard. Op. cit. P. 194—223.
Этот уклон характеризует, как известно, и Антиохийскую школу, являвшуюся как бы соединительным звеном между сирийской и грекоязычной теологией.
Ср.: С. С. Аверинцев. Поэтика ранневизантийской литературы. С. 173–174.
Слова собеседника дитяти Симеона, будущего столпника, из жития этого святого, см.: Житие и деяния блаженного Симеона Столпника // Византийские легенды / Пер. С. В. Поляковой. Л., 1972. С. 25.
Konkordanz zum hebraischen Alten Testament… S. 893.
VII Немейская ода, пятый эпод. См.: Пиндар. Вакхилид. Оды. Фрагменты / Пер. М. Л. Гаспарова. М., 1980. С. 143.
Древнерусское искусство: Проблемы и атрибуции. М.: Наука, 1977.
Его текст рекомендован для вечернего богослужения уже в «Апостольских установлениях» (VII, 47). В тексте указанного источника это вечернее песнопение непосредственно примыкает к так называемому «Великому Славословию» (MeyaXri АоЕ,оХоу(а); о том и другом образцах раннехристианской поэзии см. ниже, второй раздел статьи.
Ср. раздел, посвященный описанию жанра гимна, у Менандра Ритора (III век н. э.; см. L. Spengel. Rhetores Graeci. V. III. Lipsiae, 1856. P. 333).
Legg. 700 B.
Там же. 801 D.
Eurip. Hipp. 56. Ср. весь раздел, посвященный интересующему нас слову, в словаре: Н. G. Liddel, R. Scott. A Greek–English Lexicon. 9–th. ed. Oxford, 1958. P. 1849.
В этом сыграло свою роль то, что христианская литература была куда менее пуристичной, чем языческая. Слова hymnus и латинские дериваты от него (hymnio, hymnifico, hymnisonus, hymnarium) часто встречаются у Пруденция, Коммодиана и Павлина Ноланского. Могло повлиять и употребление слова в Септуагинте.
In psalm. 148.
Традиционное греческое обозначение «Книга псалмов» (уоЛцсоу, ср. Евангелие от Луки, 20, 42) переносит на весь сборник в целом греческий термин |/сАц6<; — «пение под музыку» (от у&ААсо — «щиплю», «дергаю», «играю на струнах»), еврейское соответствие которого mzmwr употребляется в оригинале лишь в надписаниях отдельных песен. Отметим, что Септуагинта однажды называет Псалмы «гимнами Давидовыми» (2 Паралипомено_н, 7, 6).
В этих акростихах слово aivcx; употребляется совершенно на тех же правах, что *|кхХц.<5<; — «псалом», яо(г|ца — «стихотворение».
Евангелие от Луки, 18, 43. Вероятно, народ «воздавал хвалу Богу» в традиционной форме «беракот» (т. е. «благословений»).
Hymn. Нот. 4, 181 — 183; пер. В. В. Вересаева.
Ср. Diog. Laert., VI, 2, 37–38.
См.: А. Ф. Лосев. Античная мифология в ее историческом развитии. М., 1957. С. 109; пер. А. Ф. Лосева.
Именно это делает орфические гимны, несмотря на их позднее происхождение (эллинистическая или римская эпоха), в определенном смысле репрезентативными для более ранних веков; см. Н. И. Но–восадский. Орфические гимны. Варшава, 1900. С. 222—226.
Orph. 15 (в выполненном автором статьи переводе использован перевод В. О. Нилендера).
Пер. М. А. Гаспарова (Памятники поздней античной поэзии и прозы II–V века. М., 1964. С. 160).
Пер. М. Е. Грабарь–Пассек (там же, с. 33).
Пер. В. В. Вересаева.
Вспомним, что слово «картинка» (eiSuAAiov) стало в Греции общепринятым обозначением одного из поэтических жанров («идиллии»).
In lavacr. Pall. 55–58.
Разумеется, наша характеристика поэтики псалмов (как и предшествующий раздел о поэтике языческих гимнов) условна постольку, поскольку описывает ее вне ее исторического становления, как готовый и непротиворечивый результат. Конечно, эта поэтика за века ее существования включала в себя весьма различные возможности и тенденции. Но для нас важен именно тот готовый итог, который вошел в сокровищницу культуры христианского Средиземноморья.
Здесь и ниже мы даем порядковые номера псалмов по Септуагинте.
Абсолют философской религии Платона называется «существенно–сущее» (то ov–tcoq ov); абсолют библейской веры Ветхого Завета называется «Бог живой» (lhj). Переводчики Септуагинты на радость всем философствующим богословам христианского средневековья передали знаменитое самоописание библейского Яхве (Исход, гл. 3, 14) в терминах греческого онтологизма: Eycb eipt о cov («Аз есмь сущий»).
Ср. замечание современного исследователя: «Влияние иудейской литургии на раннюю церковь и ее формы богопочитания нигде не выступает так отчетливо, как в молитвах, сохранившихся в раннехристианской литературе и в самых ранних формах христианской литургии. При чтении дохристианских форм молитвы в иудейской литургии и молитв ранней церкви невозможно не ощутить сходство в настроении и не осознать, что те и другие восходят к одному образцу. Даже когда мы ощущаем, как бывает нередко, различия в позднейших формах, жанр распознается безошибочно» (W. Oesterley. The Jewish backgrounds of the Christian Liturgy. London, 1925. P. 125; E. Werner. The Sacred Bridge. The interdependence of Liturgy and music in Synagogue and Church. London–New York, 1958. P. 3).
Сама тема славословия на возжение светильников, весьма характерная для раннехристианской поэзии (ей посвящено, в частности, одно из лучших стихотворений латинского поэта IV—V вв. Пруденция), связана с иудейскими обрядами. Торжественное благословение светильника, особенно в канун субботы или иного праздника, — одно из основных вечерних священнодействий благочестивой иудейской семьи (ср., например, Талмуд, Мишна и Тосефта, рус. пер. Н. Перферкови–ча. Т. 1. СПб., 1902. С. 30), и оно было всецело усвоено христианами первых веков; Григорий Нисский (ум. в 394) рассказывает, как его сестра Макрина в момент агонии еще успела заметить зажженный светильник, прошептала «светильничное благодарение» и с тем умерла (см. PG, t. 46, col. 985).
Ср.: W. Christ, М. Paranikas. Op. cit. «Было бы до крайности удивительно, если бы от этих святых песнопений, как бы освященных уже самой их древностью, ничего не осталось для потомства». Этого аргумента с полным основанием не принимает: I. Sajdak. De Gregorio Nazianzeno poetarum Christianorum fonte. Cracoviae, 1917. P. 6—7.
Один из капитальных трудов этого замечательного для своего времени историка имеет заглавие: «Первая любовь, или Правдивое изображение первых христиан в их живой вере и святой жизни» (Аллюзия на «Апокалипсис», гл. 2, ст. 4).
Игра слов: греческое слово vouoq означает одновременно «закон» (в данном случае ветхозаветный) и «ном» (музыкальный «лад»). Идея отождествить нравственный порядок заповедей с эстетической упорядоченностью музыкального лада приходила христианским авторам патристической эпохи чрезвычайно часто (ср. тексты, приводимые в издании: Музыкальная эстетика западноевропейского Средневековья и Возрождения. М., 1966. С. 96—115).
Protrept. 1, 2.
In Jo. 6, 1. PG, t. 56, col. 99–102.
Средиземноморским народам с их южным темпераментом вообще свойственно двигать руками во время пения: характерно, что древнеегипетский иероглиф, обозначавший понятие «петь», имел форму руки. О синагогальной «хирономии» см.: Е. Werner. Op. cit., p. 107.
В качестве примера сакральных выкриков, порождаемых синагогальным религиозным темпераментом, приведем несколько строк из одного еврейского гимна византийской эпохи (Ha'adereth weha <emu–na lechaj'olamim):
