Его разбудил звонок в дверь. К своему удивлению, он обнаружил, что уже сумерки и он проспал целых три часа. За дверью он обнаружил Чарли и Салли Уэнтворт с упакованным ужином.
— Как дела, Сэмюель?
Он чувствовал себя совсем древним.
— Сейчас освежусь и приду. Заходите, располагайтесь.
— Мы подождем вас на кухне.
Когда Сэмюель зашел на кухню, Салли уже помыла посуду и убирала чашки и блюдца в шкафчик. Она разложила на столе приборы, салфетки и выложила ужин на любимые тарелки Эбби, с голубыми ивами. Ветчина, пюре, бобы и ромовый напиток на десерт.
— Вы меня балуете.
Салли улыбнулась:
— Мы делаем это с удовольствием. Садитесь же. — Она налила ему чашечку кофе. — Это кофе без кофеина. Новый сорт. Посетителям нравится.
Они с Чарли сообщили Сэмюелю последние новости о жителях Сентервилля. Они никогда ни о ком злого слова не сказали, поэтому Сэмюель с удовольствием выслушивал их. Когда он закончил свою роскошную трапезу, он поблагодарил друзей и хотел помыть посуду.
— Сидите, сидите. — Салли забрала его тарелку. — Я все сделаю за полминуты: помою, вытру и уберу на место.
Он рассказал им о миссис Лидиксон.
Чарли сложил руки на столе.
— Не скажу, что я сильно удивился. У вас слишком большое хозяйство, требует много сил. И я бы не справился, хотя я на тридцать лет моложе.
— Больше всего меня беспокоят наши занятия по изучению Библии. — Он посмотрел по очереди на Чарли и Салли. — Я не хочу, чтобы они прерывались.
Чарли пожал плечами:
— А почему бы им прерываться?
— Но кто же будет вести занятия, Чарли? Вы?
— Только не я! Вы же не сказали, что собираетесь переехать в другой город, Сэмюель. Верно?
— Я подал заявление на квартиру в Вайн–Хилле. В этом месяце одна женщина должна будет перебраться в реабилитационный центр. К тому же может и еще что‑то освободиться, люди умирают.
— Ну, в понедельник мы закрыты. Как считаете, можем мы перенести занятия на вечер понедельника и проводить их в моей закусочной?
Салли рассмеялась:
— Ты просто гений, милый! И почему я сама не подумала? А если мы станем предлагать десерт, у нас отбоя не будет. Вместо двенадцати придут все тридцать. Вы не собираетесь продать и машину, Сэмюель?
— Пока не думал об этом.
— Если надумаете, Чарли может за вами заезжать, а потом отвозить домой.
Чарли внимательно следил за ним.
— Как вам идея, Сэмюель? Это просто предложение. Не позволяйте Салли собой командовать.
И Сэмюель вдруг почувствовал себя действительно хорошо.
— Замечательная идея. Во всяком случае, на какое‑то время. Но я ведь не буду жить вечно. — В ближайшее время он собирается покинуть свое измученное старое тело и воссоединиться с Господом и Эбби.
— Правильно, — сказал Чарли. — Только давайте не будем забегать слишком далеко вперед.
Абсолютно всем в группе понравилась мысль перенести занятия на вечер понедельника и встречаться в «Закусочной Чарли».
— Я знаю четырех людей, которые хотели бы к нам присоединиться, но для них не было места.
— Итак, решено. На следующей неделе можем попробовать, если не возражаете.
Всех переполняло радостное возбуждение.
— Когда дом будет продан, мы поможем вам упаковать вещи и перевезти их, Сэмюель. — Все присутствующие пообещали помочь.
Когда на белом штакетнике забора появился знак «Продается», Сэмюель сел в свое кресло–качалку и заплакал. Он незаметно задремал, и ему снилась Эбби, что случалось с ним довольно часто.
— И что ты думаешь по этому поводу, Эбби? — спросил он ее.
— Думаю, что пришла пора расстаться с этим домом. — И как всегда, она занималась рукоделием, а ее голубые глаза весело блестели.
— Видишь ли, я не знал, как лучше, это же очень важное решение, сама понимаешь.
— Тебе решать. Кто знает, что сделает Господь, Сэмюель? Ноу тебя еще есть время послужить Ему.
Во сне он мог по–прежнему беседовать со своей Эбби во дворе их дома. Он попивал ее домашний лимонад и держал за руку или смотрел, как она хлопочет на кухне, слышал ее смех. Во сне он мог совершать с ней дальние прогулки. А однажды они даже парили в небе на огромных, как у орла, крыльях. Во сне его тело не тянуло к земле. И не было такого понятия, как сила притяжения. Все становилось возможным. Иногда ему даже удавалось краешком глаза на мгновенье заглянуть в рай.
— Куда ты идешь?
— Ты сам это знаешь.
— Я хочу с тобой.
— Не сейчас, Сэмюель. Не моя воля, но Твоя да будет… Помнишь?
— Но, Эбби…
— Всему свое время, любимый.
— Эбби!
Пробуждение возвращало его назад в немощное тело. А с ним приходила и печаль.
* * *Юнис заметила знак «Роквилль» и сразу же вспомнила Стивена Декера. Как давно она его не видела. А не говорила с ним и того дольше. Она раздумывала, не заскочить ли к нему, чтобы узнать, как он поживает. Сэмюель рассказывал в своей группе, что Стивен тоже начал вести подобные занятия. И ей это очень понравилось. Ей довелось наблюдать за его духовным ростом в течение нескольких лет. Жаль, что они с Полом так и не помирились. Если вспомнить о том, как Пол с ним обошелся, едва ли они снова подружатся.
Судя по указателю, очень скоро должен быть выезд с автострады. Юнис приняла решение и съехала с трассы. Пол не будет по ней скучать. После воскресной службы он всегда играл в гольф с одним членом совета. Если только кому‑то не требовалось срочно проконсультироваться с ним. Последнее время такое случалось довольно часто. И хотя в штате Центра новой жизни были два психолога, Пол нехотя отказывался от этой работы.
Роквилль был старинным красивым городком — широкая главная улица, высокие декоративные фасады, здания, построенные в стиле Среднего Запада, деревья вдоль обочин. Она легко нашла дом Стивена Декера. Один раз она уже собралась было к нему ехать, но потом передумала.
Входная дверь была широко распахнута. Как только Юнис увидела Стивена, сердце ее забилось. Она такого не ожидала и была уже готова развернуться, сесть в машину и уехать, пока он ее не заметил. Но вместо этого она осталась стоять на месте. Он сидел за столом, перед ним лежало несколько книг и раскрытая Библия. Он делал какие‑то записи. Как только он поднял голову и взглянул на нее, у нее защемило сердце.
— Юнис?
— Простите, если отрываю от дел. Мне вдруг захотелось заглянуть к вам по дороге домой, посмотреть, как вы живете. — Она уже поняла, что совершила ошибку, но никак не могла придумать, как ей выпутаться, развернуться и уехать, при этом не обидев его.
— Сентервилль севернее.
— Я была в Лос–Анджелесе, навещала Тима.
Он не торопясь встал из‑за стола.
— Вы похудели.
Юнис почувствовала легкий трепет.
— И еще стала старше. — Смешок получился невеселый. Зачем она сюда приехала? Что побудило ее сделать этот шаг? — Я была здесь один раз. Очень давно. — Она огляделась. — В дом я, конечно, не заходила. Только заглянула в окно. — Юнис решилась поднять глаза, его взгляд волновал ее. — Когда его только передали Сентервилльской христианской церкви.
Он озадаченно нахмурился:
— Передали церкви?
— А вы не знали? — Юнис стало немного легче. — Эта собственность была завещана Сентервилльской христианской церкви. Она принадлежала одному из ее основателей. Мне не довелось с ним встретиться. Он жил в доме для престарелых в Сакраменто. Мы даже не знали о его существовании, пока Пол не получил сведения, что Бьорн Свенсон завещал свое имущество церкви.
Тут Стивен все понял.
— А Пол продал дом и вложил деньги в Центр новой жизни.
— Да. Все верно.
Стивен был потрясен.
— А я и не знал.
— Я надеялась на это.
— Почему?
Юнис пожала плечами:
— Это можно было бы расценить как месть Полу. Мне так кажется.
Стивен склонил голову, в его глазах полыхнул огонь.
— А это недостойно христианина, верно?
Юнис совсем запуталась.
— Простите. Я вовсе не собиралась воскрешать прошлые разногласия. — Кажется, от этих слов Стивен рассердился еще больше.
— Но почему, Юнис? Не ваша вина, что все так получилось.
— Центр новой жизни все еще стоит, Стивен. Он великолепен. Свидетельство вашей любви к Господу.
— Да, наверное, можно и так посмотреть на это.
— А вы думаете иначе?
— Только время может показать, рухнет ли Центр новой жизни или нет.
У него были свои причины для цинизма. Пол использовал его в своих интересах. Хуже того, Пол позволил сплетням разрушить его репутацию. Слухи, естественно, вскоре стихли. Люди понимали рано или поздно, что Стивен настоящий профессионал. Она пришла сюда не затем, чтобы разжигать старые страсти, но чтобы открыть путь к исцелению. Она была наивной. Наивной и глупой.
— Мне не следовало к вам заезжать.
— Напротив, я рад вас видеть.
Тон его смягчился. И выражение лица тоже. Сердце Юнис яростно колотилось.
— Папа?
Стивен обернулся:
