— Не стоит беспокоиться.
— Он уже готов.
— Тогда хочу. — Она улыбнулась. — С удовольствием.
Он провел ее на кухню.
— Присаживайтесь.
Она выглянула в окно.
— У вас прелестный задний двор, мистер Мейсон. И большой.
— Мы с Эбби купили этот дом сразу после войны. — Он поставил чашку и блюдце на стол и налил ей кофе. — Сливки? Сахар?
— Черный, спасибо.
Деловая женщина. Эбби всегда добавляла в кофе сливки и две ложки сахара. Сэмюель тоже сел и положил руки на стол.
Миссис Лидиксон поднесла чашку к губам. Ее брови удивленно взлетели.
— Потрясающий кофе.
— Моя жена научила меня готовить.
— А она к нам не присоединится?
— Она скончалась несколько лет тому назад.
— Простите меня. — Женщина поставила чашку на стол.
— Откуда вам было знать. — Неожиданно Сэмюель взглянул на свою затею другими глазами. Каждый уголок дома напоминал ему об Эбби.
Кажется, миссис Лидиксон читала его мысли.
— Вы уверены, мистер Мейсон, что хотите продать дом? Когда мы с вами разговаривали по телефону, мне показалось, что у вас нет никаких сомнений.
— Я отвечаю за свои слова. Я твердо решил продать дом.
— На рынке сейчас бум.
— Да, я слышал. — Некоторые из его соседей уже продали дома и переехали. Один уехал к дочери в Небраску. Другая пара переселилась в дорогой поселок для престарелых, куда не селили людей моложе пятидесяти пяти и где соблюдали строгие правила по устройству садиков, пользованию машинами и приему гостей. Не говоря уже об арендной плате хозяевам поселка. Но этой паре нравился гольф, а там в их распоряжении было чудесное поле.
Сэмюеля гольф не интересовал.
— Давайте вы осмотрите дом и потом скажете мне, что думаете по этому поводу.
— Хорошо. — Она поставила чашку и поднялась.
Сэмюель остался за столом и принялся разглядывать двор за окном. Эбби помогала ему высаживать алые розы вдоль забора. Она выбрала волнистый мирт и колючий кустарник. В последний раз, когда он попытался косить газон, он так устал, что весь следующий день пролежал в кровати. А подростков по соседству почти не было, некого попросить за пять долларов подстричь газон или прополоть сорняки. Они хотят десять, иначе и говорить не будут. У него была неплохая пенсия и социальная страховка, и все‑таки он не мог себе позволить расходы на уход за садом и домом.
Но он всегда с нетерпением ожидал вечера среды. Он любил людей, которые приходили к нему изучать Библию. Ему нравилось их горячее желание знать Слово. Ему было приятно, что они все стали одной семьей. А Чарли и Салли баловали его — каждый раз приносили ему что‑нибудь вкусное из горячего. Какое‑нибудь фирменное блюдо — мясной рулет, ростбиф, жареного цыпленка. Это обычно был его лучший ужин за всю неделю, кроме воскресенья, когда он ужинал с Милли Брустер. В другие дни он ел полуфабрикаты, а то и вовсе обходился тарелкой каши.
Судьба библейских уроков беспокоила его больше всего. Если он продаст дом, не развалится ли группа? Не пропадет ли пыл его учеников? Половина из них совсем недавно стали верующими. А вторая половина много лет посещала церковь, но толком так ничего и не узнала о Библии. Они были для него как дети. Он любил их всех и каждого в отдельности как отец.
Он постоянно твердил себе, что Господь любит их больше него, Он позаботится о том, чтобы начатое Сэмюелем дело было доведено до конца. Сэмюель не Святой Дух. Господь обязательно найдет ему замену.
Но иногда ему нравилось думать, что о нем будут скучать.
Он молился уже несколько месяцев и понял, что все‑таки должен продать дом и переехать. Но трудно вырывать корни, так глубоко ушедшие в землю. Здесь он был окружен воспоминаниями.
Вернулась миссис Лидиксон.
— Можно осмотреть дом снаружи?
— Пожалуйста. Вы моя гостья, чувствуйте себя свободно.
Сэмюель наблюдал за тем, как риелтор обошла двор. Потом миссис Лидиксон повернулась к дому. Осматривала крышу, по всей видимости. Она улыбнулась, слегка кивнула и решительно направилась внутрь.
— У вас прекрасный дом, мистер Мейсон. Просто очаровательный.
— Спасибо.
Она принесла с собой данные по другим домам, выставленным на продажу, депонированным или уже проданным. Когда же она сказала ему, сколько стоит его дом, Сэмюель не мог в это поверить.
— Так много?
Она засмеялась:
— Да, сэр.
— Это же всего лишь бунгало с тремя спальнями.
— Очень милое бунгало в превосходном состоянии, в небольшом городе с хорошими школами.
— Мы с Эбби купили его за четыре тысячи восемьсот долларов. — Но тогда для них это было целое состояние, им нужно было много работать, чтобы в течение нескольких лет выплачивать ипотеку.
Ее глаза сияли.
— С тех пор цены немножко подросли.
— Да уж, заметно. — Как же выживают молодые пары, если за жилье нужно столько платить? Если он все‑таки продаст дом, то сможет жить в приюте в Вайн–Хилле в своей квартире хоть до ста лет. Если же он окажется в больнице, денег не хватит так надолго. А в его возрасте ожидать можно было всего.
Старый царь Соломон знал, о чем говорил в Книге Екклесиаста. Уже после часа работы в саду у Сэмюеля начинали дрожать руки и ноги. Правда, в отличие от Соломона, Сэмюель мог пользоваться достижениями цивилизации. Он мог жевать благодаря зубным протезам. Мог видеть в бифокальных очках. Мог слышать благодаря слуховому аппарату, если не забывал поменять батарейку. У него была трость, но в скором времени ему понадобятся ходунки.
Что же касается сна, вот уже несколько месяцев он не спал нормально. Если сверчкам не удавалось разбудить его своим стрекотом, это делали птицы, устраивающие разборки на рассвете. Он мало спал ночью, но в том не было беды. Сэмюель сладко засыпал днем в своем откидывающемся кресле, его убаюкивало бормотание телевизора. Он поседел, покрылся морщинами, остался без зубов и передвигался все медленнее с каждым днем. Дошло уже до того, что Сэмюель поджидал почтальона, сидя на крылечке, чтобы потом не идти к ящику около калитки. А спуститься требовалось только на три фута. Но в его возрасте упасть с такой высоты все равно, что свалиться с третьего этажа.
И никто, кроме Господа, не знает, что нас ожидает в будущем. Сэмюель хотел только одного — правильно распорядиться всем, что дал ему Господь, и он страстно молил Бога о том, чтобы сохранить ясность ума до конца своих дней.
Миссис Лидиксон поговорила о рынке недвижимости, как ей следует продавать дом, где лучше разместить рекламу.
— Опыт подсказывает мне, что по газетным объявлениям обращается мало людей. — Снаружи будет установлена вывеска. — Если потенциальные покупатели будут приходить к вам, не впускайте их без сопровождения риелтора. — Она добавила, что будет полезно распространить информацию среди других риелторов. Они встречаются каждую неделю, и она на ближайшей встрече попробует протолкнуть и этот дом. — Еще можно разместить фотографии интерьера и фасада в Интернете. Тогда потенциальные покупатели смогут его осматривать прямо на сайте.
Для Сэмюеля мир менялся слишком быстро. Миссис Лидиксон буквально кипела энтузиазмом и энергией. Он устал, слушая ее. Она ни на миг не сомневалась, что дом удастся продать. И если он не уйдет за неделю, она очень удивится.
За неделю? Сэмюеля охватила паника. Что же он станет делать, если дом продадут за неделю? Есть ли свободная квартира в ВайнХилле? Что он будет делать со своей мебелью, безделушками и картинами? А как поступить с садовыми креслами и стеклянным столиком с пляжным зонтом?
А миссис Лидиксон все говорила, не умолкая. Неплохо бы позвать санитарного инспектора и получить от него отчет.
— Это сэкономит нам время и нервы, а покупатель будет меньше раздумывать. — Она поинтересовалась, не могут ли в доме обнаружиться термиты. Он заверил, что это невозможно. Дом построен из калифорнийской секвойи. Он постоянно проверял строение на сухую гниль. Миссис Лидиксон объяснила, что покупателей обычно очень интересует подобная информация, и они сами проверяют ее. Никто никому не верит в наши дни.
Он ничего не мог придумать, что бы еще следовало сообщить. Разве что все электроприборы старые. Они служат уже много лет, только микроволновка новая.
Предоставив ему всю необходимую информацию и получив ответы на все свои вопросы, миссис Лидиксон поблагодарила Сэмюеля за кофе и встала.
— Я подготовлю документы вам на подпись к завтрашнему дню. — Таким образом, он получал на размышления еще двадцать четыре часа. У него осталась ее визитная карточка. Он мог позвонить ей, если передумает. Сэмюель уже понял, что этого не произойдет. А если он откажется, то очень скоро вернется к этому вопросу снова.
Как только риелтор ушла, Сэмюель опустился в кресло, он страшно устал и пришел в отчаяние.
Его разбудил звонок в дверь. К своему удивлению, он обнаружил, что уже сумерки и он проспал целых три часа. За дверью он обнаружил Чарли и Салли Уэнтворт с упакованным ужином.
