Окна уже были прикрыты жалюзи, так что теперь никто не мог заглянуть внутрь. Изящный витраж на новой входной двери защищал от посторонних глаз. Через стекло Стивен заметил, что гость ниже Джека.
Открыв дверь, он увидел незнакомца в пестрой вязаной шапочке, в куртке камуфляжного цвета, в грязных потертых джинсах и тяжелых ботинках наподобие армейских. На мощеной дорожке лежал холщовый мешок. Поздний гость не произнес ни слова, он стоял с опущенной головой и поникшими плечами.
Хотя лица незнакомца Стивен не мог рассмотреть, он неожиданно почувствовал нутром, что это…
— Бриттани?
— Я не знала, куда идти.
— О, Боже! О, Иисус, благодарю Тебя! — Он притянул ее к себе и почувствовал, как она напряглась. — Я чуть с ума не сошел, так беспокоился о тебе. — Девушка вся дрожала, возможно, из‑за холодного ночного воздуха. Он чуть ослабил свои объятия. — Заходи.
Стивен подобрал ее скарб, который весил не больше двух фунтов.
— Роквилль, — бесцветно произнесла Бриттани, когда вошла в прихожую и огляделась по сторонам. — Думала, может, ты вернулся в Сакраменто.
Стивен положил ее холщовый мешок на кожаный диван.
— Ты ездила в Сентервилль?
— Да. А потом я позвонила маме. — Дочь не решалась посмотреть отцу в глаза. — Трубку взял ее муж, он сказал, что ты переехал то ли в Роклин, то ли в Рок–Хилл, то ли в Роквилль. Он точно не помнил. Посоветовал посмотреть в телефонном справочнике на «Дизайн и строительство Декера».
Стивен начал понимать, как все произошло.
— И ты не говорила с матерью?
— Джефф сказал, что ее нет дома. — Бриттани пожала плечами. — Какая разница?
Даже если бы Кэтрин получила сообщение, она не передала бы ему информацию. Стивен вдруг услышал, что у Бриттани урчит в животе.
— Пойдем наверх. Посмотри дом, пока я готовлю ужин. — Он пошел впереди, а когда оглянулся, увидел, что дочка покорно идет за ним, низко наклонив голову. Он не стал гасить свет на первом этаже, наоборот, включил еще и лампы на лестнице. Ковровая дорожка, лежащая по центру лестницы, приглушала топот ее ботинок. Интересно, носки у них металлические?
— Хочешь чего‑нибудь выпить?
— Да. — Бриттани мрачно усмехнулась. — У тебя найдется мартини?
Скорее ядовитая шутка, чем вопрос. Стивен не знал, что движет ею, поэтому решил говорить без обиняков.
— Я больше не пью, Бриттани, поэтому не держу спиртное в доме.
— Боишься не удержаться?
Она явно пыталась подколоть его.
— Я живу одним днем и не хочу притворяться, что мне легко дается эта битва.
Девушка подняла голову, и Стивен увидел синяк, разбитую и опухшую губу и царапину на щеке. Внутри у него все вскипело. Ему сразу захотелось усадить дочку себе на колени, приласкать ее и спросить, кто ее ударил. Но он заставил себя стоять на месте.
И молчать. Ее поза, сжатые в кулаки руки говорили о том, что вмешиваться нельзя, а проносящиеся в голове вопросы следует оставить при себе.
Открыв холодильник, Стивен засунул в него голову, чтобы она не видела выражения его лица.
— У меня есть молоко, апельсиновый сок и содовая. — Хорошо, что накануне он зажарил два куска мяса на косточке. Один остался. Еще нашлась упаковка салата и заправка к нему. За пару минут он приготовит в микроволновке картофель с маслом и сметаной.
— Молоко, — сказала она. — Пожалуйста.
Стивен наполнил высокий стакан. У Бриттани дрожала рука, когда она брала его. Произнося слова благодарности, она даже не подняла глаз. Он вернулся на кухню, помыл несколько картофелин, потыкал их вилкой и поставил в микроволновку. Пока она работала, он положил салат в миску и поставил на столик около окна, выходящего на Мэйн–стрит. Затем Стивен достал приборы, салфетку, сырный соус, соль и перец. Микроволновка издала характерный звук, сообщая о том, что еда готова. Он положил мясо на тарелку и снова установил таймер. Бриттани допила молоко и держала пустой стакан двумя руками.
— Ужин будет готов через полминуты, милая. Посиди пока. Она двигалась так, словно смертельно устала и еле держится на ногах. Сгорбившись, Бриттани сидела на стуле и не выпускала стакан из рук. Он поставил перед ней пакет с молоком.
— Ты накрыл на одного.
— Я уже ужинал. — Он стоял около микроволновки. — Как ты сюда добралась? Автобусом?
— Автостопом.
Стивен пожалел, что спросил.
— И по дороге ты заработала синяк и разбитую губу?
— Нет. — Она не стала вдаваться в подробности.
Микроволновка отключилась. Стивен не стал расспрашивать дочь, он молча достал и поставил перед ней тарелку. Бриттани подняла голову. Взгляд ее карих глаз вдруг воскресил в памяти сцену: трехлетняя малышка стоит в гостиной между ним и Кэтрин, а они громко ругаются между собой. Маленькая дочка смотрит на них со страхом и непониманием, по ее бледному личику текут слезы, и она подвывает, как раненый зверек. Стивен крепко зажмурился.
— Можно мне помыть руки, папа?
Он снова посмотрел на нее, в душе проснулась печаль, которая принесла с собой острое чувство вины.
— Конечно. Прости, что сам не подумал. — В его голосе появилась хрипотца. — Ванная вон там, за той дверью. Можешь не спешить.
Как только за ней закрылась дверь, у него перехватило дыхание. Он отвернулся и тяжело оперся о стол. Какая часть того, что с ней произошло, — плата за мои грехи, Господи? Декер заставил себя встать и подойти к раковине, чтобы ополоснуть лицо холодной водой. Бриттани здесь, с ним, живая, здоровая. Во всяком случае, пока. Он должен держать себя в руках, иначе она может снова сбежать.
Когда Бриттани вернулась на кухню, у нее были мокрые волосы. Они были коротко подстрижены, обесцвечены, но уже успели отрасти так, что проглядывали темные корни. От нее пахло мылом. Стивен заметил татуировку на тыльной стороне ладони, когда она снимала свою вязаную шапочку, которую положила на стол рядом с собой. В ушах и носу висели небольшие колечки. Она взяла в руки нож и вилку, но вдруг передумала и положила руки на стол.
— Ты так и будешь на меня таращиться?
— Просто я очень рад тебя видеть. — Стивен поднялся. — Мне нужно кое‑что сделать внизу. Вернусь через пару минут.
Стивен уселся на свой рабочий стул и включил лампу. Он пытался проверить свою работу, но никак не мог сконцентрироваться. Тогда он убрал записи в ящик и задвинул его. Выключив светильник, вернулся на верхний этаж.
Бриттани все еще сидела за столом. Она заснула, опустив голову на скрещенные руки, пустая тарелка стояла в стороне. Она съела все, даже шкурку от картошки. Стивен стоял с ней рядом, плакал и поглаживал рукой ее волосы. Она была еще совсем ребенком. Что же произошло с ней за последние шесть месяцев, когда она жила на улице или где‑то там еще? Как ей удалось выжить? А хочет ли он это знать?
Когда он попробовал поднять дочку на руки, она стала отбиваться и издала звук, от которого у Стивена сжалось сердце.
— Все хорошо, детка. Это папа. — Бриттани успокоилась, и он отнес ее в спальню.
Он осторожно опустил дочь на кровать, снял куртку и ботинки. Ее носки были в дырках и пятнах крови. Стивен снял их и сходил за тазиком с теплой водой. Аккуратно помыл ей ноги. Потом накрыл ее своим одеялом, наклонился и поцеловал в лоб.
— Приятных сновидений, дорогая. Ты в безопасности.
Было уже за полночь, но он все‑таки позвонил Кэтрин. Если бы он был на ее месте, ему захотелось бы услышать, что девочка в безопасности, в любое время. Она сняла трубку после четвертого гудка, голос у нее был усталый.
— Прости, что разбудил, Кэтрин.
— Я не спала. Если у тебя плохие новости, я не хочу их знать. Он понял, что усталый голос — следствие не сна, а алкоголя.
— Наоборот, новость хорошая. Бриттани у меня. С ней все в порядке.
— Завтра я иду к моему адвокату.
— К твоему адвокату?
— По бракоразводным процессам. Я развожусь с Джеффом. Передай новость Бриттани. Ей наверняка будет приятно.
Она снова обвиняет? Но не ему судить.
— Джефф сейчас в Сохо со своей новой подружкой. Возможно, повел ее на новый спектакль.
— Мне очень жаль, — шепотом сказал Стивен.
— Да. — Она расплакалась. — К этому все шло.
— С тобой ничего не случится сегодня вечером?
— А тебе‑то что? И кому вообще есть до меня дело?
Стивен чувствовал, что ему не все равно, но говорить ей это сейчас бесполезно. Он не хотел причинять ей лишнюю боль. Вместо этого он молча помолился за нее.
— Стивен, ты еще слушаешь?
— Да, я здесь. — Он услышал звон стекла — она наливала что‑то из бутылки в стакан.
— Это ты заставил меня начать пить. Ты это знаешь? — Это была неправда, но он не собирался с ней спорить. — От выпивки становится только хуже, — добавила она.
— Да. Я знаю.
— Как жаль, что я была такой дурой. Не знала, что происходит. Не поняла, когда у Джеффа начался роман на стороне. Теперь сижу… вспоминаю прошлое. Моя жизнь пошла кувырком так давно, что я и не помню, жила ли когда‑нибудь нормально. Ты меня понимаешь?
