Св. Златоуст, а за ним и бл. Феофилакт, считают, что упоминаемая Евангелистами «Мария, Иакова и Иосии мать», есть Пресвятая Богородица, «поскольку Иаков и Иосия были дети Иосифа от первой его жены. А так как Богородица называлась женой Иосифа, то по праву называлась и матерью, то есть мачехою детей его». Однако, другие того мнения, что это была Мария, жена Клеопы, двоюродная сестра Богоматери. Все они сидели против входа в пещеру, как свидетельствует о том св. Матфей (27:61), а затем, по свидетельству св. Луки, возвратившись, приготовили благовония и масти, чтобы по окончании дня субботнего покоя прийти и помазать Тело Господа, по иудейскому обычаю (Лук. 23:56). По сказанию св. Марка, эти женщины, именуемые «мироносицами», купили ароматы не в самый день погребения Господа, а по прошествии субботы, то есть в субботу вечером. Тут нельзя видеть противоречия. В пятницу вечером оставалось, очевидно, очень мало времени до захода солнца. Отчасти, что успели, они приготовили еще в пятницу, а чего не успели, закончили в субботу вечером.
Евангелист Матфей сообщает еще об одном важном обстоятельстве, происшедшем на другой день после погребения — «На другой день, который следует за пятницею», то есть в субботу, первосвященники и фарисеи собрались к Пилату, не думая даже о нарушении субботнего покоя, и попросили его дать распоряжение об охране гроба до третьего дня. Просьбу свою они мотивировали заявлением: «Мы вспомнили, что обманщик тот, еще будучи в живых, сказал: «после трех дней воскресну»; итак прикажи охранять гроб до третьего дня, чтоб ученики Его, пришедши ночью, не украли Его и не сказали народу: «Воскрес из мертвых»; и будет последний обман хуже первого». «Первым обманом» они называют здесь то, что Господь Иисус Христос учил о Себе, как о Сыне Божием, Мессии, а «последним обманом» — проповедь о Нем, как о восставшем из гроба Победителе ада и смерти. Этой проповеди они боялись больше, и в этом они правы были, что показала и вся дальнейшая история распространения христианства. На эту просьбу Пилат ответил им сухо: «Имеете стражу; пойдите, охраняйте, как знаете». В распоряжении членов синедриона находилась на время праздников стража из римских воинов, которой они пользовались для охранения порядка и спокойствия, в виду громадного стечения народа из всех стран в Иерусалим. Пилат предлагает им, использовав эту стражу, сделать все так, как они сами хотят, дабы потом они никого не могли винить ни в чем. «Они пошли и поставили у гроба стражу, и приложили к камню печать» — то есть, вернее, камень, которым он был закрыт, шнуром и печатью, в присутствии стражи, которая потом осталась при гробе, чтобы его охранять.
Таким образом, злейшие враги Господа, сами того не подозревая, подготовили неоспоримые доказательства Его славного воскресения из мертвых.
Повествуя о величайшем событии Воскресения Христова, все четыре Евангелиста ничего не говорят о таинственной и непостижимой для нас стороне этого события, не описывают, как именно оно произошло, и как Воскресший Господь вышел из гроба, не нарушив его печатей. Они говорят только о происшедшем землетрясении, вследствие того, что Ангел Господень отвалил камень от двери гроба (уже после того, как Господь воскрес, что подчеркивается и в наших церковных песнопениях, а не так, как обыкновенно думают, будто Ангел отвалил камень для того, чтобы Господь мог выйти из гроба), о речи Ангела, обращенной к пришедшим ко гробу женам-мироносицам, и затем о целом ряде явлений Воскресшего Господа женам-мироносицам и ученикам Его.
Приход жен-мироносиц ко гробу
(Матф. 28:1-8; Марка 16:1-8; Луки 24:1-12 и Иоан. 20:1-10).
Женщинам, присутствовавшим на Голгофе, а затем при погребении Господа, казалось, что бесценное Тело Его слишком поспешно было приготовлено к погребению, и им было прискорбно, что они не приняли участия в обычном у иудеев помазании Его миром. Поэтому они, проведя, по заповеди, всю субботу в покое, на первый день недели, уже на рассвете, поспешили ко гробу, чтобы исполнить свое благочестивое желание и последний долг любви по отношению к своему Возлюбленному Учителю. Во главе этих глубоко преданных Господу женщин, вошедших в историю с именем «жен-мироносиц», как свидетельствуют об этом все четыре Евангелиста, была Мария Магдалина; за ней следовала «другая Мария», или Мария Иаковлева, Саломия и другие жены, последовавшие Господу от Галилеи (Лук. 23:55). Это был целый сонм жен, из которых одни шли быстро, почти бежали, быть может, другие шли медленнее, не с такой большой поспешностью. Нет ничего удивительного поэтому, что и время их прихода ко гробу у Евангелистов определяется различно, чем, на первый взгляд, и создается впечатление как бы некоторого противоречия между ними, которого, в действительности, нет.
Прежде всего: кто эта «другая Мария», о которой дважды так выражается св. Матфей, повествуя о погребении Господа (Матф. 27:61), а затем — о воскресении (Матф. 28:1). По древнему преданию Церкви, изложенному в Синаксарии на день Пасхи, это была сама Божия Матерь. Почему же этого не сказано с полной определенностью? Как объясняет Синаксарии, «чтобы не показалось сомнительным» (из-за того, что свидетельство о таком величайшем событии присвоено Матери), евангелисты говорят: Иисус явился сперва Марии Магдалине (Марк. 16:9), которая видела Ангела на камне.
Саломия была матерью «сынов Зеведеевых» — апостолов Иакова и Иоанна. Иоанна, упоминаемая св. Лукой (24:10), была жена Хузы, домоправителя царя Ирода. Остальные жены-мироносицы поименно не упоминаются, но св. Лука ясно говорит, что были «И прочие с ними» (Лук. 24:10). В числе этих «прочих» церковное предание указывает еще: Марию и Марфу, сестер Лазаря, воскрешенного Господом, Марию Клеопову и Сусанну, а также и многих других, «Яко же Лука божественный повествует: служащие Христу и ученикам Его своими имениями» (Синаксарий в неделю Жен-Мироносиц).
Жены-мироносицы ожидали окончания субботнего покоя, причем некоторые из них купили ароматы еще в пятницу вечером, как говорит св. Лука (23:56), а другие — уже «по прошествии субботы», то есть вечером в субботу (Марк. 16:1).
В разных выражениях затем говорят Евангелисты о времени прихода мироносиц ко гробу.
Св. Матфей — «По прошествии же субботы, на рассвете первого дня недели…»
Св. Марк — «весьма рано, в первый день недели,… при восходе солнца…»
Св. Лука — «В первый же день недели, очень рано…»
Св. Иоанн — «В первый же день недели Мария Магдалина приходит ко гробу рано,
когда было еще темно…»
Таким образом, все эти указания времени совпадают, говоря только о разных моментах наступления утра, из чего видно, что жены-мироносицы не все сразу пришли в одно и то же время. Более всего отличается от других Евангелистов описание св. Иоанна, что и понятно, ибо он, как и всегда, опускает рассказанное первыми тремя Евангелистами и восполняет их повествования тем, что относится только к Марии Магдалине и двум ученикам. Из снесения повествования всех четырех Евангелистов получается полная картина всего происшедшего. Конечно, описанное только у св. Матфея землетрясение, вследствие схождения Ангела Господня, отвалившего камень от дверей гроба, было еще до прихода жен-мироносиц. Значение его в том, чтобы обратить в бегство стражей и показать гроб пустым. Господь воскрес до этого, как и поется об этом в наших церковных песнопениях: «Запечатану гробу, живот [Жизнь] от гроба воссиял еси, Христе Боже…» (тропарь в неделю Фомину). «Господи, запечатану гробу от беззаконников, прошел еси от гроба, яко же родился еси от Богородицы: не уразумеша, како воплотился еси бесплотнии Твои ангели; не чувствоваша, когда воскрес еси, стерегущий Тя воины…» (стихира на хвалитех на воскресной утрене 5 гласа). Поэтому совсем не отвечает действительности изображение воскресения Христова, распространившееся и у нас в последнее время, под влиянием Запада, — камень отвален, Христос выходит из гроба, а воины в страхе падают ниц. Ангел сошел с небес и отвалил камень уже после того, как Христос воскрес. Это привело в трепет и оцепенение стражей, бежавших затем в Иерусалим.
Из сопоставления всех четырех евангельских повествований создается ясная картина последовательности событий. Первая пришла ко гробу, как это видно из повествования св. Иоанна, Мария Магдалина, «Когда было еще темно» (Иоан. 20:1). Но она шла не одна, а с целым сонмом мироносиц, о чем повествуют первые три Евангелиста. Она только, по особенной любви к Господу и живости темперамента, опередила других жен и пришла, когда еще было темно, в то время как другие жены подошли ко гробу, когда уже начало светать. То, что она шла не одна, видно и из сказания Иоанна, ибо возвратившись к апостолам Петру и Иоанну, она говорит не в единственном, а во множественном числе: «Не знаем, где положили Его» (Иоан. 20:2). Так ясно видно в греческом тексте и так переведено на русский язык. Увидев, что камень отвален от гроба (Ангела, явившегося потом женам, она не видела), она подумала, что Тело Господа унесено, и немедленно бежит сообщить об этом апостолам Петру и Иоанну. На обратном пути она, конечно, встретилась с прочими женами, которых, между тем, занимала мысль, кто отвалит им камень от двери гроба (Марк. 16:3), и сообщила им свое опасение. Пока она ходила к апостолам, остальные жены-мироносицы подходят ко гробу, видят Ангелов, слышат от них благую весть о воскресении Христовом и поспешно идут к Апостолам, чтобы поделится с ними этой радостью. Обо всем этом подробно повествуют первые три Евангелиста (Матф. 28:5-8; Марк. 16:4-8 и Лук. 24:3-8).
