Для Бога нет незначительных или глупых просьб. И пастор Роб был прав - Бог может иногда выждать время, чтобы потом дать нам неожиданный ответ на нашу молитву, совсем не такой, какой мы ожидали.
И вот еще что волновало меня. Если Бог так внимательно относится даже к таким незначительным просьбам, вроде моей, тогда как же Он должен относиться к серьезным, жизненно важным мольбам? Как, например, к молитвам о моей инвалидной коляске, или о том, как мне хочется походить босиком по горному ручью?
Боже! Ты сделал нечто необычайное сегодня вечером! Ты дал мне более того, что я ожидала! А может, быть не такой, как все, не так уж и страшно? Но как я могу быть ущербной и любить это? Я не знаю, смогу ли я? Научи меня, пожалуйста!
Туча закрыла луну. Я не знала, как Бог ответит мне. Но я знала: Он ответит. И я догадывалась, что это будет необыкновенный ответ.
Семейный завтрак был рано утром. Я, вопреки обыкновению, была голодна и поэтому с удовольствием принялась за вафли, яйца, бекон, а также жареный картофель с кетчупом. Мне было неудобно отвечать на вопросы с набитым ртом, но люди постоянно подходили и расспрашивали нас о медведе.
- Ты готова играть в волейбол? - спросила меня Мэнди, подходя к нашему столу с мячом в руках.
- О, а я и забыла, - сказала я, вытирая рот салфеткой. - Я сейчас. А ребята уже разбились на команды?
- Еще нет. Зато мы уже выбрали капитанов.
- Ну и кто же они? - спросила я, откидывая назад челку и отъезжая от стола.
- Чип - в команде «бурундуков», - проговорила Мэнди, перекидывая мяч из одной руки в другую. - А... Дарси - в команде «медведей».
- Ты шутишь?
- Вовсе нет! Разве это не здорово? - заулыбалась она. - Мы собрались все вместе сразу же после завтрака и проголосовали.
- Дарси! Как я за тебя рада! - сказала мама, допивая кофе.
- А вы пойдете болеть за меня? - спросила я у своих. Джош состроил недовольную рожу и отрицательно покачал головой.
- Как тебе не стыдно, Джош! Я ведь болела за тебя на соревнованиях по каноэ.
Папа взглянул на него и сказал:
- Она права.
- Ну ладно, ладно! - проговорил Джош.
Спустя несколько минут мы с Мэнди
были уже на волейбольной площадке. Это была не очень хорошая площадка. Но, по крайней мере, сетка была почти целая и хорошо натянута. Покрытие было твердым -для меня, в моей коляске, это было очень удобно, но не для тех, кто на него мог упасть.
Я подбросила мяч, пробуя силы. Бэтси стояла на другом конце площадки, отмечая белым порошком штрафную черту. Раздался свисток, и ребята стали собираться на поле.
Пора было определить составы команд.
- Эй, Чип! Дарси! Все в порядке? - Бэтси посмотрела на нас. - Тогда давайте составлять команды.
Разбивка на команды шла быстро. Чип постарался собрать у себя лучших игроков, но зато мне удалось заманить к себе Поля, который, по общему мнению, не знал равных у сетки. Напротив него стояла Эми. В конце концов мы набрали команды и даже запасных игроков: Роситу - новую девочку в нашей общине и Эйприл, которая славилась отдельными красивыми бросками, но в целом была плохим игроком.
Я чувствовала себя не в своей тарелке из-за того, что они были вне игры. Уж я-то знала, каково это.
- Эйприл! Не унывай. Ты же все равно с нами! - закричала я.
- Спасибо и на этом! - хмыкнула Эйприл, пробегая мимо меня.
- Внимание! - закричала Бэтси. - Дарси! Ты начинаешь. Готова?
- Готова! - отозвалась я.
Мама, папа, Моника и Джош аплодировали нам с боковой трибуны вместе с другими болельщиками.
Мы открыли счет, получив перевес в пять очков, но потом потеряли мяч, который перешел к Чипу, и он постарался вернуть славу «бурундукам». После двух очков мяч снова перешел к нам, и Эйприл вышла на площадку. Она сделала дальний бросок, и мяч, едва коснувшись сетки, упал на поле «бурундуков».
- Отлично! - закричала я.
Эйприл, ожидая оваций, победоносно оглянулась на трибуны.
К несчастью, ее следующий бросок был не столь удачен, и «бурундуки», воспользовавшись ситуацией, вышли вперед, опередив нас на три очка. Наша команда снова сделала перестановку, и Эйприл теперь оказалась рядом со мной.
Я не могла вспомнить толком, что же произошло потом. Все, что я помнила, — это мяч, летящий в нашу сторону. Я закричала об этом Эйприл, и она бросилась наперерез ему. Я почувствовала удар, и моя коляска чуть не перевернулась. Эйприл корчилась на земле от боли.
- О-о-о! Я сломала ее... Я ее сломала! - кричала Эйприл. Выглядела она ужасно.
Бэтси свистнула и собрала ребят вокруг себя, чтобы родители могли срочно оказать Эйприл помощь. Я была в шоке. Что я наделала!
Эйприл застонала, когда папа осматривал ее и спрашивал, что у нее болит. Эйприл показывала на свою лодыжку, которая сильно опухла.
- Эта проклятая коляска! Я бы не упала, если бы она не наехала на меня.
Я чувствовала себя ужасно. Я ничего не говорила, да и что я могла сказать?
- Нет, Дарси, ты не подумай! Твоей вины тут нет, - говорила Эйприл между стонами. -Это все твоя ужасная коляска.
Но этой «проклятой коляской» и была я, сознавала или не сознавала этого Эйприл. Мне даже на секунду показалось, что Эйприл это понимает. И я принялась перебирать спицы своей коляски, чтобы отъехать назад.
- Не двигайся, Дарси! - закричала Эйприл. - А то ты проедешь и по второй моей ноге.
- Я не наехала на тебя, Эйприл! Ты сама наскочила на мою коляску!
- Хватит, Дарси! - одернул меня отец.
- Но папа...
- Никаких «но»!
- Что, нога действительно сломана, мистер де Ангелис? - спросила Эйприл.
В это время на площадке появились родители Эйприл. Они вместе с моим папой подняли Эйприл и отнесли ее в медпункт.
Я знала, что ничего не сделала плохого, но от этого мне было не легче. Я и моя коляска, казалось, находились под обстрелом тысячи глаз.
Бэтси увела ребят с поля и подошла ко мне. Она, как обычно, обняла меня за плечи:
- Не надо отчаиваться от того, что произошло из-за твоей коляски. Успокойся. Тебе уже лучше?
Я кивнула головой, слегка лукавя.
- Не принимай все близко к сердцу! - сказала Бэтси, гладя меня по плечу. - Я надеюсь, с Эйприл уже все хорошо. Я сейчас пойду посмотрю, как она там.
Бэтси направилась прочь, но вдруг остановилась и обернулась:
- И помни: что ни делается, все к лучшему, Дарси! Вот увидишь!
Я уж было снова впала в отчаяние, как вдруг заметила двух бабочек, порхающих на другой стороне волейбольной площадки. Они кружились и танцевали, а затем упорхнули куда-то по своим делам. Это был знак мне.
Собственно, то, что произошло, нельзя было считать трагедией. Никто не подорвался на бомбе, и национальная охрана не была вызвана к месту происшествия. Эйприл будет жить. Я, надеюсь, тоже не умру. Жизнь продолжается.
Так что нечего раскисать, жалея себя и Эйприл. Как-нибудь все утрясется. Размышляя так, я тайно поздравила себя с тем, что научилась думать очень трезво и мудро.
И тут подошла Моника:
- Ну что, старина! Сегодня ты в опале? -сказала она.
Я увидела, как Бэтси входит в дверь медицинского пункта.
- Может быть! - ответила я. - А может быть, и нет.
Когда я подъезжала к столовой, чтобы позавтракать, я увидела сидящую на скамейке Эйприл с загипсованной ногой и с костылями, лежащими рядом с ней. Она растянула связки на лодыжке, и врач велел ей держать ногу в покое как можно дольше. Все это удручало Эйприл - она не могла не быть в гуще событий.
Я подъехала к ней:
- Как ты себя чувствуешь?
Ее мама с папой кивнули мне и заулыбались, но, судя по их взглядам, я поняла, что Эйприл представила дело так, будто все произошло по моей вине. Мы сели за один стол. Эйприл вертела в руке вилку:
- Надеюсь, что самое страшное позади.
- Я очень сожалею о том, что произошло, - я специально подчеркнула слово «сожалею».
Эйприл облокотилась о стол и уставилась в тарелку. А ее мама сказала:
- Мы понимаем, что ты не могла быстро убрать свою коляску с дороги.
Я почувствовала, что начинаю злиться. Я собралась уже было объяснить, что я только закричала Эйприл о том, что к нам летит мяч и что это Эйприл сделала неверное движение, но передумала.
- Ну вот. Теперь мы обе - калеки, - проговорила я, улыбаясь. - Но, как я уже сказала, мне очень жаль, что все так произошло.
Эйприл смягчилась после моих извинений.
- Ну, все хорошо, что хорошо кончается! Все не так уж и страшно. Мне просто очень обидно, что теперь я не смогу принимать участие в «Ночи вестерна».
Сегодня вечером все отдыхающие собирались принять участие в карнавале, одевшись в костюмы жителей «дикого Запада». Пастор Роб должен был стать нашим беспристрастным арбитром и наградить призами самые оригинальные костюмы. А у меня это совершенно вылетело из головы.
