Похвальна ревность этого владыки. Но порой она заводит его в мир пугающих фантазий, что заметно из его статьи "Последний рубеж", распространяемой некоторыми изданиями, преимущественно околоцерковными.
Например, он видит беду в "умалении соборности, четырнадцатилетнем перерыве в созыве Поместного Собора и неканоничном возложении его функций на Архиерейский". Это явное выражение несогласия с определением Архиерейского Собора Русской Православной Церкви 2000 года – Собора, в котором и сам еп. Ипполит принимал участие и голосовал за принятие нового Устава, в котором больше внимания уделяется работе именно Архиерейского Собора.
Какое нарушение канонов усмотрел здесь Тульчинский преосвященный – сказать невозможно. Дело в том, что каноны Вселенской Церкви вообще не знают о Поместных Соборах. Все Вселенские Соборы были чисто Архиерейскими.
Так что когда в одной и той же фразе человек выражает свою печаль и по поводу кажущегося ему "отступления от канонов", и по поводу "неканоничного возложения функций Поместного Собора на Архиерейский" – тут приходится признать, что автор не с состоянии замечать противоречий в своей собственной позиции.
Еще более печально наблюдать, как человек, несущий высшее церковное служение, демонстрирует слабое знакомство с богословием Церкви.
Не больше обоснованности и у страха еп. Ипполита перед "широкими экуменическими контактами", которые он считает присущими нашей церковной жизни. Во-первых, эти контакты сейчас гораздо менее широки, чем в 70—е или 80—е годы. Во-вторых, во время этих контактов, например, с католиками, иерархи нашей Церкви отстаивают как раз права украинских православных – и не владыке Ипполиту об этом не знать! В—третьих, известны ли ему случаи, когда бы делегаты нашей Церкви участвовали в совместном причастии с инославными или же хотя бы на словах отрицали, что слова Символа веры о "единой, святой, соборной и апостольской Церкви" относятся не к Православной Церкви (как она явлена в содружестве и литургическом единстве Поместных Православных Церквей), а ко всему так называемому "христианскому миру"? Экуменисты утверждают, что целью их деятельности является построение "единой Церкви". Мы же исповедуем, что эта Церковь уже есть со времен Христа, и она тождественна исторической Церкви Православной[372]. Где здесь «ересь экуменизма»?
Но главная тревога еп. Ипполита – антихрист, который кажется ему уже почти пришедшим. Он вопрошает: "Антихрист тоже будет евангельским "кесарем", неужели и ему Церковь тогда будет воздавать почести и приносить дани?". Странный вопрос. Ответ на него ясен из Писания: "кому честь – тому честь". Если речь идет об оказании светского уважения носителю светской власти или о послушании светской власти в вопросах, касающихся уплаты налогов и исполнения гражданских обязанностей, то здесь Церковь не будет запрещать этого даже в царстве антихриста. Но тот правитель, который потребует большего – то есть религиозного отношения к себе и религиозного почитания себя или символов своей власти, в глазах Церкви немедленно встанет в ряд антихристов, которых было много уже и в апостольские времена. Не надо путать светское революционное движение и церковный принцип защиты свободу духа во Христе. Можно посоветовать еп. Ипполиту ближе познакомиться с принципами пастырства св. равноапостольного Николая Японского в Японии именно в годы русско—японской войны.
Далее еп. Ипполит нарушает церковную традицию, которая как раз избегает говорить что—то конкретное о процедуре нанесения "печати антихриста" и о ее внешнем виде и утверждает, что и то и другое ему хорошо знакомо: это штрих—код системы ЕАН—13 и "иные апокалиптические начертания вряд ли кто будет вводить". Не буду вдаваться в научные дискуссии о том, есть или нет "шестерки" в штрих—кодах этой системы, напомню лишь, что Синодальная Богословская Комиссия на свой запрос к математикам получила отрицательный ответ на этот вопрос. Но ведь и так очевидно, что штрих—коды ЕАН—13 сегодня уже уходят из жизни в силу появления более сложных систем кодирования информации. Достаточно посмотреть на акцизные марки или на упаковку дорогих электронных приборов, чтобы это понять.
Вообще изрядный сумбур виден в статье преосвященного автора. Он упоминает воздействие на подсознание. Да, это реальность. Но зачем тут же писать, будто "все эти технологии применительно к человеку основаны на личном коде, содержащем символ "666"". Реклама воздействует на подсознание всех людей, ее смотрящих, независимо от того, есть у них личный код или нет, есть в этом коде пресловутые шестерки или нет…
В Заявлении Священного Синода Русской Православной Церкви от 7 марта 2000 г., было сказано: "пытающимся связывать идентификационные номера с “печатью антихриста” напоминаем, что в святоотеческом предании такая печать понималась как знак, закрепляющий сознательное отречение от Христа… Вопреки этой традиции иногда утверждают, что технологическое действие якобы может само по себе произвести переворот в сокровенных глубинах человеческой души, приводя ее к забвению Христа. Такое суеверие расходится с православным толкованием Откровения святого Иоанна Богослова, согласно которому “печать зверя” ставится на тех, кто сознательно уверует в него “единственно ради ложных его чудес” (святитель Иоанн Златоуст). Никакой внешний знак не нарушает духовного здоровья человека, если не становится следствием сознательной измены Христу и поругания веры". Те же выводы были и у Синодальной Богословской Комиссии, заседание которой происходило с участием наместников и духовников крупнейших ставропигиальных монастырей…
Еп. Ипполит делает нам выговор: мол, это "халатное" заявление. Наверно, в его глазах печатью "халатности" помечено и Великопостное 2001 года послание Святейшего Патриарха Алексия, в котором о тех вопросах, которые еп. Ипполит считает "догматическими и сотериологическими", было сказано: "Богословская комиссия и Священный Синод, обсудив тему налоговых номеров, пришли к твердому выводу: принятие или непринятие этих номеров не является грехом. Оно не должно быть причиной для осуждения одних православных христиан другими. Вопрос о том, принимать ли налоговый номер, есть дело свободного гражданского выбора, но никак не является вероисповедным вопросом. К подобному выводу Церковь приходит уже не впервые, приходит после тщательнейшего исследования всех богословских, общественных и научных сторон проблемы".
Мне же представляется, что скорее богословской "халатностью" будет переход на решительно материалистические позиции, предполагающие, что сознание человека есть продукт физических процессов, происходящих в нем. Это все то же стремление все занижать и опускать на уровень земных технологий, которые вл. Ипполит проявил при обращении к теме церковной соборности. Если владыка считает, что технологические процессы могут изменять его сознание и его веру, то возникает вопрос – во что он сам верит? Считает он себя образом Божиим, наделенным неотмирной свободой, или же потомком обезьяны, живущей рефлексами?
Далее в своей статье еп. Ипполит утверждает, что его собратья архипастыри повредились умом: "с принятием богопротивного порядка вещей в человеке повреждается здравый разум. Подтверждением этому являются совершенно непонятные с точки зрения здравого мышления действия некоторых архипастырей". Речь идет о канонических прещениях, налагаемых архипастырями на некоторых клириков, выступавших против Заявления Священого Синода. В версии вл. Ипполита это звучит так: "За то, что человек хочет остаться свободной личностью с именем Божиим, свои же пастыри его и наказывают!?". Нет, наказание были совсем не за это, а за проповедь церковного раскола.
Борьба за право жить без ИНН может быть вполне справедливой и разумной. Но она перестает быть таковой, если борцы начинают отождествлять налоговый номер с печатью антихриста. Она перестает быть разумной, когда эти борцы утверждают, будто люди и приходы, принявшие налоговый номер, лишаются Божией благодати. Вот когда христиане начинают делить себя на чистых и нечистых, духовных и бездуховных, вот тогда рождается раскол. Сама по себе налоговая реформа есть вопрос светский, и различие позиций у церковных людей по отношению к этой реформе вполне допустимо. Но когда человек, не принявший номер, говорит, что принявшие его лишились благодати, то это уже недопустимо дерзкое решение. За подобного рода проповедь и подвергались прещениям некоторые клирики.
Да и имен христианских никто из принявших налоговые номера не лишился. По каким бы признакам ни опознавали нас различные технические системы, в Церкви мы всегда остаемся с нашими крещальными или монашескими именами. И до той поры, пока у св. Чаши мы называем себя и нас называют этими именами, до той поры разговоры о том, будто "вопросы замены христианского имени на цифровой код стали вопросами жизни и смерти" остаются кликушеством.
