Когда папа Григорий III мужественно противостоял иконоборческой ереси, усиленно навязываемой Львом Исаврянином, он обратил свои взоры на франков. Франки, посчитал Григорий III, могли бы стать единственными защитниками римского престола от Византии и, главное, от натиска лангобардов. Он послал письмо франкскому полководцу Карлу Мартеллу с просьбой оказать ему помощь, указывая на величие и святость своей кафедры.
Однако на этот раз дело обошлось без вмешательства франков. Флот, посланный Львом Исаврянином против непокорного Рима, был рассеян бурей, а с лангобардами удалось достичь соглашения. Вскоре и папу, и Льва Исаврянина, и Карла Мартелла настигла смерть. В 741 году на римской кафедре оказался папа Захарий I. Видя возрастающее могущество франкских королей и по–прежнему опасаясь происков Византии, папа Захарий включился в активную деятельность по усилению церковной власти среди франков. Он направил к ним епископа Бонифация (680 — 754), которого впоследствии Церковь причислит к лику святых. Бонифаций всю жизнь мечтал быть миссионером среди язычников и готов был отдать жизнь за проповедь Слова Христова. Но у дальновидного и искушенного в политике папы были иные планы: не столько отвращать крещеных франков от языческого образа жизни, который они фактически вели, сколько распространять и укреплять свое влияние.
Однако Бонифация недаром называют апостолом германцев. Проводя политику объединения под эгидой престола св. Петра, он прежде всего стремился вернуть франков на путь истинного христианства. С этой целью он созвал собор духовенства, на котором запретил священникам ношение оружия, участие в войнах, охотах, а также ввел безбрачие для духовенства.
Тем временем Захарий I, вполне удовлетворенный тем, что франкская Церковь присягнула ему в верности, пошел на еще большее сближение с королем. Теперь престарелый Бонифаций был ему не нужен, и он отпустил его проповедовать язычникам во Фризию, где тот и погиб. Однако плодами трудов Бонифация с успехом воспользовался как сам папа, так и сын Мартелла, Пипин Короткий. Последний, опираясь на возросший авторитет папы, решил добиться трона, свергнув правящую династию Меровингов. Захарий I еще в 752 году официально помазал Пипина на царство руками св. Бонифация, но решительный момент наступил при следующем папе, Стефане II (752 — 757), когда лангобарды двинулись на Рим. Город св. Петра находился на краю гибели, и Стефан срочно отправился во Францию к Пипину. Здесь произошла их историческая встреча: представители двух в будущем враждебных миров — Германской империи и папства — пали на колена друг перед другом, Стефан вторично помазал Пипина и узаконил его династию.
Вслед за этим Пипин появился в Италии, и лангобарды вынуждены были отступить и подписать договор. Но лишь только Пипин удалился, они вновь осадили Рим. Где было искать спасения? В Византии в этот момент царил разгул иконоборцев. Оставался Пипин; папа Стефан посылал ему одно отчаянное письмо за другим, говоря, что король обязан своим коронованием апостолу Петру, но письма оставались без ответа. Тогда хитроумный папа написал послание, которое оказалось действеннее всех предыдущих. Послание начиналось словами:
«Петр, призванный к апостольству Иисусом Христом, Сыном Бога Живаго, трем сиятельным князьям… Мне, Петру, недостойному служителю Бога… Он дал мне моих франков, как мой народ по преимуществу, как моих приемных детей… Не судите иначе, дорогие мои дети, и будьте уверены, что я так же предстою перед вами, как если бы вы видели меня телесными очами, живым и действующим во плоти… Поручаю вам город Рим, овец Христовых, населяющих его, и Святую Церковь, которую Господь предоставил моим попечениям. Спешите, не теряйте ни минуты, летите, чтобы отнять его от неистовства лангобардов».
Это удивительное послание заставило дрогнуть сердца простодушных франков. Войска Пипина двинулись в Италию и разгромили лангобардов. Рим был спасен. Но кроме этого Пипин в благодарность за свое коронование подарил папе те области, которые принадлежали византийскому императору (Равенна, Анкона и 12 других городов). Так, в 756 году образовалось папское государство. Папа стал не только верховным духовным пастырем, но и светским государем. Рим окончательно отделился от Востока.
В 768 году Пипина Короткого, которому папа даровал сан патриция, покровителя Рима, сменил на престоле его сын — умный и решительный Карл Великий (742–814), сразу же обративший на себя внимание всего христианского мира. В Византии образовалась партия, стремившаяся заключить с ним тесный союз. Могучий халиф Гарун–аль–Рашид искал с ним дружбы. Отношения же пап к Карлу было двойственным: он мог стать надежным защитником веры и Церкви, однако успешная завоевательная политика и растущее могущество Карла делали его одновременно опасным противником папства. Тогда хитроумный папа Стефан II вспомнил о «Константиновом даре».
«Дар Константина»
Трудно сказать, когда именно родилась легенда о «Константиновом даре». Ученые до сих пор не пришли к единому мнению в этом вопросе. В этой легенде идет речь о чудесном избавлении императора Константина Великого от проказы по молитвам римского епископа Сильвестра (314–335). В благодарность за исцеление Константин Великий якобы своей грамотой предоставляет кафедре наместников Петра «власть и почести императорские», а также «первенство» в отношении всех церквей. Кроме того, в грамоте говорится: «Мы предоставляем и оставляем блаженнейшему первосвященнику Сильвестру, вселенскому папе, все провинции, Италии и западных областей, страны и государства, и всем божественным нашим и государственным постановлением определяем, чтобы они были в его ведении и в ведении его преемников и обещали навсегда пребывать под властью римской церкви». Отдав, таким образом, римскому престолу все западные земли, Константин Великий, согласно легенде, «удалился на восток».
Первые упоминания о грамоте Константина восходят к началу IX века, и с тех пор она играла важную роль в формировании отношений Западной Церкви и государства. Тем не менее с самого начала документ резко критиковался. На первых порах критики признали недействительным содержание грамоты, не оспаривая ее подлинности; при этом они ссылались на то, что Константин не отказывался от власти над Римом, что он крестился в пору преобладания арианства и т. д. Лишь с XV века подлинность документа подверглась сомнению, а в XIX веке католические богословы окончательно согласились, что документ подложный.
По мнению многих ученых, происхождение грамоты относится ко времени папы Стефана II. Такая грамота могла бы помочь папе подтвердить свое право на земли и власть ввиду возрастающей мощи Карла Великого. Она лишала франкских королей возможности вернуть когда–то «подаренные» земли, а также пресекала притязания византийских императоров на Италию. В переговорах с Карлом Стефан II постоянно упирал на то, что он добивается только восстановления утраченного, дабы «утвердить и поддержать справедливость», — с этой целью он и мог предъявить «грамоту Константина».
Религиозная жизнь в империи Карла Великого
Карл Великий благоволил к Церкви, сравнивая ее с душой, а государство — с телом человека. В лице императора франков римская Церковь, и соответственно папское государство, получила надежного защитника земельных владений. Император узаконил церковную десятину, которой стало облагаться все население. Теперь Церковь концентрировала в своих руках огромные денежные средства.
Тем не менее попытка римского престола утвердиться во власти, даже с помощью легенды о «Даре Константина», практически не удалась.
Приняв на себя миссию «защитника Церкви», Карл быстро подчинил ее себе. Для военного укрепления и политического процветания своей державы он использовал проповедь христианства. Под этим флагом Карл начал опустошительные войны, стремясь покорить всю Европу. Придворный ученый и богослов Карла Алкуин (ок.735 — 804) возлагал на его походы большие надежды как на средство распространения христианства, и не напрасно: победоносная война с саксами закончилась тем, что саксы приняли христианскую веру и соединились с франками в один народ. Карл Великий подчинил себе всю Италию до Рима, большую часть Германии и всю территорию современной Франции. В «Песне о Роланде» с гордостью говорится, что после похода Карла «язычников там больше не осталось. Все крещены, кто от меча не пал». Такая же судьба ждала и другие народы, покоренные Карлом Великим.
Во внутренней политике Карл показал себя столь же выдающимся государственным деятелем, как и полководцем. Значительно увеличив территорию империи, он стал проводить в жизнь решительные социально–религиозные реформы.
Несмотря на то, что Бонифаций и Пипин ранее всячески стремились поднять нравственный уровень духовенства, ко времени царствования Карла мало что изменилось. Клирики продолжали вести фактически светский образ жизни, увлекались охотой, участвовали в войнах. Распущенность нравов, царившая в обществе, почти в полной мере была присуща и духовенству. Поэтому, будучи решительно настроен продолжить дело Бонифация, Карл не мог опираться во внутренних реформах на клириков. Более того, он совершенно игнорировал авторитет и власть духовенства. Непрестанно читая «Град Божий» блж.Августина, ставший его настольной книгой, Карл мечтал о государственном устройстве, где сосуществовали бы две власти — светская и духовная — но при непременном господстве власти светской. Вместе с тем нельзя недооценивать, что Карл Великий воздвигал государство на религиозном фундаменте; для него было очевидным, что государственное устройство должно подчиняться христианским принципам. Тот факт, что Карл хотел принять мператорскую корону от папы, говорит о многом.
