Можно начинать практику с упражнений в чистой сосредоточенности, а затем перейти к осознаванию процесса. Некоторые учителя предполагают сначала пользоваться техникой сосредоточенности, чтобы дать медитирующему возможность успокоить свой блуждающий, недисциплинированный ум. Впоследствии они направляют эту сосредоточенность на умственно-телесный процесс для развития мудрости. Другие учителя пытаются начинать прямо с наблюдения процесса, с сосредоточения на меняющихся ощущениях, чувствах или мыслях. Этот способ все-таки должен иметь в виду развитие душевных качеств спокойствия и сосредоточенности, пока не разовьется какое-то прозрение. Будда в разное время учил обоим подходам в соответствии с потребностями изучающих.
Хотя в вопросе о достоинствах различных подходов имеются расхождения, мы должны помнить, что они суть лишь орудия, которыми пользуются, а затем отбрасывают. Фактически все практические методы медитации хороши, если их практикуют с дисциплинированностью; необходимы также искренность и настойчивость. Если же мы привязаны к какому-нибудь методу или сравниваем один метод с другим, это будет лишь иной формой привязанности, которая ведет к дальнейшему страданию.
В развитии мудрости одно качество ума более всех остальных представляет собой ключ к практике. Это качество – внимательность, внимание, или вспоминание себя. Наиболее прямой способ понять нашу жизненную ситуацию, понять, кто мы такие, как действуют наши ум и тело, – это наблюдать при помощи такого ума, который просто одинаково отмечает все происходящее. Такое отношение прямого наблюдения без вынесения суждений позволяет всем событиям происходить естественным путем. Удерживая внимание на настоящем моменте, мы можем все более и более ясно видеть характерные особенности нашего умственно-телесного процесса.
Буддизм начинает с известного. Что такое мир? Мир – это объекты зрения, слуха, вкуса, обоняния и осязания; это объекты ума, а также познание этих объектов, или сознание. Именно при помощи качества осознания без выбора мы способны наилучшим образом проникнуть в природу нашего мира и понять ее. Например, когда мы внимательны к зрению, внимание не оценивает видимые предметы, не формирует относящихся к ним понятий хорошего или плохого, приятного или отталкивающего, знакомого или незнакомого. Оно скорее становится осознанием процесса виденья, факта виденья, а не фактов, связанных с виденьем. Понятия следуют за переживаниями. Внимательность сосредоточена на мгновенье процесса, а не на отражении его в понятиях. Осознание направлено на настоящий момент, на самый процесс, на единственное место, где можно получить понимание подлинной природы реальности. Это осознание приносит понимание, результатом которого будет мудрость, свобода, конец страдания; развитие внимательности не только позволяет нам проникнуть вглубь природы нашего мира, понять причину страдания; развитая внимательность обладает и другими силами – она приводит нас к чистоте ума, проявляющейся от мгновенья к мгновенью. В каждое мгновенье, когда мы бываем внимательны, ум оказывается чистым, свободным от привязанности, ненависти и заблуждения. На это мгновенье ум остается холодным, потому что он полон внимания к тому, что есть, не окрашивая то, что есть, своими суждениями. Развитие внимательности также вносит равновесие в другие факторы ума, как энергия и сосредоточенность, которые необходимы для нашего духовного развития. Прочно установившаяся внимательность позволяет свести на нет все страсти; ибо когда ум свободен от привязанности, осуждения и отождествления, все объекты сансары, или цепи становления, являются равными; тогда нечего достигать, нечего опасаться; тогда «нет похвалы, нет порицания». Тогда мы в конце концов видим, что нет никого; а значит, нет никого, кто добивался бы чего-то. Просто существует естественное течение процесса, лишенного «я».
Одно из последних наставлений Будды перед кончиной гласило: «Боритесь и будьте внимательны». Бороться здесь не значит совершать усилия; нет речи о борьбе с целью изменить ход вещей. Речь идет о том, чтобы просто совершать усилия, дабы в любой момент обладать ясным осознанием. Именно здесь, сейчас – и со внимательностью!
Сострадание и любящая доброта
Основные поучения Будды можно выразить в двух словах: мудрость и сострадание. Мудрость в своем пассивном аспекте есть проникновенное прозрение в природу всего существования, а также равновесие ума, приносящее озарение. Сострадание и любящая доброта суть активные аспекты этой мудрости, выражение в мире глубокого понимания дхармы, законов природы.
Практические методы и способы медитации, описанные в этой книге, подчеркивают культивирование прозрения, так чтобы из этого понимания возникла возможность естественного роста сострадания. Эти мастера в большинстве своем направляют свои поучения к пониманию характерных особенностей умственно-телесного процесса, зная, что непосредственное переживание истины непостоянства, неудовлетворительности и пустоты принесет плод любви и сострадания. Если мы ясно видим страдание в собственной жизни, это приносит великую заботу о том, как облегчить страдания других людей. Чувство свободы, освобожденности, возрастает по мере того, как раскрывается пустая природа мира; и человек естественно делится этой легкостью и любовью со всеми другими существами. Всеобъемлющая любовь проистекает из полного отсутствия эгоизма, и вся практика буддизма имеет целью устранение алчности, ненависти и неведенья, устранение корней эгоизма в уме. Культивирование внимательности, составляющее суть всей медитации прозрения, по сути дела являет собой культивирование любящей доброты, поскольку внимательность означает, что мы предоставляем вещам свободу оставаться самими собой. Когда мы видим ясно и не выносим суждений, не реагируем, не проявляем эгоизма по отношению ко всему переживанию, это открывает пространство для мудрости и любви.
Хотя изложенные в этой книге учения подчеркивают путь прозрения, буддийская традиция делает упор на том факте, что медитация прозрения и медитация любящей доброты суть дополняющие друг друга методы практики. Некоторые учителя больше работают с прозрением, другие – с любящей добротой. Часто оказывается весьма полезно прямо культивировать любящие мысли и состояния ума, пользуясь для этого ежедневной медитацией. Ибо не будучи уравновешенной состраданием, тропа мудрости может стать путем сухости и аналитичности, тогда как любовь, культивируемая без мудрости, скорее всего окажется поверхностной или неверно направленной. Хотя по временам пути прозрения и любви кажутся отдельными, они должны быть объединены, чтобы практика стала совершенной.
Истинное понимание было корнем собственной практики Будды; ему он учил всех своих последователей. Это означает необходимость достижения освобождения для блага всех живых существ. Все, что помогает положить конец этому эгоизму, – милосердие, добрые поступки в этом мире, медитация любящей доброты (именно эти стороны практики подчеркиваются в большинстве буддийских храмов), – или же путь прозрения, ведущий к глубочайшей мудрости, – все они составляют часть пути Будды. По мере того, как продолжается практика, становится ясно, что освобождение не всех живых существ, а только какой-то меньшей их части вообще невозможно: оно все еще означало бы жизнь под властью заблуждения о существовании «я», отдельного от других. Приходя к пониманию отсутствия двойственности, к пониманию пустоты, глубочайшая мудрость возвращает человека к глубочайшей любви и к чистейшему выражению сострадания в этом мире.
В предлагаемой книге представлены также два отношения к практике; и большая часть практических методов медитации исходит из одного или другого.
Очень упорно работать, чтобы добиться сосредоточенности ума и просветления; вам чрезвычайно повезло в том, что вы родились человеком и услышали дхарму; не упустите же эту возможность; работайте, медитируйте с упорством. Таков один подход.
Во втором подходе нечего достигать, некуда идти. Само усилие, предпринимаемое с целью стать просветленным, воспрепятствует проявлению мудрости, ибо мудрость никогда не бывает в состоянии возникнуть из желания. Просто будьте, освободитесь; наблюдайте; оставайтесь естественными – именно здесь, именно сейчас. Это и все, что есть.
По мере того, как в практике медитации понимание становится более глубоким, мы начинаем ощущать единство, лежащее в основе разнообразных форм сансары. Парадоксы оказываются приемлемыми, когда ум достигает безмолвия, когда он становится открытым для внутренних переживаний.
Путь стремления добиться просветления и путь простого пребывания в данном мгновенье – оба приходят к одному и тому же пункту. Каждый из них являет собой внешнюю форму, каждый представляет способ практики. Исходя из одной перспективы, мы можем сказать, что мудрость развивается из сосредоточенности и прозрения во время медитации; но равным образом мы могли бы сказать, что мудрость – это естественное состояние ума. Когда мы освобождаемся от своих привычек, от желаний и отвлекающих моментов, от всех связывающих нас объектов, – тогда автоматически появляется мудрость.
