Бхагаван Раджниш - Поиск. Какуан - Десять Быков Дзен

Десять Быков Дзен представляют собой десять шагов к полному раскрытию жизни, и каждый выражен в стихах, прозе и в картинках. В них есть удивительное качество — быть земными и реалистичными, и в то же время передавать запредельное. Эти символы, выражающие человеческий поиск, способны создать пространство для бесконечного творчества.

Бхагаван Шри Раджниш представил «Десять Быков Дзен» серией из десяти бесед. Рисунки и иероглифы были выполнены его учениками. Его пустота заполнила все формы, оставив их, тем не менее, бесформенными. Его ученики и их вопросы стали неотъемлемой частью этого повествования по мере его развития. Это повествование вечно и мимолётно, так как пришло оно от него. Оно современно и безвременно, так как посвящено и подарено всем ученикам. Замечательные чеканки быков на металлических дисках были развешаны в медитационном зале в Ашраме в Пуне. На внешнем углу первая: поиск, путаница и проблески осознания того, что поиск необходим. На входе вторая: следы, начало пути... иди внутрь! Внутри, при входе в зал, остальные быки — от третьего, до восьмого: окончательная встреча быка, полный путь медитации. Под шестой играет группа музыкантов: она называется: возвращение домой верхом на быке с игрой на флейте и с песней. На задней стене, рядом с креслом Шри Бхагвана, восьмая: не-вещественность, безграничность, пустота. По возвращению, когда уходишь из зала, висят девятая и десятая картинки: в миру, разливая вино, празднуя жизнь!

В этих беседах Бхагван стучался в каждое сердце: «Начните Поиск Быка!» Его слова сами могут стать для вас следами, хорошей помощью, он приглашает и вас ощутить присутствие быка, увидеть внутри вас вашего собственного быка. Он приглашает и вас поймать быка и сесть на него верхом: он приглашает каждого вновь пришедшего, начать полную трансформацию своего существа, прийти к окончательному празднованию жизни.

Свами Чайтанья Кабир

1 марта 1976.

1. Поиск быка.

На пастбище мира сего я бесконечно раздвигаю высокие заросли,

надеясь увидеть быка.

Проходя вдоль незнакомых рек, блуждая в переплетениях

тропинок, теряющихся в высоких горах, я потерял силы и надежду.

Я не могу найти быка.

Я слышу один лишь стрекот цикад в ночном лесу.

Комментарий: Бык никогда не терялся. Так зачем тогда искать? Я потерял связь со своей подлинной природой — вот почему я так его и не нашёл. В смятении чувств я забыл даже путь. Вдали от дома, я вижу только множество перекрёстков, но который из путей мой — я не знаю. Жадность и страх, хорошее и плохое, окончательно меня запутали.

2. Обнаружение следов.

Около берега реки, под деревьями, я обнаружил следы!

Теперь даже под буйными травами я могу их видеть.

Теперь они видны даже в высоких горах.

Эти следы больше не ускользнут от того,

чей взгляд направлен прямо в небо.

Комментарий: Поняв учение, я увидел следы быка. И я теперь знаю, что так же как множество всякой утвари делается из одного металла, так и множество всяких сущностей формируется моей самостью. И до тех пор, пока я не разберусь в этом, как я отличу правду от неправды? Ещё не войдя в ворота, я уже начал видеть Путь.

Мы начинаем редкое паломничество. «Десять быков Дзен» — это нечто уникальное в истории развития человеческого сознания. Истину пытались выразить многочисленными способами, и всегда оказывалось, что она оставалась невыразимой, что бы вы ни делали, как бы вы её не выражали, она ускользает, она неуловима. Она просто не поддаётся объяснениям. Слова, которыми вы пользуетесь, не могут её вместить. И как только вам удавалось выразить её, вы оставались с пустыми руками, как будто главное, так и осталось далеко впереди, а выраженным осталось только самое несущественное.

«Десять быков Дзен» — это попытка одним единственным усилием выразить невыразимое. Итак, сначала я кое-что расскажу об истории этих десяти быков.

В основном, было только восемь картинок, а не десять; и они были созданы не Буддистами, а Даосами. Об их рождении нам ничего не известно. Никто теперь не знает, с чего они начинались, кто нарисовал первых быков. Только известно, что в двенадцатом веке китайский Дзен Мастер, Какуан, перерисовал их, и не только перерисовал, он добавил ещё две картинки, и вместо восьми их стало десять. Даосские картинки заканчивались на восьмой: восьмая олицетворяет пустоту, полное отсутствие форм. Но Какуан добавил ещё две картинки. В этом заключается весь вклад Дзен в религиозное сознание.

Когда человек вступает на внутренний путь, он уходит от мира, отрекается от всего, что преграждает путь, отвергает всё несущественное, чтобы можно было пойти, увидеть существенное. Он старается снять с себя как можно больше ненужной ноши, чтобы путь был легче; потому что этот путь лежит к высотам, к величайшим высотам, которые только могут быть — к самой вершине человеческих возможностей, к самому пику. Человек уходит от мира, человек отрекается от мира; и не только от мира — человек отрекается от ума, потому что это именно ум породил весь мир. Мир желаний, мир наживы, который стал внешним проявлением. Внутренним является сам ум: желающий ум, вожделеющий ум, ревнивый, соревнующийся ум, полный мыслей — источник всего.

Человек отрекается от внешнего, человек отрекается от внутреннего. Он становится почти пустым — именно к этому ведут все медитации. Человек становится совершенно пустым — но конец ли это? Даосские картинки заканчиваются на полной пустоте. Какуан же сказал, что это ещё не всё — человек возвращается в мир, он возвращается снова на базар. Только тогда круг замыкается. Конечно, он возвращается совершенно новым человеком. Он никогда уже не вернётся к старому; старое ушло, ушло навсегда. Человек приходит полностью обновлённым, воскресшим, перерождённым. Он уходил совершенно не таким человеком. Этот человек совершенно новый и девственный. Человек должен вернуться в мир. Он снова живёт в миру, и всё же его здесь уже нет. Снова он становится совершенно обычным — колет дрова, носит воду из колодца, ходит, сидит, спит — он становится совершенно обыкновенным человеком. Но его глубокая внутренняя пустота остаётся незаполненной. Он живёт в мире, но мир уже не проникает в его ум, не заполняет его внутреннее пространство. Он живёт, не соприкасаясь с грязью, как цветок лотоса.

Эти две новые картинки возвращают искателя в мир. Какуан сделал нечто невыразимо прекрасное. Человек приходит на базар, и не только это: он приходит с бутылкой вина, пьяный — опьяненный Богом — чтобы помочь другим тоже опьянеть, потому что так много жаждущих, много тех, кто остановился на полпути, много тех, кто в глубокой тьме. Человек возвращается в мир из сострадания. Он помогает другим путникам дойти. Он дошёл, и теперь помогает остальным. Он стал просветлённым, теперь помогает другим достичь той же цели. Ведь каждый ищет в жизни того же самого.

Даосские восемь быков великолепны, но их недостаточно, они замечательны, но чего-то в них не хватает. Пустота совершенна, я хочу повторить, совершенна, но всё же есть нечто большее, чего можно достичь. Пустота совершенна, но в отрицательном смысле слова. Вы отреклись — это нечто отрицательное — но вы всё ещё не полюбили. Недостаёт положительного. Несчастье прошло, страдания исчезли, но всё же, вы ещё не экстатичны. Вы достигли тишины, тишина прекрасна, но ваша тишина это ещё не всё, это ещё не поток, это ещё не блаженный танец вашего внутреннего существа.

Здесь Какуан вышел за пределы Даосизма и за пределы Буддизма — потому что и в той и в другой школах заканчивали на пустоте, как будто Путь на этом заканчивается. Вы поднялись на Эверест: прохладный, собранный, спокойный. Так какой же теперь смысл возвращаться на базар? Но если ваша медитация не принесла вам сострадания, тогда за вашей медитацией всё ещё каким-то образом прячется ваше эго, тогда ваша медитация всё ещё является усилием вашего «я».

Если вы не плачете, если слёзы не текут по вашим глазам, переживая за других, если вы не хотите возвращаться в мир, чтобы помочь тем, кто остановился, тогда каким-то образом, ваша медитация ещё не религиозна. Она могла помочь вам, вы можете чувствовать себя очень, очень хорошо, но если она ещё не стала состраданием, если она не привела вас к потоку, то ваше дерево прекратило расти, оно ещё не пришло к цветению. Дерево зелено, здорово, выглядит замечательно, но дерево без цветов неполноценно. Дерево без цветов может быть совершенством, но есть ещё большее совершенство, которого можно достичь. Дерево должно расцвести, дерево должно излить свой аромат ветрам, чтобы они разнесли его по всем сторонам света.