Бхагван Раджниш - Ма-цзы: пустое зеркало

Я назвал эту книгу «Ма-цзы: пустое зеркало» по той простой причине, что все учение состоит в следующем: «Не реагируй. Просто будь. И отражай…»

Простые выводы из простого учения. Но в простоте этих слов заключен глубокий смысл и значение.

«Не реагируй». Да разве это возможно? С самого детства мы приучены реагировать. «Нет» — и мы останавливаемся. «Привет» — и мы улыбаемся. И так, слой за слоем, пока мы не превращаемся в живое нагромождение условных рефлексов, которое привыкли называть «собой».

Затем следует «Просто будь». Не слишком привлекательная, на первый взгляд, идея. Просто будь кем? Врачом, адвокатом, хорошим гражданином? Американцем, японцем, немцем? Примерным работником, великим гением, знаменитым художником? Христианином, буддистом?.. Нет? Ладно, и все же — кем?

«И отражай» — как зеркало. Несомненно, два первых положения являются предпосылкой для третьего; в противном случае американец будет продолжать реагировать как американец, врач будет продолжать смотреть на мир глазами врача, буддист будет следовать буддийским наставлениям, а христианин будет следовать заповедям Иисуса. И мы снова оказываемся в исходной точке круга, реагируя на всё (да, на всё — даже не «поддавшись на провокацию», мы, чаще всего, попросту подавляем происходящую внутри нас реакцию), пытаясь быть кем-то и яростно «отражая» всё, что видим вокруг себя.

И все это продолжается до бесконечности. Кто-то, смирившись, тянет лямку до конца своих дней, кто-то сходит с ума, не находя выхода, а кто-то ищет возможности вырваться из этого колеса.

Ошо Раджниш, подобно Ма-цзы, доказывает сегодня, что выпрыгнуть из колеса можно — причем прыжок этот вовсе не грозит множественными переломами и смертью, а несет с собой новое ощущение целостности и жизни.

На этих страницах вы не найдете научных комментариев, которыми славятся большинство изданных на Западе книг по дзэн — тех книг, в которых попытка донести дзэн до рационального ума разрушает саму суть практики, добавляя новый слой наукообразия к не терпящему наукообразия учению.

Нет, живший в VI веке мастер дзэн Ма-цзы здесь не «разъясняется» — его работа остается живой и в наши дни. И говоря о Ма-цзы, Ошо Раджниш говорит о себе:

Бытие создает жажду лишь после того, как создало воду, чтобы утолить ее. Если существуют ученики, искатели, исследователи, значит, бытие позаботилось о том, чтобы они нашли учителя, способного распознать их возможное будущее и помочь им стать самими собой…

Иногда человек думает: «Все эти будды — не более чем вымысел» — ведь они исчезли из обыденного мира. Ваша миссия на этой земле — возродить поиск золотой истины. И я пытаюсь всевозможными путями и ухищрениями, приблизить к вам истину, надеясь, что что-то щелкнет в глубине вашего сознания и откроется та дверь, которая была заперта многие годы… многие столетия…

И в этой книге приоткрывается дверь, давая возможность заглянуть по другую сторону колеса, где можно не реагировать, а просто быть и отражать.

Живой источник бытия бьет рядом с нами. Почему бы не припасть к нему и не утолить жажду?

Ма Дэва Сарито Пуна, 1989

Конец каждой главы в этой серии книг о мудрецах имеет определенную структуру, которая может озадачить читателя, не присутствовавшего на встречах с Мастером.

Вначале наступает «время Сардара Гурудаяла Сингха». Сардарджи — вечный ученик, известный своим неподдельным и заразительным смехом. Время шуток и смеха названо именно в его честь: «А сейчас пришло время Сардара Гурудаяла Сингха».

Далее следует практика медитации, состоящая из четырех этапов. Каждый этап медитации начинается после того, как Ошо подает знак барабанщику Ниведано. Барабанная дробь изображается в книге следующим образом:

Первая стадия медитации начинается с тарабарщины. Ошо называл ее «очищением ума от всевозможной пыли», «разговором на неизвестном языке», «избавлением от сумасшествия». На несколько минут аудитория просто сходит с ума: тысячи людей орут, визжат, несут вздор, размахивают руками.

Тарабарщина изображена в тексте следующим образом:

Вторая стадия включает в себя сидение в тишине, наблюдение, фокусирование сознания на своем внутреннем центре.

Третья стадия — это «свободный полет», когда медитирующие без всяких усилий падают на землю и исчезают все границы, отделяющие людей друг от друга.

Заключительная барабанная дробь приглашает участников вернуться в сидячее положение; далее им дается рекомендация всячески углублять собственный опыт медитации в повседневной жизни. На каждой стадии медитации к собравшимся обращается Мастер. На страницах этой книги полностью воспроизводится текст каждой вечерней медитации.

Наш любимый Мастер…

Когда Нангаку впервые увидел Ма-цзы, он интуитивно угадал в нем сосуд, наполненный дхармой.

Он вошел в келью, где медитировал Ма-цзы, и спросил:

— Чего желает достичь высокочтимый, медитируя сидя?

— Я хочу, как и Будда, достичь просветления, — ответил Ма-цзы.

Тогда Нангаку взял кусок кирпича и начал тереть его о камень перед комнатой Ма-цзы. Ма-цзы спросил:

— Зачем ты трешь кирпич?

— Я хочу сделать из него зеркало, — ответил Нангаку.

— Каким образом ты собираешься превратить кусок кирпича в зеркало? — изумился Ма-цзы.

— Если кусок кирпича невозможно отполировать до зеркального блеска, как можно досидеться до того, чтобы стать буддой? — был ответ.

— Что же мне в таком случае делать? — спросил Ма-цзы.

— Возьмем, к примеру, быка в упряжи. Если телега не движется, станешь ли ты бить хлыстом по телеге — или подхлестнешь быка? — ответил Нангаку.

Ма-цзы промолчал.

— Обучаясь медитировать сидя, — продолжал Нангаку, — стремишься ли ты подражать сидящему Будде или намереваешься изучить сидячий дзэн? Если первое, то Будда не застыл в одной позе, если же второе, дзэн не состоит из сидения и лежания.

Дхарма вечно движется и не имеет обители. Потому нельзя привязываться к одной-единственной ее фазе или оставлять без внимания любую иную. Досидеться до того, чтобы стать Буддой, — значит убить Будду. Привязаться к сидячей позе — значит не суметь постичь саму суть учения.

Маниша, мы переходим к новой серии бесед: «Ма-цзы — пустое зеркало». Ма-цзы также известен под именем Басо. Но я не употребляю имени Басо, так как наша вторая серия будет посвящена великому японскому мистическому поэту дзэн — Басё. К тому же имя Ма-цзы имеет большее значение, чем его другое, более известное имя, Басо.

Но прежде чем начать разговор о сутрах, необходимо вкратце рассказать о жизни Ма-цзы, так как он не известен миру. Он — один из тех непризнанных гениев, чье существование мир старается полностью игнорировать, память о которых стремится всеми силами стереть. Даже сам факт их существования невыносим для эго толпы. От этого страдает каждый гений, ибо само появление гения заставляет других людей чувствовать себя умственно отсталыми существами. Всякий же просветленный мастер — живое свидетельство тому, что ты живешь во тьме и должен преобразить тьму в жизнь, в свет.

Кажется, что это почти непосильная задача (на самом деле это не так, но задача кажется почти невыполнимой) — преобразить свою слепоту в ясные, зоркие глаза, свою тьму — в прекрасный утренний свет. Это очень просто — самая простая вещь на свете, но именно из-за своей простоты она не приходит на ум. Ум интересуют великие вещи. За всеми амбициями ума стоит желание быть особенным. И ты можешь быть особенным, лишь достигнув чего-то особенного.

Проблема с дзэн заключается в том, что он хочет, чтобы ты был совершенно простым, а не особенным. Он идет против желания ума — а желание это далеко не пустяк — ему четыре миллиона лет, и каждый несет его и себе через множество жизней. Ум не может понять, почему ты должен быть простым, если можешь быть особенным, почему ты должен быть скромным, если можешь быть могущественным. И ум тяжел — и нем заключен тяжкий груз прошлого. Как только ум видит кого-то простого, скромного, естественного — будду, — он тут же осуждает его, ибо такой человек не соответствует самому устройству человеческого ума.