Здесь-то и кроется, Панкайя, ощущаемая вами проблема.
Я не являюсь приверженцем памяти. И мои усилия направлены на то, чтобы спровоцировать в вас те движения, которые привели бы вас к вашему интеллекту.
Не важно, как много вы помните. Важен ваш опыт самопознания. А для изучения своего внутреннего мира требуется огромная сила интеллекта. Память здесь бесполезна. Конечно, если вам так хочется сделаться человеком науки, профессором, стать эдаким ученым мужем, вы можете просто забивать память первоисточниками и гордиться обширностью своих познаний. И другим тоже будет казаться, что вы человек очень сведущий. Однако в глубине вас, за вашей памятью, притаится невежество.
Но от меня вам его не скрыть. Всевозможными способами я добиваюсь того, чтобы вы оказались лицом к лицу с собственным невежеством. Поскольку чем скорее вы его обнаружите, тем скорее от него и избавитесь. А знание — это опыт столь удивительный, что в сравнении с ним все взятые напрокат знания покажутся вам чистым идиотизмом.
Я слыхал об одном японском архиепископе, пожелавшем обратить в Христианскую веру мастера Дзэн. Ничего не зная о глубинах внутреннего мира, ничего в нем не понимая, он пришел к мастеру. И был принят им с величайшей любовью и уважением.
Архиепископ раскрыл принесенную с собой Библию и принялся читать мастеру Нагорную проповедь. Желая потрясти мастера Дзэн, он сказал: «Мы последователи этого человека. А что вы думаете о нем, о его словах?»
Не успел он прочесть и нескольких предложений, как мастер прервал его. «Достаточно, — сказал он. — Вы следуете за хорошим человеком. Но и он следовал за хорошим человеком. Ни вы, ни он не знаете. Возвращайтесь домой.»
Архиепископ был страшно шокирован: «Вы могли хотя бы позволить мне дочитать.»
«В этом нет ничего удивительного, — ответил мастер. — Если вы знаете нечто, вы говорите это. Закройте вашу книгу: мы не верим в книги! Истина заключена в вас, а вы ищете ее в мертвых книгах. Ступайте домой и ищите внутри себя. И если найдете, приходите. Если вы думаете, что те строки, которые вы мне повторили, от Иисуса Христа, вы ошибаетесь.»' Иисус Христос лишь вторил Ветхому Завету. Всю свою жизнь он пытался убедить людей, что является последним пророком еврейского народа. Он никогда не знал слова «христианин», не слыхал слова «Христос». Он был рожден евреем, прожил свою жизнь евреем и умер евреем. И все его усилия были направлены на то чтобы убедить евреев: «Я ваш долгожданный пророк, спаситель, завещанный Моисеем.
Евреи могли бы простить его... Они неплохие люди и отнюдь не сторонники насилия.
Народ столь разумный, как евреи, не может быть привержен насилию. Именно евреям достаются 40% всех нобелевских премий, что выходит за всякие рамки пропорции: чуть ли не половина всех премий npиходится на долю евреев, а другая половина - на весь остальной мир.
Столь разумные люди не стали бы распинать Иисуса, говори он что-нибудь из области собственного опыта. Но он не черпал все это из личного опыта, а лишь заимствовал, претендуя на авторство.Такой нечестности евреи простить не смогли. Будь это иначе, Иисус никому бы не мешал в такой степени. Ну был бы он эдаким досадным явлением, как, к примеру. Свидетели Иеговы или поющие «Харе Кришна», просто маленьким досадным явлением. Если такие доберутся до вас, они не станут вас слушать, а примутся учить мудрости и давать всякого советы. Вы не находите это интересным и просто уходите по другим делам, предпочитая побыть в одиночестве. Но они-то обязаны вас спасти! И не важно, хотите вы этого или нет _ вы должны быть спасены. Однажды в предзакатный час сидел я на берегу Ганги в Аллахабаде, как вдруг услыхал крики, доносившиеся с реки-,«Спасите! Спасите “вовсе не заинтересован в том, чтобы спасать кого бы то ни было. Вследствие этого я огляделся по сторонам, предоставляя возможность сделать это тому, кто заинтересован. Однако никого вокруг не оказалось, и в конце концов прыгать пришлось все-таки мне.
Мне пришлось нелегко... Это оказался весьма тяжелый, тучный человек. Самый толстый человек, какого только можно сыскать во всем Аллахабаде и Варанаси! Брамин, индусский священник, занимающийся исключительно обжорством.
Наконец я его вытащил. И тут он напустился на меня: «Для чего вы меня спасли?»
«Ничего себе! — возмутился я. — Вы же сами просили о помощи. Вы же кричали: спасите!»
«Это я просто испугался смерти, — возразил тот. — А вообще-то я пытался покончить с собой.»
«Простите, — извинился я, — мне это как-то не пришло в голову.»
И с этими словами столкнул его в воду!
«Помогите!» — снова закричал он. «Ну нет, теперь дожидайтесь кого-нибудь другого. А я буду сидеть и наблюдать за вашим самоубийством», — ответил я.
«Да что вы за человек? Я же умираю!» — кричал тот.
«Ну и умирайте, — согласился я. — Это ваше личное дело.»
Но есть люди, которые просто не могут вас не спасать.
Мастер Дзэн сказал архиепископу: «Иисус вторил прежним пророкам. Вы вторите Иисусу. Повторение никому не приносит пользы. Вам необходим личный опыт — в нем одном избавление и освобождение.»
Это хорошо, Панкайя, что ваш ум начинает казаться вам незрелым, подобным ребенку. Не забывайте о том, кто наблюдает за этим ребенком — вашим незрелым умом, — и пребывайте с наблюдателем. Оставьте все свои привязанности к уму, поскольку ум — лишь механизм. И тогда этот механизм будет превосходно работать. А с момента пробуждения в вас наблюдателя впервые начнет развиваться ваш интеллект.
Работа ума связана с памятью. И по этой части он мастер. Но общество отяготило ум интеллектуальной деятельностью, которая вне его компетенции. Это лишь искалечило память, но не увеличило вашего интеллекта, сделав вашу память способной ошибаться. Помните всегда, что ваши глаза предназначены для того, чтобы смотреть. Не пытайтесь ими услышать. Для этого у вас есть уши, но не пытайтесь ими увидеть. А иначе сделаетесь ненормальным: имея абсолютно полноценные глаза и уши и пытаясь сделать с этими механизмами нечто, для чего они не предназначены. Если же вы отчетливо различаете в себе наблюдателя, ваше тело будет четко выполнять свои функции, ум — свои, а сердце — свои. При этом ни одно не будет вторгаться в сферу деятельности другого. И жизнь станет гармонична, как созвучия оркестра.
Любимый Бхагван!
Отчего я непрестанно чувствую себя таким несчастным? Позволял ли я Вам когда-либо по-настоящему проникнуть в меня? Тем не менее в момент, когда я оказываюсь сидящим перед Вами, все проходит. Что же происходит со мною? Не могли бы Вы полностью избавить меня от этого?
Ответ кроется в самом вашем вопросе. Вам не хочется брать на себя ответственность за собственное существование, и вы ждете, что это сделает за вас кто-то другой.
И в этом единственная причина того, что вы ощущаете себя несчастным.
Но не существует способа, чтобы кто-то другой избавил вас от этого ощущения и даровал вам блаженство. Если вы осознаете, что никто, кроме вас самого, не несет ответственности за то, пребываете вы в несчастии или в блаженстве... вы поймете, что никто, кроме вас, не сможет тут ничего поделать. Несчастье ваше, равно как и ваше блаженство, — дело исключительно ваших собственных «рук». Принять это, однако, непросто. Выходит, я и являюсь причиной собственного несчастья? Каждый привык винить в своих несчастьях других: муж — жену, жена — мужа, дети — родителей, родители — детей. Такая сложная система! Но, возлагая ответственность за свое несчастье на другого, вы не отдаете себе отчета в том, что с ответственностью теряете и свободу.
Ответственность и свобода — лишь две стороны одной медали.
А поскольку вы считаете, что другие ответственны за ваши несчастья... Потому-то и появляются шарлатаны, так называемые спасители, посланники Бога, пророки, без устали твердящие: «Вам не нужно ничего делать, лишь следуйте за мной. Верьте в меня, и я спасу вас. Я ваш пастырь, вы мои овцы.» Удивительно, что ни один человек не восстает против людей вроде Иисуса Христа со словами: «Да это прямое оскорбление называть себя пастырем, а нас овцами; объявлять себя спасителем и ставить нас в зависимость от своего сострадания. И посвящать целую религию вере в себя.» Однако, привыкнув перекладывать ответственность за свои несчастья на плечи других, мы в результате вынуждены принять и блаженство как исходящее от них.
Если перекладываешь на других свои несчастья, естественно от них же ожидать и блаженства. Но что же в таком случае зависит от вас? Если вы не ответственны ни за собственное несчастье, ни за блаженство, в чем же тогда заключаются ваши функции? В чем же тогда цель вашего существования? Неужели лишь в том, чтобы просто быть мишенью для причинения несчастий одними людьми и спасения, блаженства другими? Вы что, просто марионетка? Все веревки в руках у других, и вы уже не уважаете в себе человека, не уважаете себя самое. У вас не находится любви для собственного существа, любви к собственной свободе.
