мы должны продолжать над этим работать. Мы должны чаще общаться с родителями. Родителям нужно даже больше любви, чем детям. Большинство родителей слишком много значат для своих детей. Для защиты учителей, так же как и для защиты детей, большую роль играет общество.
На энергетическом уровне группы людей подобны ядерным реакторам. Один человек с сильными эмоциями может начать «цепную реакцию», которая охватит всю группу. Один ребенок или учитель может неосознанно управлять классом на эмоциональном уровне — либо позитивно, либо негативно. Эту силу можно использовать для того, чтобы создать спокойствие, прекрасную атмосферу для учебы, любви и творчества. Или же эта энергия может быть деструктивной. Расстроенный ребенок или учитель может расстроить и создать помехи для всего класса.
Ничего нового я не сказал. Это случается каждый день. Вопрос в том, какой путь для работы с энергией наиболее эффективен. По моему опыту, лучше всего работают методы, когда существование энергии обсуждается, вербализуется как можно точнее. Постарайтесь рассказать все словами. Говорите о ней, с перерывами на Двадцать Связных Вдохов и Выдохов, пока все не излечатся. С каждым новым классом это занимает определенное время, но, когда вы научитесь, процесс будет происходить достаточно быстро.
Когда я в колледже изучал педагогику, это называлось мотивацией студентов, предшествующей выполнению учебного плана.
История Натана
«Физическое бессмертие согласно пятилетнему Натану» (рассказано его матерью)
«Недавно у меня произошло событие, которым мне хотелось бы с вами поделиться. Но сперва — немного предыстории.
Мы живем через дорогу от кладбища и каждый день видим могильные камни. Поэтому, я думаю, Натан стал задавать вопросы о смерти раньше, чем большинство детей. В прошлом году, когда ему было четыре года, напротив нашего сада рядом с дорогой проходили похороны. Натан посмотрел на работу могильщиков, и мы поговорили о «дяденьке, которого закопали в ямку».
Я не помню, чтобы в тот момент он был расстроен, но несколько дней спустя мы, гуляя, подошли к большим елям, у которых лежали гробы, и он спросил меня, для чего они. Когда мы поговорили, он погрустнел, задал несколько вопросов и прорыдал почти час. Он сказал, что хочет, чтобы все мы умерли в один день и чтобы нас похоронили вместе с нашими собаками, домом, машиной и садом. Я сказала, что все мы умрем, но это будет потом, когда мы будем готовы.
После этого любой разговор о какой-нибудь родственнице, с которой он еще не встречался, вызывал вопрос: «Она еще живая?» — и его глаза наполнялись слезами. В то лето у нас умерло несколько золотых рыбок, а в окрестностях умерло несколько певчих птичек, и Натан оплакивал их смерть. Похороны были для него очень печальным событием. (Он настоял, чтобы их похоронили.)
С месяц назад, когда мы с Натаном сидели в песочнице и хоронили машинки, я, помнится, сказала: «Знаешь что, Натан? Ханс говорит, что нам не нужно умирать, если мы не хотим». «Правда? — переспросил он, со смешной недоверчивой улыбкой. — Нам не нужно умирать, если мы не хотим? Глупость». «Нет, — сказала я. — Если захотим, мы можем жить вечно». «Да? Хорошо!» — кажется, сказал тогда он».
Из рассказа матери Натана своему инструктору по дыханию
Отец Натана, март 1985
«Наш пятилетний сын Натан подошел ко мне месяц назад, когда я работал, и сказал мне: «Папа, а давай целый день ничего не будем есть». Вот так ни с того ни с сего! Несколько опешив, я ответил: «То есть ты предлагаешь утром встать и…» «И не завтракать, — закончил он за меня. — А потом не обедать, а потом не ужинать и потом просто лечь спать!»
Эта мысль и эта концепция, без сомнения, сформировались у Натана в уме (или в Духе). Нам с женой в то время идея самосовершенствования была еще мало знакома (к тому времени Джери прошла девять ежедневных занятий, а я — четыре), и всего за несколько дней до этого я вернулся с трехдневного семинара у Леонарда, где больше узнал о духовном очищении. Но я точно знаю, что о голодании я ему в последнее время не говорил. Ни я, ни Джери никогда раньше не занимались очистительным голоданием. Натан — мальчик, который любит поесть, так что он преподнес нам большой сюрприз.
— Хорошо, Натан, если хочешь, мы все в эту пятницу ничего есть не будем. Будем только пить фруктовый сок.
— Хорошо, — сказал Натан радостно и решительно.
В следующую пятницу мы так и поступили. В конце дня я спросил Натана, что он об этом думает.
— Давайте каждую пятницу ничего не есть, — сказал он.
Является ли этот ребенок духовным лидером нашей семьи? Возможно. Несколько дней спустя он сказал нам: «Давайте пойдем к Хансу домой петь!» (Ханс Делизер — это наш преподаватель дыхания, и каждую среду вечером он приглашает к себе в дом петь ОМ НАМАХА ШИВАЙЯ. Джери ходила туда один раз и немного нам рассказывала.) Мы пошли. Натан тоже принимал участие — играл на трещотке и тихо повторял слова ОМ НАМАХА ШИВАЙЯ, когда все их пели. На следующий день он объявил: «Давайте будем ходить петь каждую среду!» Так что духовно» очищение в нашей семье проходит успешно!
Прошло четыре недели — четыре дня голодания и' четыре вечера песнопений. Мы всегда оставляем за Натаном выбор: голодать или нет. Однажды в день голодания к нам в гости пришла его маленькая подружка и захотела есть. Мы угостили ее, и Натан, по привычке, сказал, что он тоже чего-нибудь хочет. Я мягко ответил ему, что буду рад дать ему чего-нибудь съесть, но тогда это будет означать, что он прервет голодание, и он сказал: «Ой нет, не хочу».
Голодать или нет — это всегда его собственное решение, и под его руководством мы все будем голодать раз в неделю — и петь ОМ НАМАХА ШИВАЙЯ».
Дэвид Халс-Стивенс
915 Е.Hill Rd., Willits, Са 95490
ГЛАВА 8
И еще о родовой травме
Большинство людей не верят в травму рождения. Это и не нужно. Чтобы научиться дышать, не нужно понимать дыхание или понимать, почему вы не умеете правильно дышать.
Большинство людей не верит в родовую травму, но большинство людей также не помнят и своего рождения. Почему?
Вы помните свой первый вдох? Где вы рождались? Кто там был? Помните схватки? Помните, как вы были в утробе? Как выходили из нее? И так далее, и так далее…
Есть одна простая причина.
Вы Вы боитесь этих воспоминаний, потому что они были
