Таким образом, человек нуждается в окружении защитной ауры. Собака продолжает лаять, но вы остаетесь в себе — спокойным, безмятежным, тихим и центрированным.
Носите вокруг себя эту ауру несколько дней или несколько месяцев. Когда вы увидите, что она больше не нужна, можете её отбросить. Как только вы научились быть здесь и сейчас, как только вы начинаете наслаждаться красотой этого, безмерным блаженством этого, можете отбросить эту ауру.
...Когда вы смеётесь, смейтесь всем телом — вот суть, которую нужно понять. Вы можете смеяться только губами, вы можете смеяться только горлом; это не будет очень глубоко.
Сядьте на полу, посреди комнаты, и почувствуйте, словно смех исходит от самых подошв ваших ног. Сначала закройте глаза, потом почувствуйте, как волны смеха исходят от самых ног. Они очень тонки. Затем они доходят до живота и становятся более видимыми; живот вздрагивает и сотрясается. Затем донесите их до сердца; тогда сердце чувствует себя таким полным. Затем перенесите их в горло, затем — в губы. Вы можете смеяться губами и горлом, можете производить шум, звучащий, как смех, но это будет не смех и поможет мало. Это будет очередное механическое действие.
Когда вы начинаете смеяться, представьте себя маленьким ребёнком. Визуализируйте себя как маленького ребёнка. Когда маленькие дети смеются, они начинают кататься по полу. Если захочется, начните кататься. Вся суть в том, чтобы быть тотально вовлечённым. Важен не столько шум, сколько вовлечённость. Как только это получится, вы это поймёте.
Два или три дня, может быть, вы не сможете почувствовать, получается или нет, но получится обязательно. Принесите смех из самых корней, точно как от самых корней путешествует цветок, прежде чем появиться на ветви дерева. Он появляется на поверхности постепенно. Его нельзя увидеть раньше; лишь когда он появится и расцветёт на самой вершине, вы увидите. Но он пришёл из самых корней, начав свой путь глубоко под землей. Он совершил всё путешествие от самых глубин до поверхности. Таким же образом и смех должен начинаться от ног и затем двигаться вверх. Пусть от него сотрясается всё тело.
Почувствуйте дрожащую вибрацию и сотрудничайте с этой вибрацией. Не застывайте; расслабьтесь и сотрудничайте с ней. Даже если поначалу вы будете немного преувеличивать, это поможет. Если вы чувствуете, что рука дрожит, помогите ей дрожать сильнее, чтобы энергия начала течь, струиться. Затем начните кататься и смеяться.
Всё это вечером, прежде чем заснуть. Хватит всего десяти минут, затем усните. Утром, прежде всего, снова — можно делать это в постели. Таким образом, последнее вечером и первое утром. Вечерний смех задаст тон снам. Сны будут более радостными, более хохочущими, и это поможет утреннему смеху; это создаст фон. Утренний смех задаст тон на целый день.
Что бы вы ни сделали утром, это первое действие задаёт тон на весь день.
Если первым, что вы делаете, становится гнев, это запускает цепную реакцию. Один гнев ведёт к другому, другой ведёт к третьему. Вы чувствуете себя очень уязвимым — любая мелочь вызывает в вас чувство, что вам причинили боль; всё кажется оскорбительным. Одно ведёт к другому. Смех — это действительно лучшее, с чего можно начать, но пусть он будет тотальным. И целый день, когда бы ни представилась возможность, не упускайте её — смейтесь!
...Я учу вас говорить «да» жизни, любви, людям. Да, есть шипы, но не стоит их считать. Игнорируйте их; медитируйте на розу. И если ваша медитация проникает глубже в розу, а роза проникает глубже в вас, шипы начнут становиться меньше, чем они есть.
Приходит момент, когда роза охватывает вас полностью, в мире больше нет никаких шипов.
Начните вкладывать энергию в «да» — сделайте «да» мантрой. Каждый вечер, прежде чем уснуть, повторяйте: «Да... да...» — и сонастройтесь с этим. Раскачивайтесь ему в такт, и пусть оно распространится на всё ваше существо, с головы до пят. Пусть оно в вас проникнет. Повторяйте: «Да... да... да...» Пусть десять минут вечером это будет вашей молитвой, затем усните.
Рано утром снова, по меньшей мере, три минуты, сядьте в постели и сделайте это. Первое, что нужно сделать, это повторять «да», и затем — глубоко его почувствовать.
Днём, каждый раз, каждый раз, когда вы начинаете чувствовать негатив, просто остановитесь на пути, где бы вы ни были. Если вы можете громко сказать: «Да... да...» — хорошо; иначе, по крайней мере, вы можете сказать про себя: «Да... да...». Три недели практикуйте «Да».
...Гнев и грусть — это одно и то же. Грусть — это пассивный гнев, а гнев — это активная грусть. Грустному человеку трудно прийти в гнев. Если грустного человека удаётся привести в гнев, его грусть тут же исчезает. Гневному человеку очень трудно быть грустным. Если удастся сделать его грустным, весь его гнев тут же исчезнет.
Во всех ваших эмоциях продолжается полярность, лежащая в основе всего, — полярность мужчины и женщины, инь и ян, мужского и женского. Гнев — мужской, грусть — женская. Поэтому, если вы сонастроены с грустью, трудно переместиться в гнев, но я хотел бы, чтобы вы это сделали. Вынесите её наружу, проиграйте. Даже если это кажется глупостью — даже тогда. Станьте в собственным глазах шутом, но вынесите её наружу!
Если вы можете лавировать между гневом и грустью, то и другое станет одинаково легко. У вас будет некоторая дистанция, и тогда вам легко будет наблюдать. Вы сможете встать позади экрана и наблюдать обе эти игры, и тогда вы сможете выйти за пределы обеих. Но сначала вам придётся научиться, легко перемещаться между ними. Иначе вы склонны оставаться грустным, а когда человек отягощён, создать дистанцию трудно.
Помните, когда две энергии, противоположные энергии, уравновешены в точности пополам, очень легко из них выйти, потому что они борются и обнуляют друг друга, и ни одна из них не имеет над вами власти. Грусть и гнев — это две половины, две равносильные энергии, и они обнуляют друг друга. Внезапно у вас появляется свобода, и вы можете ускользнуть. Но если печали семьдесят процентов, а гнева — тридцать, это очень трудно. Тридцать процентов гнева против семидесяти процентов грусти оставят после себя сорок процентов грусти, и такой возможности не будет; нельзя будет ускользнуть так легко. Эти сорок процентов зацепятся.
Итак, вот один из основных законов внутренних энергий: всегда позволяйте противоположным полюсам занять равные позиции, и тогда вы сможете из них выскользнуть. Можете себе представить, что двое людей, от которых вы хотите бежать, начинают драться, и это даёт вам возможность. Они так заняты друг другом, что вам не о чем беспокоиться, вы можете ускользнуть.
Не вносите ум. Просто сделайте из этого упражнение.
Вы можете сделать это ежедневным упражнением; не дожидайтесь, чтобы недостающая доля негативности пришла сама; забудьте об этом. Каждый день приходите в гнев — это будет легче. Прыгайте, вопите и выбросите гнев наружу. Как только вы научитесь его выбрасывать без всякой причины, это сделает вас очень счастливым, потому что теперь у вас будет свобода. Иначе, даже если гнев управляется внешними ситуациями, вы ему не хозяин. Если вы не можете его вызвать, как вы сможете его отбросить?
Поначалу это будет выглядеть немного нелепо, странно или невероятно, потому что вы всегда верили в теорию, что гнев создаёт только чьё-то чужое оскорбление. Это не так. Гнев был внутри всегда, кто-то только дал ему повод выйти наружу.
Вы можете дать себе повод сами: представьте ситуацию, которая вызвала бы в вас гнев, и испытайте его. Обращаясь к стене, выскажите ей всё; и вскоре стена начнёт разговаривать с вами! Просто сойдите с ума полностью. Вы должны привести гнев и печаль в одинаковые позиции, чтобы они были пропорциональны друг другу. Они обнулят друг друга, и вы сможете легко выскользнуть.
Георгий Гурджиев называл это путём хитреца — привести внутренние энергии в такой конфликт, чтобы они увлеклись друг другом и обнулили друг друга, и вы получили возможность ускользнуть.
...Реальное — в интервале, в паузе между двумя словами, двумя мыслями, двумя желаниями, между двумя эмоциями или двумя чувствами. Любая пауза — между сном и пробуждением или между бодрствованием и сном. В промежутке между телом и душой — в этом интервале. Когда любовь превращается в ненависть — та пауза, когда это больше не любовь, но ещё не ненависть. Когда прошлое превращается в будущее, пауза — когда его больше нет, а будущее ещё не пришло, — это самое небольшое мгновение и есть настоящее, и есть сейчас. Оно так мало, что его нельзя назвать частью времени. Оно неделимо мало; его нельзя разделить. Эта пауза неделима, и в каждое мгновение она приходит тысячей и одним путём.
