Ты говоришь: «Я боюсь в очередной раз стать заложником религиозной структуры». Ты, должно быть, являешься частью некой структуры: христианской, иудейской, индуистской, мусульманской, коммунистической, теистической, атеистической — любого рода философии, религии, идеологии. На свете нет человека, у которого бы не было идеологии, религии, философии. Вы, должно быть, уже являетесь членом какой-то организации. Приняв саньясу, вы обретете свободу от подобных глупых структур.
Она пока еще не структура. Прежде чем она станет организацией, не упустите свой шанс. Рано или поздно так и будет, поэтому предупреждаю моих саньясинов, что, когда она станет организацией... Она может превратиться в структуру, только когда свет погаснет совсем. Пока я здесь, свет не погаснет, кроме того, я оставлю несколько зажженных свечей. От них можно будет зажечь новые свечи.
Если Будда смог создать религию, которая просуществовала пять сотен лет и не превратилась в организацию, то у меня гораздо больше опыта. Будда родился двадцать пять веков назад, прошло уже двадцать пять веков. С тех пор родилось много религий. Появились на свет христианство и мусульманство. Появился сикхизм и много других малых религий. За моими плечами весь этот опыт. Обладая таким опытом, я могу с легкостью предсказать, что по крайней мере тысячу лет мои люди будут оставаться живыми. Но когда саньяса станет организацией, тут же, ни секунды не раздумывая, сожгите ее. Попрощайтесь с ней.
Но до этого момента не пытайтесь найти оправдания вашей трусости. Не будьте трусом. Трусы всегда находят великолепные оправдания.
Два друга разговаривают.
— Твоя девушка, о-о-о! Каждый день я вижу ее с новым парнем.
— Неправда. Пойдем, я тебе покажу.
Друзья отправились и увидели, что девушка буквально обвилась вокруг какого-то парня.
— Ну, что? — воскликнул первый. — Ты собираешься врезать ему и продемонстрировать ей свою силу?
— Давай подождем, — отвечает второй, — может, в следующий раз она придет с кем-нибудь более худым?
В мексиканской таверне полно народу. Все пьют текилу и едят гуакамоле (пасту из авокадо). Вдруг к барной стойке подходит огромный парень, бьет кулаком и кричит:
— Найдется ли здесь смельчак, способный сразиться с другим смельчаком?
Сначала повисла тишина, а потом из угла раздались возгласы:
— Си! Йо! Да! Я! — крикнул высокий мужчина.
— Отлично, — прорычал первый парень. — Один смельчак у нас уже есть. Найдется ли здесь еще смельчак, способный сразиться с этим смельчаком?
Пожалуйста, постарайтесь меня понять. Не связывайте себя объяснениями, не пытайтесь наполнить смыслом мои слова, которые на самом деле не мои.
Со стороны саньяса может казаться организацией, но это делается из чистой необходимости. Она вовсе не организация. Чтобы понять, чем она является на самом деле, вам нужно войти внутрь. Снаружи она должна быть организацией, иначе она не сможет функционировать.
Я вовсе не старомоден. Я живу в двадцатом веке. Я живу сегодняшним днем. Я не работаю, как Христос, не путешествую с несколькими учениками с места на место, не сижу под деревом и не разговариваю с народом на базарной площади. То, что случилось с Христом, послужило хорошим уроком для меня. Мне нисколько не интересно быть мучеником, я не самоубийца. Я не говорю, что им был Иисус, он просто не осознавал. Он и не мог осознавать, потому что ничего подобного раньше не случалось. В иудейской истории до Христа ничего такого не происходило по той простой причине, что за всю историю религии в иудаизме не было человека, подобного Христу. Он стал кульминацией еврейского разума, еврейского гения. Он и подумать не мог, что будет распят и в течение трех лет его миссии придет конец.
Во внешнем мире я действую не как Христос, я иду своим путем. Я выучил несколько уроков благодаря Христу, Сократу, Мансуру и другим и не хочу повторения того, что уже было. Я стремлюсь сотворить настолько много просветленных людей, насколько это возможно, и для этого мне нужно остаться здесь еще на некоторое время. Поэтому со стороны саньяса покажется вам точь-в-точь организацией, но это не так, совсем не так. Это лишь фасад, он ограждает нас от глупых людей. Он ограждает нас от толпы, чтобы мы могли жить и работать, полностью отдавая себя, с теми, кто действительно хочет трансформации.
Поэтому поймите меня правильно. Тот, кто смотрит на мою работу со стороны, непременно поймет меня неправильно. Правильно можно понять меня только изнутри. Вы удивитесь, насколько это тотально иное явление. Я вовсе не заинтересован в создании организации. Я против любых организаций. Я ни разу не был в офисе этой коммуны, ни разу, и не собираюсь. Я ни разу не обошел весь ашрам. Я не знаю, кто там живет. Я знаю лишь свою комнату и путь из комнаты в Будда-холл. Больше я не знаю ничего. Я не вникаю в финансовые дела коммуны, у меня в кармане нет ни одной пайсы. Даже если бы она была, у меня нет карманов, чтобы хранить ее!
Это вовсе не организация, и люди, которые живут здесь, работают из любви ко мне. Им никто не платит. Им приходится преодолевать самые разнообразные трудности. Нам не хватает места, не хватает даже воздуха. Люди живут в переполненных комнатах, но их любовь ко мне настолько велика, что они готовы идти за мной даже в ад. На самом деле, они и так в аду, мы просто ничего об этом не говорим, зачем? Все это знают. Но во всем мире вы не найдете людей счастливее них. Они здесь по очень простой причине: они меня любят. Других причин нет, потому что других причин нет вообще.
Они прибыли из гораздо лучших условий, из более культурных семей, более образованных, более влиятельных и состоятельных. Они оставили свои распрекрасные работы, высокооплачиваемые работы, чтобы быть со мной. И я им не даю ничего, кроме моей любви. Возможно, это единственное место в целом мире, существующее благодаря силе любви.
Но вы сможете это почувствовать, лишь когда станете частью нас, лишь когда станете участником. Иначе, без сомнения, возникнет колоссальное недопонимание. Многие нас не понимают по той простой причине, что они приезжают сюда в качестве сторонних наблюдателей, зрителей. Это место так не поймешь, это тайна, которую нужно пережить.
Маевски стоял в вестибюле отеля абсолютно раздетый. К нему подошел полицейский.
— Дружище, — сказал он, — давайте что-нибудь набросим и пройдем в участок.
— Постойте! — стал сопротивляться Маевски.
— Но вы не можете стоять здесь совершенно голый!
— Но офицер, — взмолился поляк, — я жду здесь свою подругу. Мы были в номере. Она сказала: «Давай разденемся и поедем в город (игра слов — по-английски «go to town» имеет два значения : прямое — «поедем в город» и переносное «пустимся во все тяжкие»), кто быстрее». Мне кажется, я ее обогнал.
Вам придется выучить язык, на котором здесь говорят. Не будьте поляком. А язык можно выучить, только если раствориться в этом океане саньясинов.
Не беспокойтесь о будущем. Кого заботит будущее? Настоящий момент — это все. Живите в моменте, здесь, со мной. Вкусите его радость, его празднование.
И до тех пор, пока в этом месте остаются жизненные силы, приглашайте сюда людей. Как только здесь все умрет — умирает все, помните об этом, рано или поздно, — как только здесь все умрет, примите смерть. Не пытайтесь спрятаться от нее, не пытайтесь хранить мертвое тело, не пытайтесь поклоняться ему. Освободите людей и посоветуйте им найти живых мастеров. На земле всегда есть несколько живых мастеров. Бог нам сочувствует, поэтому на земле всегда есть живой мастер. И если вы настоящий ищущий, вы его найдете.
Но вы пытаетесь убедить себя, что в этом смысла нет. Рано или поздно все это превратится в организацию, как будто вы собираетесь жить вечно. То, что я создаю, умрет, а вы будете жить вечно... Вы тоже умрете. Но знаю точно: этот феномен, рождение здесь существа, без сомнения, будет жить дольше вас, так зачем упускать возможность?
Два хиппи сидят на берегу. Ночь прекрасна, с океана дует мягкий теплый бриз, пальмы покачиваются на ветру. Хиппи выкурили косяк особенно хорошей травы. Звезды мерцают, полная луна сияет на небосклоне.
Один говорит:
— Какая великолепная луна. Она должна быть моей. Сколько бы она ни стоила, я ее покупаю.
— Ну нет, я ее тебе не продам, — заявляет второй.
Не пытайтесь спорить с собой. Пробуждайтесь ото сна, стряхните с себя видения. Осознайте истину, которая живет здесь, и, пока она жива, берите ее, впитывайте ее, усваивайте ее, чтобы вы тоже смогли стать частью этой живой истины.
И не ждите завтра — только дураки ждут завтрашнего дня, — потому что можно быть уверенным только в настоящем моменте. Он всегда сейчас. Либо никогда.
Последний вопрос:
Ошо,
Почему я все время живу как в аду?
Ты все создаешь сам. Живешь ты в аду или в раю, ты живешь в том, что создал сам. Больше никто не несет за это ответственность. Не перекладывай ответственность на Бога, судьбу, кисмет, общество, экономику, систему. Не перекладывай ответственность на свои прошлые жизни или вообще на других. Возьми всю ответственность на себя потому, что это единственный способ двигаться, меняться, выходить за пределы.
