Бхагаван Раджниш - Скрытая гармония Беседы о Гераклите

Медитируйте, размышляйте над тем, что говорит Гераклит. Он может оказать на вас огромное влияние. Он может стать трансформацией в вас.

Вся философия — это не что иное как произвольные догадки. Если вы хотите избежать настоящего понимания, если вы хотите избежать экзистенциального, нет ничего лучше, чем философия. Убегайте в философию, и вы не столкнётесь ни с чем, ни с чем, что создаёт проблемы. Философия — это дешёвое решение. Вы просто рождаете и обсуждаете теории — не касаясь реальности, не входя в неё; а теории — это только слова. Аргументы, рациональные доводы, объяснения — это просто трюки. Это ничего не решает, потому что вы остаётесь тем же.

Философы — самые обманывающиеся в мире люди, потому что они думают, что знают что-то, не зная ничего. Гераклит смеялся над Пифагором, одним из величайших философов, которого когда-либо знал мир. Гераклит говорил: «Если философствуя кто-то может стать знающим, тогда Пифагор самый первый знающий в мире!» — потому что Пифагор путешествовал по всему известному на то время миру. Он даже дошёл до Индии; он жил в Египте, он путешествовал вдоль и поперёк — и он собрал множество знаний.

Пифагор был современником Гераклита, и он более известен, чем Гераклит. В истории философии Пифагор — целая веха. Он собрал многое, узнал многое — при этом совершенно не зная ничего. Что он делал? Через писания, через школы, через учителей, ашрамы, секретные общества он собирал знания. Когда вы собираете знания, это просто становится частью вашей памяти — но вы остаётесь незатронтым. Это не касается вашего сердца, ваше бытие не осознает тех вещей, сведения о которых вы копите в памяти. Если только ваше бытие не будет трансформировано, знания остануться невежеством, и такое невежество даже более опасно, чем обычное невежество, — потому что обычный невежественный человек понимает, что он невежественен, а философ уверен, что знает. И если вы слишком увлечётесь знаниями, вы можете подумать, что ваши знания есть ЗНАНИЕ. Конечно, вы многое знаете, но то, что глубоко внутри, для вас неизвестно, глубоко внутри ничто не изменилось в вас. Вам нужно исследовать более глубокий план бытия..

Настоящее знание состоит в достижении более высоких уровней жизни, более высоких планов бытия — там, где менее знаний и больше самого бытия. Более быть, а не больше знать, — вот настоящий путь. Больше знать, но не больше быть, — это фальшивый путь. Философы рассуждают о вещах. Ни один из них не получил даже проблеска Бога, мокши, свободы, иных миров, рая и ада. И они не просто говорят обо всём этом, они говорят очень авторитетно — но они не могут обмануть. Они не обманывают никого, кроме самих себя.

Говорят, что однажды Мулла Насреддин шёл по кладбищу и наткнулся на могилу философа из того же города; он умер несколько дней тому. На могиле было написано: «Я только сплю. Я не мёртв».

Мулла громко рассмеялся и сказал: «Ты обманываешь только себя и больше никого».

Но философ обманывает себя непрерывно. Вместо того, чтобы узнать, они делают своим фундаментом информацию. Знание только тогда подлинно, если оно достигнуто экзистенциально, собственным опытом, Например: вы собираете сведения о природе любви, при этом сами никогда не влюблявшись. Библиотеки полны описаний — вы можете пойти и прочесть всё, что написано о любви… но в знании о любви нету любви, в знании о Боге нет Бога. Узнавая всё больше о любви, вы ходите вокруг да около, вы наматываете круги, не прикасаясь к самому опыту, к самому центру того, о чём вы уже так много знаете. Любить — это совершенно иное.

Вы можете строить теории на счёт любви, вы можете делать заключения о природе любви, но если вы никогда не влюблялись сами, какой толк во всех этих знаниях? Чего вы добьётесь этим? что найдёте? Подмена возможна. Зная о любви, вы можете решить, что вам известна сама любовь, и если так, вы закрываете двери для настоящей любви. Влюбиться опасно. Знать о любви — значит быть умным и хитрым. Влюбиться значит изменить себя; влюбиться — значит столкнуться с миллионом трудностей, потому что вступая в отношения с живой личностью, вы прикасаетесь к неизвестному. Никто не знает, что может случиться в следующий момент. Вы выброшены из своей закрытости, вы прямо под открытым небом, и каждый момент появляются новые проблемы, которые нужно решать, новые беспокойства. И это должно быть так, потому что проблемы и беспокойтсва — это шаги. Если вы принимаете эти шаги, вы растёте; если вы пугаетесь и убегаете, вы остаётесь незрелым, юным.

Любовь — это возможность расти, а рост это всегда болезненно, потому что вам нужно разщрушить что-то, прежде чем создать что-то новое. Прошлое должно быть разрушено, прежде чем возникнет новое будущее. Каждый случай роста подобен материнской боли, через которую проходит женщина, давая жизнь ребёнку. Всякий рост означает, что вы даёте жизнь самому себе; ежемоментно дитя рождается… И этот процесс непрерывен, он никогда не заканчивается, конец никогда не придёт. Вы можете немного отдохнуть, но путешествие продолжается — оно бесконечно. Вы постоянно рождаете самого себя — и каждый раз это боль. Если вы можете принять боль, не просто принять, а приветствовать, это прекрасно, потому что именно так человек растёт. Нет другого пути для роста.

Любовь причинит вам боль, заставит вас страдать, так как через любовь человек становится по-настоящему зрелым. Никогда не происходило никакого роста без страданий. В этом смысл креста: Иисус страдает, и это страдание тотально. Если страдание полно, то полно и возрождение — он воскресает. И тогда он больше н человек, он стал богом. Он возлюбил людей так сильно, что любовь к людям стала для него крестом.

Вы боитесь полюбить даже простого человека. Как вы сможете расти?. Вы можете обмануть ум — вы можете пойти в библиотеку, собрать множество знаний о любви и людях, которые любили., и вам покажется, что вы знаете многое, — но вы не знаете ничего. И это происходит в каждом измерении жизни. Где бы ни затрагивались по-настоящему значительные вопросы, вы обманываете себя. Молиться это трудно; монахом стать легче. Монах — это человек, который собрал все возможные знания о молитве, но он не молиться, потому что молиться трудно. Это, как смерть — но пока вы не умрёте, вы не сможете открыть себя для божественного. Пока вы не станете пустым, как это может войти в вас?

Серен Кьеркегор сказал: «Сначала, когда я начинал молиться, я много говорил с Богом. Но потом постепенно я понял, как это было глупо с моей стороны. Я говорил… — но как говорение может быть молитвой? Молитвой может быть лишь глубокое слушение, не говорение. Вы должны слушать, и тогда однажды вы услышите Бога. Вы должны быть такими тихими, чтобы слово Его смогло достичь вас. В этом молчании раскрывается божественное». Молитва — это не слова, это не говорение, это слушание: бдительное, пассивное, открытое, готовое и принимающее, принимающее, как матка. Молитва — женская, а монах или ″духовный человек″ — это мужской феномен. Священнослужитель агрессивен: он что-то делает, он занят чем-то. Молитва совершенно пассивна — это просто принимающее качество, открытость. Дверь открыта, и вы ждёте… Монах агрессивен. Вы можете обучиться этому: священничество — вроде искусства, всего немного практики… Молитва — это не искусство, вы нигде ей не научитесь. Вы можете научиться ей только у жизни. Нет никакой школы или университета, которые бы научили вас молитве, — только жизнь может научить вас.

Вы движетесь в жизни, вы испытываете страдания, вы растёте и, с каждым шагом, вы ощущаете, свою полную беспомощность. И вы понимаете, что все эгоистические притязания, требования были глупостью — ибо кто вы такой? Вас просто бросает оттуда сюда и отсюда туда, вы просто сплавляетесь, сплавляетесь, как древесина, вниз по течению к морю… Кто вы?! Если вы начинаете чувствовать, что вы никто, тогда первое семя молитвы возникнет в вас. Когда вы чувствуете: «Я беспомощен, я не могу сделать ничего — потому что я делал и делал, и всё, что выходило из этого, — только страдания, ничего больше не получалось из моих усилий», тогда вы становитесь безусильными. В этом ощущении беспомощности молитва совершает второй шаг. Не то чтобы в своей беспомощности вы требуете у Бога: «Сделай это для меня, потому что я не могу» — нет! Если вы действительно беспомощны, в вас нету сил даже чтобы желать или требовать, потому что вы пришли к пониманию: «Что бы я ни говорил, это неверно, о чём бы ни просил, это не то. Я неправилен, и значит всё, исходящее от меня, — неправильно». И вы говорите: «Да будет воля Твоя — не слушай меня, но делай всё, что ни пожелаешь, я же буду следовать и слушаться». Это и есть молитва, но не монашество или так называемая духовность. Вы можете натренироваться быть духовным; существуют учебные заведения, где тренируют священников, духовников. Вас обучат там всем жестам молитвы: как нужно сидеть, как отбивать поклоны, какие слова нужно использовать, а какие не использовать.