Вас могут назвать пессимистом. Но пусть вас это не волнует. Лучше казаться пессимистом, чем проморгать угрозу или оказаться неготовым к неприятному повороту событий. Всегда лучше поразмышлять над тем, что может случиться, попытаться найти слабые места в своих планах, чтобы правильно воспринять неизбежные неудачи, что-нибудь предпринять или, если сделать ничего нельзя, попросту как-то их пережить.
Истинная причина того, почему мы готовы размышлять о возможных неудачах, состоит в том, что мы не боимся их последствий. Мы заблаговременно готовимся к беде, в то время как другие люди к ней абсолютно не готовы. Другими словами, для нас неудача – это возможность перегруппироваться и лучше подготовиться. Мы подобны бегунам, которые тренируются на пересеченной местности, чтобы победить спортсменов, ожидающих, что забег будет проходить на идеальной равнине.
Конечно, упреждение не делает наше положение легче волшебным образом. Но мы готовы к любому развитию событий, к тяготам и к тому, что так и должно быть.
Благодаря подготовке мы предполагаем возможные варианты исходов и понимаем, что не все они окажутся благоприятными (такое случается крайне редко). Мы готовим себя к любому исходу и знаем, как вернуться к выполнению текущей задачи.
Вы сознаете, что хотите выполнить некую задачу, и тратите время, деньги и личные связи для ее решения. Самое худшее из того, что может случиться, – это не то, что оно случается, а то, что оно застает вас врасплох. Почему? Потому, что неожиданная, непредвиденная неудача лишает вас мужества. Кроме того, всегда тяжело противостоять обстоятельствам, к которым вы не подготовлены.
Человек, который отрепетировал в своем сознании возможные негативные исходы, не будет застигнут врасплох. Подготовившись к разочарованию, он не будет разочарован. У него достанет силы это пережить. Он не утратит мужества, не уклонится от стоящей перед ним задачи и не совершит ошибку.
А знаете ли вы, что лучше, чем создавать нечто в воображении? Создавать то же в реальной жизни. Конечно, гораздо веселее просто воображать, чем воплощать задуманное. Но какой цели служит ваше воображение? Оно обрекает вас на разочарование. Химеры подобны бинтам, присохшим к ране, – когда их отрывают, становится очень больно.
Метод упреждения позволяет возвести оборонительные рубежи или вообще избежать неприятностей. Мы готовы сойти с курса, потому что подготовили маршрут планового отступления. Мы сможем выстоять, если все пойдет не так, как мы ожидали. Используя метод упреждения, мы сможем выдержать все.
Мы равно готовы и к неудаче, и к успеху.
Судьба направляет человека, который ее принимает, и препятствует тому, кто ей сопротивляется.
Клеанф
Томас Джефферсон родился тихим, созерцательным, скрытным, сдержанным, замкнутым, необщительным, осторожным человеком. По сравнению с выдающимися ораторами своего времени – Патриком Генри, Джоном Уэсли и Эдмундом Бёрком – он ужасающе плохо говорил на публике.
Но его сердце было отдано политике, и перед ним стоял выбор: либо бороться со своим недостатком, либо принять его.
Джефферсон выбрал последнее, направив всю свою энергию на писательство, в то время как другие сосредоточивались на ораторском искусстве. Он нашел свой способ передачи мыслей, обнаружив, что на письме может ясно их выражать. Он был силен в составлении текстов. Джефферсон оказался одним из отцов-основателей США, к которым обратились, когда возникла необходимость создания Декларации независимости. Он составил один из самых важных документов в истории человечества, сразу написав его набело.
Джефферсон не обладал талантом публичного оратора. Он был готов это признать и действовать соответствующим образом.
То же можно сказать и об Эдисоне, который, как мало кому известно, был практически глухим. Или Хелен Келлер, которая была глухой и слепой. Эти физические недостатки – и их принятие без горечи и обиды – помогли обоим создать другие, но столь же мощные органы чувств, позволившие им приспособиться к реальности.
С этим не всегда легко согласиться, но ограничения, которые налагает жизнь, полезны, особенно если мы способны их принять и позволить им направлять нас. Они подталкивают нас к тому, чтобы мы развивали свои навыки и умения, которых по своей воле мы никогда не развивали бы.
«Подлинным гением, – говорил Сэмюэл Джонсон, – можно считать ум, обладающий большой общей силой, который случайным образом оказался обращенным в одном определенном направлении».
Способность направить свои силы требует согласия с судьбой. Мы не должны сопротивляться неожиданностям.
Но я не хочу смиряться! Я хочу сражаться!
Вы не единственный человек, которому приходится принимать неприятные вещи.
Если бы какой-нибудь ваш знакомый стал принимать сигналы светофора на свой счет, негодовать и обижаться на них, мы решили бы, что он сумасшедший.
Ведь именно так и поступает с нами жизнь. В какой-то момент она говорит нам, что мы должны остановиться, что какой-то перекресток блокирован или какая-то дорога предполагает неудобный объезд. Мы не можем с этим спорить и пытаться криком отстоять свою волю. Мы просто должны это принять.
Речь, однако, не идет о том, чтобы позволить этому навсегда остановить нас на пути к своей цели. Но это изменяет путь, по которому мы к ней идем, и продолжительность путешествия.
Когда доктор объявляет диагноз – даже если он противоположен тому, какой вы хотели бы услышать, – что вы делаете? Принимаете его. Вы не обязаны радоваться тому, что вам придется лечиться, но понимаете, что отказ от лечения отсрочит выздоровление.
Поскольку вы уже осознали разницу между тем, что зависит от вас, и тем, что от вас не зависит (как советовали делать стоики), то когда возникают обстоятельства, которые вы не можете контролировать, вам остается только одно – принять их как данность.
Мяч может не попасть в корзину.
Акции могут упасть до нуля.
Погода может воспрепятствовать доставке товара.
Повторите вместе со мной: такова жизнь. И с этим ничего не поделаешь.
Вы не обязаны напрягаться, пытаясь взять верх над обстоятельствами или использовать их с выгодой для себя. Если причина нашей проблемы лежит вне вашего контроля, нам следует принять ее и двигаться дальше. Прекратить бороться, примириться с ней. Стоики называли это искусством уступать.
Давайте расставим точки над «і». Мы говорим не о том, чтобы сдаваться перед лицом проблемы, а о том, чтобы не сопротивляться обстоятельствам, с которыми мы ничего не можем поделать. Очень просто говорить о том, какими нам хотелось бы видеть обстоятельства. Но для того, чтобы принять их как данность, требуется мужество, смирение и воля. Только настоящий человек способен смотреть в лицо неизбежности.
Все внешние события можно использовать с выгодой для себя. Они могут преподать нам урок, который в противном случае мы упустили бы.
Например, когда в 2006 году тренер команды Lakers Фил Джексон получил серьезную травму бедра, последующая операция значительно ограничила его способность передвигаться по игровому полю. Ему оставалось только сидеть в специальном кресле, напоминавшем капитанский мостик, возле скамьи запасных игроков. Он больше не мог ходить вдоль кромки поля и взаимодействовать с игроками привычным образом. Сначала Джексон волновался, что это ограничит его возможности как тренера. На деле же тот факт, что он сидел возле скамьи запасных игроков, возвышаясь над ней, лишь прибавил ему авторитета. Джексон научился утверждать себя, даже не проявляя столько властности, сколько раньше, когда ему приходилось бегать за игроками вдоль кромки поля.
Но прежде, чем получить эти неожиданные преимущества, мы должны принять неожиданный поворот судьбы, даже если бы предпочли обойтись без него.
К сожалению, зачастую мы ожидаем слишком многого, инстинктивно думая о том, что нам понравилась бы любая другая ситуация, кроме настоящей. Мы начинаем думать о том, какой хотели бы ее видеть, и очень редко думаем о том, что обстоятельства могли бы сложиться гораздо хуже.
Обстоятельства могут сложиться и хуже. Не сочтите это пустым утешением, но в следующий раз, когда вы:
потеряете деньги, подумайте, что могли бы потерять друга;
потеряете работу, вспомните, что могли бы потерять руку или ногу;
потеряете дом, поразмышляйте над тем, что могли бы потерять вообще все.
Тем не менее мы чувствуем себя задетыми и жалуемся, когда у нас что-нибудь отнимают. Мы не ценим того, что у нас остается.
Спесь, высокомерие и надменность заставляют нас воображать, будто мы способны изменить все, что угодно. В мире, где мы можем пересылать документы на другой конец света за наносекунды, беседовать по видеотелефону с высоким разрешением изображения, предсказывать погоду с точностью до минуты, очень легко усвоить ошибочное представление о том, что природу можно усмирить и подчинить нашим прихотям. Но это не так.
