Элдерсон Дуг - Хранители откровений. Странствия во имя коренных американцев и Земли

Вокруг главного шеста стоят двадцать восемь других, образуя круг. Каждый из них символизирует лекарственное снадобье, или компонент, необходимый нам для жизни. Мы называем снадобьем все, что нам нужно, чтобы жить. У нас для всего есть символы. Синий цвет, например, олицетворяет небо и всех летающих тварей, а также воду и всех тварей плавающих. Фиолетовый символизирует насекомых — они тоже важны — ну и так далее.

Он показал нам два лекарственных растения, растущие у дороги: корень горечавки они используют от кашля, а черемуху — для смягчения ощущения жажды. Он сказал, что это знание теперь редко передают из уст в уста, молодежь интересуется совсем другими вещами.

Шорти сокрушался:

— Фермер, которому нужно было убрать много сена, пришел на стройку и попросил помочь ему. Но никто из молодежи не согласился — правительство платит им деньги и так. Когда я был молод, нужно было еще суметь найти работу...

Постепенно я начал понимать, что благополучие зиждется, скорее, на правильных рабочих программах, чем на простом благосостоянии, особенно если люди в состоянии работать. Наличие работы развивает ответственность и оставляет меньше времени для битья баклуш и пьянства, а последнее — бич всех резерваций, особенно когда люди получают от государства очередной чек.

После дороги длиною в двадцать семь миль мы, наконец, вернулись в свой лагерь, расположенный в деревушке Суэтт с численностью населения девять человек. Нам приходилось проходить большие, чем сначала, расстояния, чтобы исправить ошибку в нашем расписании и больше времени отвести на выходные. Рядом с нами остановился фургон, набитый индейцами. Они интересовались, что мы тут делаем. Индейцы возвращались с автопробега от океана до океана — от Нью-Йорка до Лос-Анджелеса, — который они устроили в честь Джима Торпа, великого индейского атлета. Они проехали через многие резервации, желая объединить разрозненный индейский народ под знаменами Джима Торпа. Мы сфотографировались вместе с ними. Каждый ощутил, что эта встреча — не простая случайность.

На следующий день наше ускоренное турне продолжилось. Пройдя двенадцать миль, мы решили немного отклониться от намеченного маршрута и заглянуть к Шарлотте, прозванной Черным Лосем. Шарлотта пригласила нас к себе по поводу проведения сразу двух церемоний — «Освобождение духа» и «Бросание мяча». Они должны были пройти на открытом, поросшем травой поле, окруженном лесистыми холмами. Черный Лось жила где-то здесь. На место мы прибыли первыми. В то теплое, залитое солнцем утро над высокими деревьями лениво летали сарычи.

Медленно, «по индейскому времени», стали появляться индейцы лакота, всего пришло человек двести. Шарлотты не было рядом, и мы чувствовали себя немного не в своей тарелке. Но скоро подкатил старый седан, за рулем которого сидел Зак. Он улыбнулся и кивнул нам. Затем появилась Шарлотта и многие другие, таща за собой длинный фургон. Волнение наше возрастало с каждым вдохом.

Зак дал понять всем присутствующим, что нужно встать в круг. Зажгли шалфей. Его ароматный дым пропитывал собой воздух, а Шарлотта тем временем достала книги с описанием церемоний, которые проводил еще Черный Лось, ее предок. Мало кто мог узнать о них иным путем — в последнее время их не часто совершают.

Зак медленно вошел в центр круга. Произнося на своем языке молитвы, он сначала поднял в воздух трубку, а затем раскрашенный череп бизона. Затем достал мешок из оленьей кожи и раскрашенный короб. В мешке были волосы отца Шарлотты и внука Черного Лося, умершего в прошлом году. Они верили, что так душа ее отца хранится в коробе, и очищается, готовясь встретиться с Уакан-Танка — собирательным образом для всех духов вообще, которые существуют как части Великого Духа. Согласно самому Черному Лосю, после смерти человека его душу нужно хранить именно так в течение года, причем делать это должен тот, кто вел чистую, праведную жизнь, у кого в душе благие мысли и молитвы, а за плечами много добрых поступков. Взамен живущие получают особые знания от покойной души. Таким образом, все сущее на Земле получает пользу.

По образу и подобию церковной литургии по кругу пустили трубку, а затем мясо бизона и сок черемухи — они олицетворяли плоть и кровь умершего. После этого короб открыли, и душа поминаемого обрела свободу. Кто-то радостно плакал. Теперь душа могла отправиться в путешествие к Млечному Пути и соединиться там с Уакан-Танка. В этот момент вся Вселенная должна была возрадоваться, и судя по мурашкам, побежавшим по моей спине, так оно и было.

Эта церемония выглядела для миссионеров настолько дико, что в 1890 году ее официально запретили. Так появилась дата, начиная с которой необходимо было освободить души всех умерших.

Лично мне идея освобождения души была более близка, чем идея захоронения тела. Здесь царило совсем иное настроение, совсем не похожее на обычные похороны. Во всем сквозило понимание ценности Мировой души, понимание всесторонней пользы, приносимой моментом смерти.

В ходе следующей церемонии в центр круга привели четырехлетнюю дочь Шарлотты. Зак дал ей красно-синий мяч из кожи бизона размером с детский кулачок. Согласно описанию Черного Лося, красный цвет олицетворял собой мир земной, а синий — мир горний. И мир, и небеса были слиты воедино в образе этого мяча. Девочка олицетворяла собой начало, рождение новой жизни, первый из четырех ее этапов. Еще она символизировала Мать-Землю и все грядущие поколения. Она должна была бросить мяч в направлении каждой из четырех сторон света, а затем подбросить его вверх — самому Уакан-Танка. Несколько человек из толпы могли поймать мяч. Эти люди должны были представлять тех немногих, кому удается достигнуть особенно близости с Уакан-Танка и достигнуть уахупы, или просветления.

Зак, держа в руках раскрашенный череп бизона, аккуратно подтолкнул девочку в сторону толпящихся в западной части круга людей. Старшая сестра помогла ей бросить мяч. Началась безумная борьба — каждый хотел поймать его. Мяч ударился о землю и покатился, и тогда толпа обезумевших, казалось бы, людей, ринулась ему навстречу, словно это был победный мяч на футбольном матче, случайно влетевший на трибуны. Раздался крик, и из скучившейся массы людей показалась рука, сжимающая заветный мяч. Счастливец поклонился с мячом в руках всем сторонам света, небу и земле, а затем вернул его девочке. Шарлотта подарила молодому победителю пони! Теперь я понял намек: нужно стремиться и к чему-то более вещественному, чем неосязаемые духовные богатства.

Когда мяч полетел на север, я изо всех сил пытался его поймать. Он пронесся мимо меня, словно ветер прерии. Если мяч олицетворял собой просветление, то оно только что пролетело мимо меня. Как сказал Черный Лось в своей книге «Священная Трубка»: «Игра эта представляет собой течение человеческой жизни, которую следует потратить на то, чтобы поймать мяч, олицетворяющий Уакан-Танка, или Вселенную... Поймать мяч в этой игре крайне трудно, поскольку случайности — а они символизируют незнание — действуют против вас».

Северный мяч поймала женщина. Толпа взвыла от досады. Кто-то рыдал. Она также выразила почтение всем сторонам света и вернула мяч, получив в подарок пони.

Затем девочка бросила мяч на восток, откуда на континент пришли волосатые европейцы. Мяч скакал от одного к другому, никто не мог схватить его. Наконец мяч застыл в прочной хватке Джона Монтроуза, одного из нас. Ему даже не пришлось возиться в борьбе за мяч, тот сам прыгнул к нему в руки!

Что ж, иногда просветление приходит к нам, когда мы даже не задумываемся об этом...

Джону подарили пони, что изрядно развеселило нас.

— Эй, Джон, старина, теперь ты сможешь доехать прямо до восточного побережья! — поддразнивали мы его.

Рядом стояла молодая девчонка из племени. И Джон вручил ей поводья.

— Держи, он твой теперь, — сказал он. Девочка посмотрела на него удивленно и недоверчиво. Остальные же кивали ей, как бы говоря: «Соглашайся же!»

Иногда возникают моменты, которые потом помнишь всю жизнь. Они могут быть мимолетными — лица, чувства, слова, действия — но даже так они продолжают влиять на то, каким ты становишься, влиять на твои отношения с миром. Когда Джону подарили пони и он ту же отдал его — я сразу понял: это один из таких моментов. Его бескорыстие всех нас немного тронуло и, может быть, в чем-то изменило.

Мяч полетел на юг, и вскоре еще один пони обрел своего хозяина.

Девочка кинула мяч в последний раз. Она подбросила его высоко вверх, представляя тем самым центр Вселенной. Черный Лось говорил: «Стоять в центре и подкидывать мяч должна именно маленькая девочка — не должно быть стариков. Все должно быть именно так, поскольку Уакан-Танка вечно молод и чист, как ребенок, поэтому и совершает ритуал юное, чистое еще существо, в котором нет никакой тьмы. Мяч следует бросать по всем сторонам света, поскольку и Уакан-Танка присутствует повсюду. И подобно мячу, падающему на землю, на людей снисходит Его дух».