Элдерсон Дуг - Хранители откровений. Странствия во имя коренных американцев и Земли

Без этой книги и церемония, и ее глубокий символизм скорее всего были бы утрачены.

Церемония завершилась праздничным столом, накрытым кукурузой, пирогом с черемухой, мясом и потрохами бизона... В ход пошло животное целиком, так индейцы выражали свое к нему уважение. Шарлотта заговорила с нами. На ней было яркое черное платье, украшенное бусами из зубов лося и бисерным изображением медведя.

— Когда я росла, — сказала она, — я совершала некоторые из семи священных ритуалов сиу вместе со своей семьей — например, обряд инициации. Я тогда думала, что все их совершают, но выяснилось, что этим занимались только в моей семье.

В этой церемонии принимает участие вся семья. Например, моя дочь воспитывалась особым образом как раз для участия в церемонии бросания мяча. На данный момент за моими плечами все семь церемоний, о которых рассказывал мой дед. Думаю, что другие будут продолжать эту традицию. Мы не часто проводим эти церемонии по той причине, что для них нужен живой бизон, а бизоны сегодня находятся на грани вымирания. Но в последнее время они возвращаются!

Мы помогли ей прибраться после пира, и в конце она спросила, не можем ли мы подбросить одну престарелую женщину до дома. Разумеется, мы согласились.

Старушка была очень хрупкой, а на лице ее сияла очень теплая улыбка. Мы посадили ее в фургончик Микеля, и она показала дорогу до своего дома. Голос у нее был мягкий и звучал очень молодо.

— Последний раз я была на этой церемонии, когда мне было четыре года, — сказала она со светлой грустью. — Тогда я была совсем еще маленькой и так же бросала мяч...

Пророчество Ворона сбылось: нам удалось попасть на церемонию Солнечного танца в Южной Дакоте. Церемония длилась четыре дня и была посвящена вождю племени лакота Фрэнку Безумной Вороне. Охранники-добровольцы останавливали всех, кто входил на территорию, где должно было проводиться священнодействие. Нам они сказали, что запрещено проносить с собой камеры, фотоаппараты, диктофоны, спиртное, наркотики и оружие. К нашему превеликому удивлению, один молодой человек из группы добровольно сдал кисет с марихуаной и пистолет, которые он хранил в машине.

Весть об этом инциденте быстро разнеслась по полю. Слухи стали пропитывать атмосферу, словно кровь, пролитая на землю. Достаточно было и того, что мы не были индейцами, а теперь на нас вообще можно было вешать самый позорный ярлык. Когда по кругу передавали трубку, нас часто пропускали, словно прокаженных. Мое выступление перед аудиторией, в котором я изложил наши намерения, мало повлияли на ситуацию. Я смотрел на центральный шест, символизирующий Древо Жизни, и мне представилась радуга, огибающая мир. И тогда мне вдруг стало ясно истинное значение этой церемонии: очищение и исцеление.

Вечером последнего дня один из индейцев пригласил нас на церемонию с использованием состояния транса. Вероятно, ему было жаль нас. Четверо человек согласились. Как только стемнело, мы отправились в старый дом, окруженный травянистыми холмами. Собралось много индейцев. Хозяином оказался скромный человек средних лет, шаман по имени Вернал. Он мне напомнил Человека-Орла — того, кто не сразу раскрывает свои карты.

— Здесь каждую ночь что-то происходит, — начал он. — Парны$е церемонии, йувипи (церемония, в ходе которой шаман призывает духов и интерпретирует их послания)... Я постоянно отправляю людей на вершину холма за видениями. Некоторые выдерживают до четырех дней, постятся там, но чаще всего люди возвращаются уже на следующий день. Сейчас там тоже кто-то находится. Эта церемония, на самом деле, благодарность от другого шамана — его зовут Уоллес Черный Лось — за то, что я однажды отправил его на холмы, когда ему была нужна помощь. Там он нашел, что искал.

Каждый раз, когда мы начинаем церемонию, к нам являются семь духов. Они приходят в разных обличиях. Если увидишь их, не трогай. Они могут отправить тебя в путешествие на четыре дня, и ты можешь не вернуться оттуда!..

Нам стало немного не по себе.

Около полуночи пришел Уоллес. Вместе с остальными — всего пришло человек сорок — мы забрались в обшитый досками «дом» на колесах. Внутри было пусто, мы сели на полу, прислонившись к стенам. Скоро стало жарко и душно. Вернал зажег свечу и пустил по кругу длинную трубку. Затем он потушил свет, и мы погрузились в темноту. У него и Уоллеса были большие барабаны. Они сели в противоположных концах комнаты и стали бить по туго натянутой коже. Отстучав несколько тактов, шаманы запели духовные песни. По полу иногда пробегали серебряные искры. Интересно, видел ли их кто-то еще? Внезапно послышался громкий стук по стенам и крыше. Уоллес и Вернал смолкли.

Прибыли духи.

Каждый в порядке старшинства начал задавать вопросы духам. Жена Вернала выполняла роль медиума и интерпретировала их ответы. Большинство вопросов (как и ответов) были очень личными и сложными. Ближе к концу медиум решил ускорить процесс: «Духи говорят, что людям нужен свежий воздух. Еще — только что произошел несчастный случай. Скоро всем нужно будет идти в госпиталь».

Когда сессия вопросов и ответов закончилась, вновь зазвучали барабаны и голоса, благодарностями провожающие духов. Снова зажгли свечи и мы вышли на улицу под ясное звездное небо. Всегда ли оно было таким в этих местах? И куда ушли духи? Эту ночь я запомнил навсегда, как и весь опыт пребывания в стране лакота в целом.

Койот, один из нас, так подытожил все это: «Кажется, каждые два дня мы переживаем опыт всей жизни. Наш поход открывает самые неожиданные двери перед нами». Его слова напомнили мне о том, что однажды сказал мне Медвежье Сердце во время церемонии Солнечного танца в Шайене: «Ты узнаешь все наши обычаи», — сказал он тогда. В тот момент я не очень понял, о чем речь, а он не стал объяснять. А теперь мне было действительно интересно знать: неужели еще тогда он предвидел и этот поход, и все эти события?

Когда мы добирались назад к основной группе, нас подобрала на дороге бабка из племени виннебаго. Всю дорогу она хвасталась, что у нее двести тридцать внуков и немало правнуков. Она дала нам с собой немного еды и подарила камень, названный ею «Громовержцем». Однажды утром она нашла его на своем столе. Я вспомнил слова Зака, сказанные им во время парной церемонии: «Не бойтесь грома, ибо он с вами...»

Погода становилась все жарче и жарче. Мы надеялись, что каменный «Громовержец» поможет нам и принесет дожди. Нам осталось идти еще несколько недель, и впереди ждали встречи с другими племенами.

В начале XIX века земли, лежащие вдоль берегов Миссури, были девственно чисты и нетронуты, и племена, жившие здесь, по-настоящему процветали. Именно в это время Льюис и Кларк путешествовали по этим местам, не смыкая от удивления глаз. Когда читаешь их путевые заметки, то словно бы отправляешься в путешествие по удивительной Америке, которой больше нет. И все-таки даже сейчас, двигаясь вдоль русла реки на юг, мы ощущали вневременную красоту этих мест. Пусть душа Америки потускнела, она все еще жива, как живы ее коренные жители.

Нас встретила Неола Уокер, председательница племени виннебаго. В 30-х годах XIX века ее народ переселили из Висконсина в резервацию, протянувшуюся вдоль Миссури.

— Идем в нашу племенную штаб-квартиру, — сказала она. — Там стынет приготовленный для вас обед.

Она прочитала о нас в газете «Городские ведомости сиу», хотя слухи дошли до нее значительно раньше печатного слова по тому самому «мокасиновому телеграфу».

Мы прибыли на место (штаб-квартира располагалась в одноэтажном здании), и нас попросили рассказать о себе, представиться членам выборного племенного совета. Затем представились они. Мы услышали из их уст рассказ об истории племени, о культуре и традициях, равно как и о сложностях, которые они переживают сегодня. Несколько лет назад племени удалось одержать беспрецедентную победу в конфликте с инженерным корпусом армии и отстоять права на эти земли.

— Нам все говорили, что этих парней не одолеть, — сказала Неола, — но у нас получилось!

Неола, великий комбинатор, как она себя называла, не жаловала добрым словом правительственные агентства:

— Мы называем БДИ (Бюро по делам индейцев) «эксплуататорами индейцев» — иной раз кажется, что они только того и хотят, чтобы мы лишь торговали сувенирами вдоль дороги. Они суют нос во все, что мы делаем. А мы стремимся к самодостаточности...

Племя активно старалось стать собственником как можно большего количество отраслей, чтобы самостоятельно контролировать вопросы занятости и инфляции. В то же время, в рамках специальной культурной программы возрождались традиции племени, и люди хотели получить более широкое представительство своих интересов в школьном совете. Нас всех интересовала духовность индейцев, но в то же время было ясно, что глупо вычеркивать важность экономической составляющей их жизни. Все аспекты существования в равной степени важны.