Хеллингер: Я начну с бабушки.
Обращаясь к группе: Я не скажу, о чем идет речь, потому что хочу поберечь детей. Для меня речь идет обо всей системе.
Обращаясь к бабушке: Ты замужем и у тебя сколько детей?
Бабушка: Я замужем, и у меня три дочери. Та, у которой двое детей, младшая. Вторая — старшая.
Хеллингер: А что с твоим мужем?
Бабушка: Его все эти дела не интересуют.
Хеллингер (обращаясь к группе): Почувствуйте, с кого я начну? Мое восприятие говорит мне совершенно ясно, с кого начать.
Хеллингер выбирает заместительницу для бабушки и ставит ее.
Через некоторое время заместительница смотрит на пол. Затем она отходит на несколько шагов назад и отворачивается в сторону. И там она тоже смотрит на пол.
Хеллингер выбирает заместителя и просит его лечь на пол, на спину.
Заместительница бабушки держит руку у рта, она неспокойна. Через некоторое время она поворачивается к умершему мужчине на полу и скрещивает руки на груди. Потом она закрывает руками лицо.
Хеллингер просит старшую дочь лечь на пол рядом с мужчиной. Когда она ложится на пол, то начинает смотреть на умершего мужчину.
Хеллингер (обращаясь к заместительнице бабушки): Как ты теперь себя чувствуешь, лучше или хуже?
Заместительница бабушки: Это опасно.
Хеллингер: Ты чувствуешь себя лучше или хуже?
Заместительница бабушки: Лучше.
Хеллингер (обращаясь к сыну старшей дочери): Ты тоже ляг туда.
Через некоторое время старшему сыну младшей дочери: Ты тоже ляг туда.
Старший и младший сыновья дочери внимательно смотрят друг на друга. Бабушка отошла еще дальше. Через некоторое время она переходит на другую сторону и садится к своим внукам. Потом она ложится.
Хеллингер просит старшую дочь и обоих детей встать. Он ставит их друг напротив друга и вместе с ними младшую дочь и бабушку. Матери держат своих детей за руки.
Заместительница бабушки смотрит на умершего мужчину на полу. Хеллингер подходит к этому мужчине и говорит ему, что он должен посмотреть на бабушку. Они протягивают друг другу руки. Бабушка подвигается ближе, так что они касаются друг друга руками. Хеллингер ставит обоих детей напротив их матерей, которые держат их крепко. Дети смотрят вверх на матерей. Старшая дочь начинает плакать.
Хеллингер ставит отцов детей в расстановку.
Хеллингер (через некоторое время): Я могу прервать.
Обращаясь к заместителям: Спасибо вам всем.
Обращаясь к группе: Я сейчас ничего не хочу говорить о том, что здесь происходило, в том числе, чтобы защитить детей. Я сейчас освободил детей из переплетения. Вот о чем шла речь. Какие милые дети, все трое, не правда ли? Хорошо, на этом закончим (см. также статью «Поход на кладбище с ребенком»).
Хеллингер обращаясь к участнице: В чем твоя проблема?
Участница: Речь идет о молодом мужчине, отец которого в прошлом году разбился на мотоцикле. И…
Хеллингер перебивает: В чем его проблема?
Обращаясь к группе: Прежде чем она начнет рассказывать эту историю, я хочу знать, в чем проблема клиента.
Обращаясь к участнице: Может, тогда вся эта история будет нам и не нужна.
Участница: Речь идет о конфликте лояльности.
Хеллингер: А что это такое?
Участница (смеется): Наиболее важные факты мне все же придется рассказать. Отец погиб за день до того, как его жена (мать клиента) собиралась от него уйти.
Когда она снова начинает говорить, Хеллингер не позволяет ей.
Хеллингер (обращаясь к группе): Мне разрешить ей получить облегчение для себя самой?
Смех в группе.
Хеллингер: Итак, исходя из того, что она говорила, что я должен делать?
После некоторого раздумья: Я сделаю очень просто.
Хеллингер выбирает заместителей для клиента и его отца и ставит их друг напротив друга.
Хеллингер (обращаясь к заместителю отца): Ляг на пол, ты же умер.
Через некоторое время Хеллингер выбирает заместительницу для матери и ставит ее в расстановку.
Хеллингер (обращаясь к матери): Посмотри на своего умершего мужа и скажи: «Этого я и хотела».
Мать: Этого я и хотела.
Сын плача идет к своему отцу, гладит его по голове и ложится рядом с ним. Потом он встает и смотрит на мать. Отец тоже смотрит на свою жену. Сын встает и смотрит на мать с нескрываемой яростью. Хеллингер отводит его дальше назад. Сын стоит там, сжимая кулаки.
Хеллингер (обращаясь к группе): Кем он станет? Убийцей.
Обращаясь к сыну: Теперь развернись.
Хеллингер разворачивает его. Сын берется за свое горло.
Хеллингер: Не надо вешаться.
Хеллингер отводит его еще дальше. Сын все еще очень напряжен. Хеллингер снова поворачивает его к отцу и матери лицом.
Хеллингер: Посмотри на мать и скажи: «Ты моя судьба».
Сын (агрессивно): Ты моя судьба.
Хеллингер: Скажи это спокойно: «Ты моя судьба».
Сын после глубокого выдоха, спокойным голосом: Ты моя судьба. Ты моя судьба, мама.
Хеллингер отворачивает его снова от матери и от отца и ставит напротив них мужчину.
Хеллингер: Это твоя судьба.
Оба приветливо смотрят друг на друга. Судьба протягивает сыну руку. Тот подходит к судьбе, и они подают друг другу руки.
Хеллингер (обращаясь к участнице): Могу я на этом закончить?
Участница: Да.
Хеллингер (обращаясь к заместителям): Хорошо, спасибо вам всем.
Обращаясь к группе: Нет необходимости доводить это до конца. Даже если бы я работал с самим клиентом, я бы тоже остановился здесь. Все самое важное уже ясно.
Обращаясь к участнице: Тебе тоже ясно?
Участница: Честно говоря, нет. Я не знаю, в качестве кого я должна идентифицировать заместителя судьбы.
Хеллингер ставит саму участницу, напротив нее он ставит клиента.
Хеллингер (обращаясь к сыну): Посмотри на нее и скажи: «Ты моя судьба».
Сын смеется и качает головой.
Хеллингер: Хорошо, этого достаточно.
Смех в группе.
Хеллингер (обращаясь к участнице): Тебе ясно?
Та кивает.
Хеллингер (обращаясь к группе): Вы замечаете, как опасны могут быть терапевты? Помогать можно только боясь и дрожа. А самое опасное — это когда терапевт любит клиента как мать или отец. Тогда это опасно для всех.
Обращаясь к участнице: Тебе теперь понятно?
Участница: Да.
Хеллингер: Хорошо, всего тебе хорошего.
Хеллингер (обращаясь к одной из участниц): О чем идет речь?
Участница: Речь идет о женщине. У ее двадцативосьмилетнего сына псориаз суставов и кожный псориаз. И ее сестра в 30 лет очень сильно заболела псориазом и с тех пор больна. Но основной проблемой для женщины является ее сын.
Хеллингер: Чего она ждет от тебя?
Участница: Я должна выяснить, что происходит, что не так и почему ее сын так страдает. У него очень сильные воспаления суставов.
Хеллингер: О ком я сейчас подумал?
Участница: О сыне?
Хеллингер: О том, кого не назвали.
Участница: У отца, мужа этой женщины, до нее была невеста, которую он оставил без всякой серьезной причины, и та была очень зла на него.
Хеллингер: Псориаз, или нейродермит, возникает, когда было проклятье, т. е. кто-то очень зол. Ты уже сказала, кто был зол. В чем решение?
Когда участница медлит с ответом: Это очень просто. Хорошее определение всегда содержит в себе решение. Я же назвал решение. Теперь я продемонстрирую его.
Хеллингер выбирает заместительниц для матери и бывшей возлюбленной отца и ставит их напротив друг друга.
Через некоторое время Хеллингер ставит к ним заместителя сына (несколько в стороне). Сын начинает дрожать и смотрит на пол. Хеллингер выбирает заместителя для отца и ставит его рядом с сыном.
Сын глубоко вздыхает. Отец тоже смотрит на пол. Прежняя возлюбленная отца отходит на шаг назад.
Хеллингер выбирает мужчину и просит его лечь между женщинами на пол.
Хеллингер (обращаясь к группе): Отец дрожит. Видите? Он дрожит. До этого сын тоже дрожал.
