Индуисты верят в Веды и убеждены, что они написаны самим Богом; ведь это самые древние книги на земле, но никто из индуистов не удосуживается заглянуть в них. Если бы их написал Бог, то они бы представляли чрезвычайную ценность. Однако девяносто девять процентов Вед — это полная чепуха; это такой вздор, что сразу видно, что Бог к ним никакого отношения не имеет.
Например, молитва священника… зачем же Богу писать ее? Молитва заключается в том, что его коровы не дают достаточно молока: «Пожалей меня, увеличь надои моих коров». И не только это: «Пусть упадут надои у соседа!» И Бог будет это писать? «Помоги моим друзьями и убей моих врагов…», и даже такая глупость: «Скоро наступит сезон дождей. Сделай так, чтобы вода лилась только на мое поле и не попала на поле соседа, ибо он мой враг. Пусть дождь поливает только мое поле».
Зачем Богу писать это? Каждое писание дает неопровержимое доказательство, что это дело рук человеческих; что это писали люди неумные и даже примитивные. Эти так называемые святые писания нельзя даже причислить к хорошей литературе, ибо они наивные, грубые, скверные. Но дело в том, что они написаны на мертвых языках… Некоторые из них, например Веды , даже написаны на языках, которыми простые люди даже никогда не пользовались. На таком языке простые люди никогда не говорили; это был язык ученых браминов, священников. Им очень не хотелось, чтобы писания были переведены на доступный простолюдинам язык, потому что они знали: как только появится перевод, книга потеряет свою святость. Люди поймут, что этот вздор более чем порочен, не говоря уже о святости!
В святых писаниях всех ваших религий можно найти столько непристойностей, столько порнографии… Но они написаны на санскрите, которого не знали простые люди; на арабском, которым не пользуются в народе; на древнееврейском, на котором не общались простолюдины; на пали, на пракритах, на латыни… Все эти языки мертвы. Все религии стараются не допустить, чтобы святые писания появились в переводе на современные языки, чтобы они стали доступны пониманию людей, хотя, несмотря на все их старания, эти святые писания были переведены.
Сначала они выступали против их опубликования, потом они выступали против их переводов. Единственная причина тому: они осознавали, что напечатанные материалы будут продаваться во всем мире, их сможет купить любой. Если же появятся переводы на современные языки, то сколько еще удастся прятать истину? И как доказать, что они написаны Богом? Эти книги написаны человеком, эти храмы и церкви построены человеком, но тысячи лет обусловленности передали им налет священности, святости. В них нет ничего святого; в них нет ничего священного.
Священники обманывали людей больше, чем кто-либо еще. Быть священнослужителем — худшая профессия в мире, даже хуже проституции. Проститутка хотя бы дает что-то взамен, священник же только бахвалится, ему нечего давать.
И это еще не все: все священники мгновенно ополчаются против того, кто познал истину. Конечно, у них есть причина для этого, ибо если истина станет доступна людям, то во всем мире миллионы священников потеряют работу. А работа их абсолютно непродуктивна. Они паразиты, они сосут кровь человека. С самого рождения и до самой смерти священник находит любые пути, чтобы эксплуатировать человека.
До тех пор, пока религию не освободят от рук священников, в мире будет оставаться только псевдорелигия; мир никогда не станет по-настоящему религиозным. А религиозный мир не может быть до такой степени несчастным: религиозный мир должен напоминать постоянный праздник.
Религиозный человек — это не что иное, как чистый экстаз. Песни переполняют его сердце. В любой момент вся его сущность готова пуститься в танец. Но священник сбил его с поиска истины: он утверждает, что нет необходимости в поиске, ее уже нашли, нужно только верить.
Священник сделал людей несчастными, ибо он осуждает все удовольствия жизни. Он осуждает все удовольствия этого мира, чтобы воспеть удовольствия мира иного. Но другая жизнь — это фикция. Он же хочет, чтобы человечество пожертвовало реальностью ради лживой идеи, — и люди жертвуют ею.
Когда-то Ты сказал, что наука идет от ума, а религия — от сердца. Я понимаю, что эти понятия, будучи противоположными, взаимозависимы. Одно не может существовать без другого, подобно тому, как человек не может жить либо без сердца, либо без мозга. Не может ли, в таком случае, мировое научное сообщество стать причиной возникновения сообщества религиозного, как неизбежного явления? Не объединяются ли мировая наука и мировая религия в вашем видении нового человека?
Человек — это не только ум и сердце. Есть нечто более важное, чем ум и сердце, вместе взятые, — это его душа. Поэтому необходимо принимать во внимание три компонента: ум, сердце и душу.
Я сказал, что религия идет от сердца, потому что религия является мостиком между умом и душой. Ум не может проникнуть в душу иначе, как через сердце.
Наука ограничивается лишь умом, смыслом, логикой. Сердце ограничивается чувствами, эмоциями, восприимчивостью. Душа же выходит за пределы и ума, и сердца. Это полное безмолвие — без мыслей, без чувств. Только того, кто познал свою душу, можно назвать истинно религиозным человеком. Сердце — это всего лишь остановка, перевалочный пункт.
Но прошу понять мое затруднение. Ты все воспринимаешь умом. Я не могу говорить о душе, ибо ум не в состоянии контактировать с душой. Ум не признает душу, вот почему ученые продолжают отрицать ее существование. Поэтому мне придется говорить лишь о сердце, которое занимает срединную позицию.
Ум в состоянии хоть немного понять сердце, ведь даже величайший ученый влюбляется. Его ум не может дать объяснение происходящему: что значит влюбиться? Он не может доказать логически то, что с ним происходит; он не может определить, почему чувство приходит к конкретному мужчине или женщине, какие при этом происходят химические реакции; как это можно объяснить с точки зрения физики. Создается впечатление, что любовь появляется из ниоткуда. Однако отрицать чувство он тоже не может: оно есть, оно переворачивает всю его жизнь. Поэтому я и говорю, что религия исходит от сердца. Но это только промежуточное определение.
Как только я смогу убедить тебя перейти от мысли к чувству, тогда я смогу сказать, что религия исходит от души. Религия — это не мысли и не чувства, это не логика и не эмоции. Это просто чистое безмолвие: с одной стороны, оно полностью пусто, ведь в нем нет ни мыслей, ни чувств; с другой — оно переполняется блаженством и благословением.
Медитация — это путь от ума к сердцу, а от сердца к душе.
Я бы хотел, чтобы все ученые прислушались к сердцу. Это бы изменило сам характер науки. Она перестала бы служить смерти, она перестала бы создавать все больше смертоносного оружия. Она стала бы служить жизни. Она посвятила бы себя созданию прекрасных, еще более душистых роз, более устойчивых растений, улучшенных пород животных, птиц, более совершенного человека. Но главной целью остается переход от чувства к душе. Если ученый направит свой ум на решение объективных проблем человечества, свое сердце — на развитие межличностных отношений и свою душу — на духовное развитие, то он будет совершенным человеком.
Я представляю себе нового человека как человека совершенного: совершенного в том смысле, что все его три составляющие функционируют не в противоречии друг с другом, а наоборот, дополняя друг друга.
Совершенный человек создаст совершенный мир. Совершенный человек создаст мир ученых, мир поэтов, мир медитирующих.
Я убежден, что все эти три центра должны присутствовать в каждом человеке, ибо каждый отдельный человек отражает в себе весь мир. И эти центры присущи не обществу, а человеку; следовательно, мое внимание привлекает, прежде всего, отдельный человек. Если мы сможем изменить человека, то рано или поздно то же самое произойдет и с миром. Мир будет вынужден измениться, ведь он будет свидетельствовать красоту нового человека.
Новый человек — не только безупречный математик; он сочиняет музыку и наслаждается ею. Он танцует, играет на гитаре, что является прекрасным расслаблением для ума, ведь ум больше не задействуется. Но живет новый человек не только сердцем; иногда он погружается еще глубже, в свою суть, и просто становится самим собой. Центр сущности человека — его душа — и является самым центром его жизни. Притронуться к ней, быть в ней — значит возродиться. Все энергии ума и сердца многократно приумножатся, ибо новый человек будет черпать новую энергию ежедневно, ежесекундно.
Сегодня даже великий ученый Альберт Эйнштейн использует лишь пятнадцать процентов своего умственного потенциала. А что говорить о простых смертных? Для них это число не превышает пяти-семи процентов. Если же все три центра будут функционировать как единое целое, то человеку удастся полностью реализовать свой потенциал, на все сто процентов. Мы действительно сможем построить рай здесь, на земле. Это в наших руках. Необходимо лишь небольшое усилие, нужна лишь небольшая смелость, и больше ничего.
