Ознакомительная версия.
Но я совершенно не ценю ту красоту, что лежит прямо у моего порога.
Поэтому не удивительно, что
пока я лежала во французской больнице, со мной произошло настоящее чудо: я научилась останавливаться, смотреть из окна и наслаждаться завтраком. Я поняла: я люблю завтрак!
И люблю его настолько, что готова ради него остановиться и потратить время. Да, мне нравится намазывать багет маслом, а потом добавлять немного клубничного джема. О, а как же я люблю горячий кофе!
И знаете что? Я не терзаюсь чувством вины за то, что ем масло, хлеб и джем, потому что точно знаю: до обеда больше не будет никакой еды!
И теперь, когда я уже усвоила свой урок, мне пора возвращаться домой.
Да, сегодня я еду домой. Наконец-то! Приехал мой муж Билл! Он удивился тому, что я в такой плохой форме. Естественно, ведь я старалась преуменьшить серьезность положения. И это мне удалось. Я – очень независимая женщина и терпеть не могу кого-то обременять. Но сейчас я целиком и полностью завишу от других. Вселенная явно решила преподать мне несколько уроков. Билл купил билеты на самолет из Тулузы до Лондона, а оттуда в Бостон, и заказал машину, которая встретит нас в аэропорту и доставит к врачу в Фолмут. Ну и, конечно же, летим мы первым классом.
Да уж, это единственный способ прокатиться в первом классе!
Но если говорить серьезно, то мне всю дорогу придется держать ногу на весу. Мне запретили оказывать на нее хоть какое-то давление, и я не могла коснуться левой ногой поверхности даже на секунду. И в таком положении мне предстояло провести ближайшие полтора месяца. Мне выдали французские костыли до локтей, а не до подмышек, но за последние девять дней я не ходила дальше соседнего туалета.
И вот Билл везет меня в инвалидном кресле по аэропорту Тулузы. Мы молимся, чтобы нам удалось выбраться из страны: в Париже только что началась общенациональная забастовка транспортников.
Беатрис и Жан-Пьер шутят, что есть только три способа задержаться во Франции: национальная забастовка, брак с французом или перелом щиколотки. Что ж, я выбила два из трех!
Мы прощаемся, и Билл катит меня к паспортному контролю. Сначала меня не пропускают. На моей ноге гипс, и кто знает, что я скрываю под ним. Может быть, металлическую пластину на шести винтах? Билл показывает мои рентгеновские снимки – и voila! Моя смелость, мое je ne sais quoi[61], мое ooh la la производят на них впечатление. Они машут мне на прощание:
– Bonne chance, madame![62]
Самолетом British Airways мы летим из Тулузы в Лондон. Должна признаться – так приятно слышать английскую речь! Оказывается, я страшно соскучилась по английскому! По родному языку!
– Америка, я возвращаюсь домой!
В первом классе очень внимательный стюард. Он очень забавен – чисто по-английски, и интересуется, каталась ли я на лыжах. Я отвечаю, что сломала ногу просто на улице во время прогулки. Он смеется, потому что это кажется ему очень странным. И мне теперь тоже.
Наконец, мы в Лондоне. И здесь меня поджидает неожиданная неприятность. Самолет подъезжает не к выдвижному трапу, а останавливается на поле, откуда пассажиров везут в аэропорт на автобусе. К тому же идет дождь, и дует сильный ветер. Не могу поверить. На поле! Автобус! Трап! Предложение спуститься по лестнице я воспринимаю примерно так же, как если бы кто-то предложил мне спуститься со Скалистых гор на санках. C’est impossible![63]
Мы отправляемся, и некоторые – навсегда, искать другие состояния, другие жизни, другие души.
Анаис Нин
Мне предлагают альтернативный вариант – специальную платформу, которая поднимается к дверям с другой стороны самолета. Оттуда выгружают тележки с едой – и людей в инвалидных креслах. Нас таких двое – я и пожилой джентльмен из Германии.
Двери открываются, платформа готова. На улице холодно, и на самом деле идет дождь. Когда меня выкатывают из самолета, раздается сильный раскат грома, и мне предлагают немного подождать. Ветер свищет у меня в ушах. Я смотрю на Билла, а он на меня. Я хватаю его за руку и шепчу:
– Я люблю тебя!
И вдруг мы начинаем опускаться. Стюард, который управляет платформой, улыбается мне. Почувствовав мой страх, он говорит:
– Ну же, дорогая, просто закройте глаза и представьте, что вы в Диснейленде!
Домой я привезла много всего – не только металлическую пластину на шести винтах в щиколотке, но и пару красных ботинок, голубое боа из перьев, новые духи и маленький темный флакон Tonique Sexuel.
Но, пожалуй, самое важное – это то, что я по-новому стала любить своего мужа, у меня появилась уверенность в том, что на него можно положиться в трудной ситуации – и эта спасательная миссия стала для нас только началом. Но это уже другая история. Хочу лишь сказать, что благодаря Биллу, его великолепным кулинарным способностям и его щедрости процесс выздоровления стал очень приятным.
А еще я привезла домой секрет ooh la la. И секрет этот оказался довольно простым. Вот он: открой свое сердце, почувствуй любовь, которая тебя окружает, и наберись смелости быть самой собой.
В этом и заключен французский секрет ooh la la. Француженка всегда остается самой собой. Она точно осознает свое внутреннее «я», и это «я» находится в полной гармонии с «я» внешним. И это наполняет ее уверенностью и окутывает тайной. Это делает ее прекрасной – даже если у нее лишний вес, длинный нос или ее уже можно назвать «женщиной определенного возраста». Это и есть ooh la la.
Хочу вас порадовать: это ooh la la, это уникальное внутреннее «я» всегда с вами. Оно лишь ждет, чтобы вы открыли его. Вам вовсе не нужно ехать во Францию и ломать щиколотку. Достаточно просто посмотреть из окна на облака, почувствовать себя художником, выбрать собственный свет, расслабиться и понежиться, купить новые духи и вспомнить, какой была ваша прапрапрабабушка. Все это поможет вам открыть свое истинное внутреннее «я».
Начните же путешествие сегодня и скажите bonjour своему ooh la la!
Ответы француженок на самые актуальные вопросы
Фредерик
Какие духи ты любишь и почему?
Первые духи, которыми я стала пользоваться, – Cabochard от Gres (cabochard в переводе с французского означает упрямый). И, насколько я помню, бабушка предложила их мне, когда мне было лет 16 или 17 (что очень символично!).
В разные периоды моей жизни, в зависимости от событий, происходивших со мной, мне нравились разные ароматы. В последнее время я полюбила туалетную воду Chance от Chanel. Мне предложила ее попробовать моя подруга-француженка, работающая в Chanel в США. Это было в 2009 году, я тогда как раз приступила к разработке нового проекта, и мне просто необходимо было что-то, что вселяло бы в меня надежду на успех, а так как запах мне понравился, духи стали моим талисманом.
А несколько недель назад, когда мы с Пьером были в аэропорту, я попробовала туалетную воду Idylle от Guerlain. Это была любовь с первого вдоха. Запах напоминал цветочный, но в то же время был очень чувственным. Пьеру он тоже понравился, и он купил эти духи для меня. Эти духи напоминают мне о нашей с Пьером любви с первого взгляда (или со второго!).
Иногда я меняю духи – все зависит от жизненных обстоятельств. На торжественный обед в Париже я выберу Shalimar от Guerlain. Эти духи можно назвать шикарными. А когда на улице жарко, я предпочитаю что-то очень легкое – например, духи от Calvin Klein. Они подходят мне, когда я страшно спешу.
Двадцать лет назад я пользовалась Eternity for Men от Calvin Klein. Они напоминали мне об одном мужчине и нашей невероятной любви.
Мы обожаем французских femme d’un certain âge[64]. Как ты думаешь, в чем секрет их элегантности, красоты и стильности?
Эти женщины помогают мне преодолевать страх старости. В мире, который преклоняется перед юностью и стройностью, они живут совершенно спокойно и прекрасно чувствуют себя «в своей собственной шкуре» (у вас в США есть такое выражение?). Они ухаживают за собой, они очаровательны, они хотят быть соблазнительными. Они позитивны и продолжают строить планы. Они хорошо образованы, многих из них интересуют социальные проблемы. С ними всегда интересно поговорить. Они видели, как с годами менялось французское общество. У них есть собственная точка зрения и богатый опыт, которого нет у молодежи, поэтому с ними всегда так интересно разговаривать. У них есть собственные идеи и у них можно многому научиться. Они – свидетели прошлого, но не ностальгируют по ушедшему времени. Они стараются сохранить все лучшее, но в то же время легко приспосабливаются к переменам, произошедшим в обществе, и это доказывает их современность и мудрость.
Эти женщины отказываются довольствоваться только одной ролью: у многих есть внуки, но они не жертвуют своими интересами, чтобы присматривать за ними в любое время. Они уже на пенсии, поэтому свободное время у них есть, но при этом у них масса занятий. Их не устраивает роль няни, хотя время от времени они соглашаются на нее. И все же эти женщины очень щедры. Они не жалеют времени, помогая тем, кто нуждается в чем-либо, принимая, например, участие в работе благотворительных организаций. Они жизнерадостны и любят развлечься, никогда не упуская возможность куда-то выйти.
Ознакомительная версия.
