Элдерсон Дуг - Хранители откровений. Странствия во имя коренных американцев и Земли

При помощи определителя растений и трав нам удалось опознать некоторые виды, которые были хорошо знакомы мне в детстве — среди них бородачи, астры, остроконечные лобелии, фиалки, черноглазый гибискус, васильки, тонколистая горная мята, золотарник, «хозяин гремучника», паучник, сумах, земляника, иерусалимский артишок, «Нью-Джерси-чай», пушистая горечавка, пентастемон, кремовая кустарниковая аморфа, а также индейская трава. Большинство этих трав я видел либо в детстве, либо позже встречал на полях Флориды. Насчет остальных я не был уверен. В целом же растения были мне знакомы, словно старые друзья. Я даже расчихался, прямо как в детстве.

Мой дед, Джон Хаглер Алдерсон, бывший мэром города Паны, гордился бы, увидев цветущее многообразие растений прерии, оживленной силами школьных учителей и их подопечных. Что двигало этими людьми? Чувство экологической вины? Возможно. Как бы то ни было, небольшой городок, построенный в 1856 году в сердце прерии Иллинойса, обрел достаточно знаний, чтобы понять важность восстановления природного наследия.

Сейчас, проходя по улицам Паны, я видел их в совершенно ином свете, не такими, как в детстве. Сейчас этот городок больше походил на прерию с домами, чем на фермерское поселение. Я нашел несколько знакомых городских точек. Мы проходили мимо одноэтажного здания из желтого кирпича. Я сказал Шайен и Тори, что мой дед был мэром этого города в начале 40-х годов. «Возможно, это здание уже существовало тогда. Давайте зайдем внутрь». Девочки особо не сопротивлялись. Они шли навстречу моему желанию окунуться в воспоминания детства, но с тем условием, что после этого я отвезу их в Чикаго. Мегаполисы манили жителей сельской местности.

Мы вошли внутрь, и первое, что бросилось нам в глаза, была бронзовая табличка: «Здание мэрии. Построено в 1941 году». Ниже был список имен, и одним из первых было имя Джона Х. Алдерсона, мэра. Я с трепетом коснулся рукой его имени.

— Вот видишь, Шайен! Я же говорил!

— Да, это клево, — воскликнула она вполне искренне. Вообще, удивить тинэйджера — это уже большая победа.

Пану я покидал с чувством полного удовлетворения. Родные мне люди оставили здесь свой след, и растения прерии — так же, как и воспоминания минувших дней — снова зацвели там, где их долго не было.

Мы выехали из Паны и повернули на запад. Вдоль шоссе до самого горизонта растянулись кукурузные и соевые поля.

Иллинойс занимает первое или второе место по производству кукурузы, и причина проста: почва прерии. Через восемь-десять тысяч лет после того, как отступили ледники, на этой территории сформировалась богатая черноземом почва. Трава здесь довольно высокая — от двух до двенадцати футов в высоту, с развитой корневой системой. Каждый год, когда вершки или коренья отмирают или сгорают во время пожаров, почва получает огромный запас питательных веществ. Отмершая осенью трава прерии содержит значительно меньше кислоты, чем палая листва в лесах. В результате в почве остается больше минералов, так как с дождевыми водами смешивается меньше растворяющих их кислот. Все это однажды превращается в изобилие.

Я помню из детства, что в середине лета можно было купить у дороги початок сочной и сладкой кукурузы всего за пару центов. За праздничным столом мы обычно съедали по четыре или пять початков каждый. Лето было порой настоящего безудержного обжорства. А мы, будучи детьми, не только ели кукурузу — мы с ней играли. Недалеко от моего дома располагалось поле, на котором выращивали твердую кормовую кукурузу. Мы срывали початки и устраивали кукурузные бои, а когда находились в более творческом расположении духа — выкладывали из початков узоры на земле.

После того, как мы переехали во Флориду, я узнал кукурузу с других сторон, особенно после того, как познакомился с традициями племени маскоги крик и их летней церемонией Зеленой Кукурузы. В отличие от нашего календаря, календарь маскоги строится вокруг кукурузы. С первым початком кукурузы индейцы маскоги отмечают наступление нового года, устраивая при этом пышную церемонию. Происходит это в июне. Во время церемонии кукурузу восхваляют как главный источник питания, произрастающий здесь тысячи лет. Перед празднованием церемонии люди постятся в течение целого сезона, воздерживаясь от любых зерновых. Исключение составляет кукурузный сироп, которым подслащивают все — от содовой до каши из хлопьев. Соблюдением этого поста подчеркивается особая роль и важность кукурузы в жизни этих людей.

Поскольку церемония Зеленой Кукурузы отмечает наступление нового года, в это время принято прощать все преступления (за исключением убийства) и сжигать старые вещи — так можно начать новый год в обновленном состоянии. Возникновение этой церемонии помогло преодолеть последствия десятилетий междоусобных войн и клановой вражды.

Чарльз Хадсон очень точно описывает суть и значение этой церемонии в книге «Индейцы юго-востока»: «Мы смогли бы получить нечто похожее на церемонию Зеленой Кукурузы, если бы объединили День благодарения, новогоднее веселье, Йом Кипур, Великий пост и Марди-Гра». К счастью, нам не приходится говорить об этом празднике в прошедшем времени. Его до сих пор проводят в большинстве племен на юго-востоке Америки.

В последнюю ночь праздника Зеленой Кукурузы все участники бдели у священного костра, сопровождая все это танцами и рассказами разных историй. Постепенно круг сидящих становился меньше — те, кто уставал, уходили. Для тех же, кто оставался, наступало самое подходящее время задуматься о самом важном. Обычно на церемониях с большим количеством участников люди танцуют до самого утра, до первых лучей солнца.

Считается, что во время всенощного бдения новый год проходит через родовой канал и его рождение отмечается первыми утренними лучами. Когда рассвет начинает мерцать на горизонте, люди танцуют безмолвно, совершая больше резких движений, как бы перерезая пуповину новорожденному году. Новый год появился на свет!

Я принимал участие в нескольких таких всенощных. Каждый раз, сидя в тишине предрассветных часов у священного костра, я получал желанный дар: пламя обнажало все, что было нужно — направление дальнейшей жизни, воспоминания, образы людей и мест. Образы прерий Иллинойса тоже часто возникали в моем воображении — я видел их такими, какими они были давным-давно: дикими и бескрайними. Возможно, земле трудно избавиться от образов вековой давности. На церемониях индейцев маскоги священный огонь считается чем-то большим, чем просто пламя. Огонь здесь — это путь, ведущий ко Всевышнему, к Творцу, делающий возможным абсолютно все.

Те, кто не участвовал в церемониях, обычно давали монеты или банкноты в знак уважения тем, кто участвовал в них. Однажды, вернувшись с первыми лучами солнца после бессонной ночи в палатку, я долгое время слышал звук приближавшихся шагов и звон монет рядом с собой. Кто-то оставил рядом с входом в палатку бумажную тарелку, на которой было написано «Спасибо». Когда я утром высунулся наружу, тарелка была полна денег. Счастливого Нового года!

Многие приезжают на традиционные церемонии индейцев крик, изнуренные духовной жаждой, и утоляют ее при помощи поста, танцев, травяных снадобий и духовного родства. Обычаи индейцев крик нацелены на решение духовных задач и тесно связаны с растущими на их земле растениями, с погодными условиями и географией. Ни одно место для проведения церемоний не похоже на другие, но все они едины в своем предназначении — они ведут к очищению, помогают стать частью творения.

Индейцы Иллинойса — племена конфедерации иллини вместе с майами, сок, фокс, кикапу, потаватоми и другими — схожи в том, как они славят кукурузу. Подобно бизонам и другим животным, кукуруза для них — это нечто большее, чем просто еда. Существуют особые ритуалы посадки, выращивания и сбора кукурузы. Вообще они не воспринимают ни один из источников питания как нечто само собой разумеющееся.

Черный Ястреб из племени сок (1767–1838) описал в автобиографии то, как его народ славил кукурузу, выращенную вдоль берегов реки Рок на северо-востоке Иллинойса. «Женщины сажали кукурузу, после чего мы устраивали большой праздник, на котором танцевали Танец цапли, и женщины наряжались в самые нарядные одежды, непременно украшая себя перьями. На этом же празднике молодые люди выбирали себе девушек в жены». А когда кукуруза созревала, то...

Молодые люди с волнением в сердцах ждали, когда кукуруза дозреет, чтобы начать сбор — до этого никто не смел прикасаться к початкам. Когда кукуруза наконец созревала, ее собирали и устраивали новый праздник, воздавая благодарность Великому Духу за то, что дал нам урожай... После этого мы начинали грандиозную игру в мяч, при этом с каждой стороны участвовало от трехсот до пятисот человек [эта игра была неким подобием лакросса]. Мы играли на ружья, пули, лошадей или одеяла — в общем, на любое имущество. Победившей стороне доставалось все, что было поставлено на кон, и все мирно расходились по хижинам. Затем мы устраивали скачки на лошадях, и продолжали праздник и прочие состязания до тех пор, пока всю кукурузу не убирали. Затем мы готовились оставить поселение и уйти на охоту.