Тысячи других звуков распространяются в атмосфере. По данным ученых, мы способны слышать определенный спектр волн. Мы можем слышать только в этих пределах. Нам не дано воспринимать ни более низкие, ни более высокие звуки. Наша способность слышать ограничена, и нам не доступно столько же низких звуков, сколько и высоких.
Но то, что мы не видим или не слышим, все равно существует. Нам открывается только то сущее, которое мы способны воспринять.
Например, для слепого человека свет не существует — потому что свет не может открыться ему. У слепого нет посредника, с помощью которого он смог бы увидеть свет. Теперь, если мы представим себе, что на далекой планете живут виды, обладающие более чем пятью чувствами, то поймем, что в мире могут быть вещи, о которых мы не подозреваем. Наши пять чувств не могут исчерпывающе охватить все многообразие сущего.
По мнению ученых, жизнь существует, по меньшей мере, на пятидесяти тысячах планет. Им известны приблизительно четыре миллиарда планет, и почти на пятидесяти тысячах из них, возможно, есть жизнь. Вероятно, там существуют совершенно иные формы жизни. У них может быть семь чувств, пятнадцать или даже двадцать чувств. Возможно, они знают о таких вещах, которые не являлись нам даже в мечтах, — потому что и мечтать можно только о том, что знаешь. Мы не способны вообразить себе то, о чем не имеем представления. Калидаса, Бхавабхути и Рабиндранат Тагор, наши величайшие поэты не могли в своей поэзии изобразить ничего, выходящего за рамки чувств — только в их пределах. Мы часто отрицаем существование объекта только потому, что не можем его видеть или воспринимать.
Манифестация — это крайне поверхностный феномен. Сущее является глубочайшим феноменом. Можно даже сказать, что сущее вообще не является феноменом. Это — бытие как таковое, из которого рождаются различные манифестации.
Например, вот я сижу здесь. Теперь я запел песню. Пока я не начал петь, где внутри меня была эта песня? Она, несомненно, где-то была, но мог ли психолог рассечь мое тело и поймать ее? Сможет ли ученый, психолог или нейрохирург, вскрыв мою черепную коробку, достать эту песню? Нет, никто не сможет найти ее внутри меня. Но если бы ее не было у меня внутри, то она никогда не смогла бы проявиться.
Песня была непроявленной. Она как зерно дремала где-то внутри; она была скрыта. Возможно, она, неродившаяся, существовала в виде тончайшей волны. Но в любом случае она где-то была. Затем она проявилась. Но песня обрела существование не благодаря манифестации; она уже существовала. То, что я ее спел, вовсе не значит, что она полностью проявилась. Мои личные ограничения сковали и ее.
До самого конца своей жизни Рабиндранат Тагор говорил, что он все еще не спел ту песню, о которой мечтал. Но откуда он знал, что мечтает о песне, которую еще не смог спеть? Несомненно, в глубине души он испытывал чувство, потребность что-то спеть. Мы переживаем такие же ощущения, когда на кончике языка крутится чье-то имя, но у нас никак не получается его сказать. Слова о том, что вы не можете сказать имя, которое крутится у вас на языке, звучат безумно. Оно уже на языке, так что же еще нужно? Просто произнесите его! Но нет, вы говорите, что хотя это имя крутится на языке, не можете его вспомнить.
Что это значит? Где-то глубоко внутри себя вы чувствуете, что знаете его. Однако это слово еще не проявилось, ум еще не овладел им. У вас есть неясное чувство. Но если вы умрете, если мы проведем вскрытие и попытаемся найти внутри вашего тела то, что вертелось у вас на языке, то у нас ничего не выйдет. Мы найдем кончик языка, но на нем не будет того имени, которое вот-вот должно было с него сорваться. Мы обнаружим мозги, нервы и сеть из миллионов клеток, но не найдем того, что не проявилось. Имя останется непроявленным, скрытым в уединенном уголке вашего ума. Оно исчезнет навсегда.
Кришна говорит, что вы — не только то, что проявляется как вы, но также и все, что остается непроявленным. И манифестированный слой обширен, а явленное — всего лишь небольшой фрагмент. Такие фрагменты проявлялись множество раз, и они будут манифестироваться вновь и вновь. Непроявленное, бесконечное и безначальное невозможно охватить. Несмотря на множество манифестаций, оно остается неохватным.
Конечно, если оно не проявится, мы не сможем воспринять его нашими чувствами — поскольку чувства улавливают только явное. Но люди состоят не только из чувств. Мы можем научиться проникать за грань чувств. Тогда нам откроется непроявленное; мы сможем воспринимать, видеть, слушать и соприкасаться с ним самым центром своего сердца.
Манифестация не является насилием над сущим. Это — его игра. Сущее никто не заставляет принимать форму — формы являются игрой. Именно поэтому Кришна называет мир, жизнь всего лишь игрой.
Когда кто-то появляется на сцене в роли Рамы, это — только форма; а когда на сцену выходит Равана, это — также манифестация формы. Они сражаются, сжимают в руках лук и стрелы, и это тоже не более чем форма. Немного позже, за сценой, они будут шутить друг с другом, забыв о Сите, из-за которой шло сражение. Битва закончится, и Рама с Раваной вместе пойдут пить чай в Зеленую Комнату!
Кришна говорит о Зеленой Комнате, а Арджуна ведет речь о сцене. Но то, что происходит на сцене, — только форма, действие. Сущее может быть без формы, но форма не может обойтись без сущего. Как я уже говорил, не может быть волны без океана, но океан может существовать без волн.
Когда Рама и Равана уйдут за кулисы, начнут болтать и пить чай, где будут формы, характеры Рамы и Раваны? Они исчезнут. Рама и Равана были всего лишь волнами и формами, которые умирают, когда из них уходит жизненная сила. Формы, облик и действие меняются, но актер остается тем же. То, что стоит за всем, неизменно. Об этом и говорит Кришна.
Как в этом теле сменяется детство на юность, зрелость и старость,
Так воплощенный сменяет тела; мудрец не смущается этим.
Кришна говорит, что, подобно тому, как в теле все меняется, — проходит детство, юность, зрелые годы, рождение и смерть, — ничего не остается статичным, так же все течет, все изменяется. Дети становятся юношами, юноши стареют, старики умирают...
Это очень интересно. В языке этот процесс не чувствуется, потому что в словах нет динамики. Слова статичны. И благодаря этой статичности язык во многом оправдывает жизнь. В самой жизни нет ничего неизменного. Поэтому, когда люди применяют в жизни статичные слова, они совершают большую ошибку.
Мы говорим: «Это — ребенок». Но такое выражение нельзя признать правильным. Ребенок не остается неизменным. Ребенок находится в состоянии непрерывного становления. В сущности, мы должны говорить: «Появляется ребенок». Мы говорим: «Он — старик», но и это неправильно. Никто не стар; все стареют.
Все находится в процессе становления. Нет ничего неизменного. Мир постоянно изменяется. Мы говорим: «Это — река». Нет ничего более ошибочного! Река — «это»? Река значит что-то текущее, поток.
Все слова статичны, в то время как в жизни нет ничего неподвижного. В этом наша огромная несправедливость по отношению к жизни. Используя такие слова день за днем, люди забывают о реальности. Когда мы называем кого-то «молодым человеком», что это значит в жизни, не в словаре, а в жизни? В жизни юность — всего лишь шаг на пути к старости. Вы не найдете этого определения ни в одном словаре. В словаре «старик» значит старый, пожилой человек. Но в жизни старость — это шаг к смерти, близящаяся смерть — и ничего больше! Движение — не то, что произошло некогда в прошлом. Оно есть сейчас. Оно продолжает совершаться.
Кришна говорит Арджуне: вещи не статичны даже в том, что называется «жизнью». Формы, которые вы наблюдаете сейчас, в прошлом были детьми, затем стали юношами, а теперь они стареют.
Если сфотографировать клетку в момент оплодотворения, а потом показать снимок человеку, который из нее развился, со словами: «Это — ты пятьдесят лет назад», то он едва ли сможет вам поверить. Человек скажет: «Должно быть, вы шутите! Как я мог быть этим?» Крошечная клетка, которую нельзя обнаружить невооруженным взглядом, видимая лишь через микроскоп, клетка, у которой нет ни глаз, ни ушей, ни костей, пол которой невозможно определить на глаз, — согласится ли человек, что он был таким маленьким пятнышком, незаметной точкой? Вы, конечно, не согласитесь. Но это — ваша первая фотография. Вы должны держать ее в альбоме. Если бы вы не были таким, то никогда не смогли бы стать тем человеком, который присутствует на вашей последней фотографии, — но и этот образ очень скоро изменится.
Положим рядом две фотографии одного человека. Одна из них сделана в день его смерти, а другая — в день, когда он появился на свет. Вы думаете, мы сможем найти на этих картинках что-нибудь общее? Нет, между ними не будет ни малейшего сходства. Мы и представить себе не можем, что старик, который только что умер, является ребенком, родившимся много лет назад. Нам будет казаться, что между ними нет никакой связи. Но люди не обращают внимания на внешне бессвязный поток жизни, они крайне редко задумываются о нем.
