Оно всегда привлекало бедных. В Индии вы не найдете ни одного джайна, принявшего христианство. Они слишком богаты для этого. Вы не найдете ни одного брамина, принявшего христианство: они тоже слишком богаты. Тогда кто эти люди, принимающие христианство? Это очень бедные, угнетенные, униженные, неприкасаемые, голодные, лишенные чего-то, искалеченные, парализованные, слепые, глухие, больные, сироты — вот какие люди интересуются христианством.
Что они будут делать с медитацией? Им нужны чудеса, они не желают заглядывать внутрь, им не нужна духовная пища. Это первая и сама важная причина, по которой людям не интересно мое видение, особенно на Востоке. Но здесь тоже есть одно условие, о котором нужно помнить.
На Востоке Япония все же интересуется мной, потому что это единственная богатая страна. В нашей коммуне вы встретите сотни японцев. В Японии открывается множество моих центров, выпускаются книги на японском языке. В Японии происходят великие перемены, и меня это удивляет. Каждый раз, когда ко мне приходят люди, я спрашиваю: «Сколько вы собираетесь здесь прожить?» Немцы почти всегда остаются на три-четыре месяца. Японцы — на полгода, на девять месяцев, на год, на два. Япония — единственная страна, достигшая изобилия, богатства, поэтому у них тотально иные потребности. Они не едут к Сатье Саи Бабе, он им вообще не интересен.
Индия слишком бедна для того, чтобы меня понимать, чтобы мной интересоваться. Индусы приезжают сюда на один-два дня, максимум на три. Они приезжают всего на один день, но хотят, чтобы к ним относились так же, как к другим. Они очень сильно удивляются, когда узнают, что не я буду посвящать их в саньясу, что кто-то из моих учеников это сделает. Они негодуют: «Почему с нами так поступают?» Но вы приехали сюда всего на день. Вы приезжаете утром, вечером вы хотите принять саньясу, а на следующий день вы уезжаете. И вы требуете к себе такого же отношения, как к тем, кто живет здесь полгода, медитирует, проходит многие группы, усердно трудится. Оставайтесь, пройдите через все это, рискните так же, как они, но вы к этому не готовы. И вы обижаетесь, что вам не предоставляются такие же возможности.
Снова и снова вы пишете мне: «Западные люди сидят в первых рядах, а нам сказали сидеть сзади». Вы должны радоваться, что вам вообще позволили сидеть в зале. Вскоре уже не будет места. Вам нужно его заработать. Люди, сидящие в первых рядах, живут здесь по полгода, по семь месяцев. Это люди, которые, приехав однажды, остались и живут здесь. Они заслужили, они заработали возможность сидеть в первых рядах.
Это первая причина, почему Востоку все равно, что я делаю. Я говорю о высшей форме религии — я говорю обо всем мире. Для меня нации не имеют значения, расы не имеют значения, цвета не имеют значения. Я говорю о Новом Человеке, который вскоре родится, который станет абсолютной необходимостью, потому что без Нового Человека человечество не выживет. Старый человек разложился, нам нужно от него избавиться. Но прежде чем мы избавимся от старого человека, на сцене должен появиться новый. Моя работа здесь заключается в том, чтобы дать рождение Новому Человеку, новому человечеству.
Вторая причина, почему индусы меня боятся, в том, что они полагают, что они уже все знают, хотя на самом деле они не знают ничего. Они лишь пользуются старым наследием. Они напичканы знаниями, они цитируют Гиту, Веды и Упанишады, повторяют слова, как попугаи, не понимая того, о чем говорят. Они не переживали эти истины на собственном опыте, но они, подобно граммофону, воспроизводят великие слова. И думают, что это и есть настоящая религия. Зачем им сюда приезжать?
Запад в этом отношении глубоко невинен, он не обладает многими знаниями. Люди на Западе испытывают потребность в поиске, и им ничто не мешает, они готовы исследовать. Человек, много знающий, всегда боится что-либо исследовать, потому что вдруг что-то не совпадет с его знаниями. Ему хочется, чтобы истина совпадала с тем, что он знает, а не наоборот. Он не готов соответствовать истине. На это нужна смелость, для этого нужно открытое сознание.
На Востоке, особенно в Индии, люди очень закрыты. Их сознание закрыто. Они настолько переполнены навозом священных коров, что внутри них не осталось места ничему новому.
Я могу привлекать только людей-исследователей, людей, готовых к приключениям, к внутреннему поиску, людей, очень невинных в религиозном плане.
И третья причина... Третья причина связана вообще с третьей категорией людей. Они не бедны и не обладают многими знаниями. Это богачи нашей страны. Почему они не приезжают сюда? Индия — страна контрастов: девяносто девять процентов людей — бедняки, два процента баснословно богаты. Эти два процента боятся приезжать по той простой причине, что одно упоминание моего имени опасно. Они пишут мне: «Мы хотим приехать, но боимся». Опасно, если их имена будут ассоциироваться с моим. Люди будут им говорить: «А, и ты пал его жертвой? Значит и тебя загипнотизировали? Вот уж мы никогда бы не подумали, что ты у нас сумасшедший!»
И потом, приехать ко мне и слушать меня значит не просто слушать, как если бы вы отправились слушать Кришнамурти. Вы можете его послушать и ехать домой. Здесь процесс слушания означает постепенное принятие решения. Вы постепенно вовлекаетесь, а вовлечение означает, что вскоре вся ваша жизнь изменится. Ваша семейная жизнь, ваша личная жизнь, ваша общественная жизнь, ваш бизнес — вовлечение отразится на всем. Можно поехать и послушать Кришнамурти, нет проблем, и ни на что не решиться. Со мной вы решаетесь.
Слушать меня опасно по двум причинам: во-первых, страх, что можно по-настоящему втянуться в это, но тогда к чему это приведет? И, во-вторых, все остальные будут вас осуждать, критиковать. Это пугает. Люди читают, слушают записи, тысячи людей слушают записи, тысячи людей читают книги, миллионы людей говорят обо мне, обсуждают меня, кто-то из них за, кто-то против. На самом деле, я расколол людей, обладающих мало-мальской разумностью, надвое: одни за меня, другие против.
Но, чтобы приехать сюда, чтобы войти в эти ворота, нужно обладать смелостью, которой индусы лишены уже очень давно, иначе они не были бы рабами в течение двух тысяч лет. У них нет мужества, им не хватает стержня, твердости характера. Это чудо, что им еще удается выжить.
Существуют люди, которые не обладают многими знаниями, которые не могут назвать себя учеными или пандитами, они не читали Веды и Упанишады, но они маниакально подражают Западу. Он помешаны на нем... У них есть деньги, у них есть возможности, и они спешат угнаться за Западом. Они ездят в кругосветные путешествия, они стремятся иметь всю цифровую технику, какая только есть на Западе. Религия, духовность их не интересует. Они могут делать вид, что преданы религии и духовности, потому что это обусловлено традициями и обычаями. Но это лишь лицемерие: в их сердцах существуют только материальные ценности.
Таковы причины, почему восточным людям, в частности индусам, здесь не интересно, зато интересно всему остальному миру.
Они, к тому же, подражатели. Подождите немного. Когда все больше и больше людей со всего мира станет приезжать сюда, они начнут делать то же самое. Они подражатели. Просто копии. Они всегда были подражателями, на протяжении всех этих двух тысяч лет. Они и шагу сделать самостоятельно не могут. Если они увидят, что западные люди приезжают сюда, то тоже начнут приезжать. Но не стоит обращать внимания на таких людей. В моем сердце нет места для тех, кто стремится лишь подражать.
Это происходит повсюду. Рабиндранат Тагор получил Нобелевскую премию. Его книга была издана задолго до этого. Книга, за которую он получил премию, называется «Гитанджали», но никто и не думал ею интересоваться. Однако как только он получил Нобелевскую премию, вся Индия стала его восхвалять, и он это понимал. Он отклонил приглашение Калькутта Корпорейшн. Они хотели устроить празднование в его честь. Но он сказал: «Я не приеду. Мне не нужна такая честь, ведь книга была издана много лет назад в оригинале и никто не стремился оказывать мне почести». На самом деле, о его книге не было написано ни слова. Наоборот, люди только критиковали его, критиковали потому, что книга не вписывалась в традиции индийской поэзии. В ней было нечто оригинальное. Индийское сознание не принимает ничего оригинального, ему нужно лишь то, что повторяет уже сказанное, тогда оно будет довольно. Но, когда Запад стал интересоваться Тагором, Индия тут как тут — тоже начала его почитать. Он стал великим «сыном страны». До этого он был никому не нужен.
И сейчас это происходит снова. Мать Тереза жила здесь всю жизнь, работала. Никому не было до нее дела, никто даже имени такого не слышал. Как только она получила Нобелевскую премию, вся Индия пришла в возбуждение.
Они все подражатели. У этих людей нет собственного разума. Они готовы на все, что делается во всем мире, даже если это абсолютная чушь.
