Лучшую уловку я оставила напоследок. Это Писательское Свидание. Некоторые из лучших свиданий в моей жизни и некоторые из лучших моих текстов случились на Писательских Свиданиях.
– Пойдем в кофейню и будем там писать полтора часа подряд, – я часто говорила Марку Брайену, когда мы жили в одном городе. Мы тогда написали целую книгу – «Пьяные деньги», – сидя за столиками всяких кофеен друг против друга. Мы оба писали от руки, перешептываясь.
– Пошли в кофейню на пару часов, попишем, – предлагала я Тиму Уитеру, когда мы путешествовали и работали вместе. И мы шли в кофе-бар, в ресторан или даже усаживались рядом в тихом углу гостиной и работали над своими книгами – я над этой, о жизни писателя, а Уитер – над своей книгой о музыке и звуках.
– Мне нужно писать. Давай назначим свидание, – предлагали мои друзья, заранее зная, что я скорее всего соглашусь поработать вместе час-другой.
– Мам, я приезжаю на выходные, но мне нужно в это время писать. Ты не против устроить писательские выходные? – спросила сегодня по телефону моя дочь Доменика.
Писать дуэтом почему-то бодрее. Немало пути можно проложить, если рядом есть дружеское плечо. Близость родственных душ делает нас смелее – именно поэтому двенадцатинедельная программа по восстановлению творческого здоровья, Анонимные Художники, включает еженедельные писательские мастерские, когда участники собираются вместе, и каждый прорабатывает свои творческие тупики на бумаге.
Дешевые уловки полезны. А вот пренебрежение ими – из гордости или из принципа – может обойтись очень дорого.
– У меня финишная прямая, молитесь за меня, – просила я подруг, готовых помочь, зная из личного опыта, что молитвы даже издалека способны оказать весьма существенную помощь и принести вдохновение.
Некоторые мои друзья-писатели были очень удивлены, когда я рассказала им, что ежедневная молитва – еще одна маленькая хитрость, что помогает мне в работе.
– Я никогда не молюсь о работе, – говорят они мне.
– А я постоянно молюсь о работе, – отзываюсь я.
Я в силах перечислить столетия художников и композиторов, постоянно молившихся о вдохновении. Кто я такая и с чего бы мне, чересчур современной, отказываться от помощи? Я воспринимаю слово «Творец» совершенно буквально. Я прошу о помощи коллегу-художника – и рассчитываю на ее получение. Мой немалый опыт – и преподавателя, и писателя – подсказывает, что просьба о творческой помощи не остается без ответа.
Молодой сценарист как-то рассказал мне: «Меня подвозила в город одна едва знакомая девушка. Я только что решил снять пятиминутный фильм, и мне нужен был оператор-постановщик. Оказалось, она была оператором-постановщиком, только что собралась снимать пятиминутный фильм и искала сценариста. Когда мы поняли, что оба получили именно то, о чем молились, мы чуть с дороги не слетели».
Снимая художественный фильм, я заметила, что ко мне духовная помощь приходит в виде регулярных подсказок интуиции: «Эта пленка пересвечена» или «Нужно доснять еще пару дублей». И когда я к ним прислушивалась, ни разу не жалела об этом. Я прагматик и верю, что в дело нужно пускать все, что приносит пользу.
«Верил ли он с детства, боль ведет к блаженству? Будет ли так думать, умерев?»[58] – пели «Битлз». Многие из нас, как и герой их песни, с детства убеждены, что для того, чтобы добиться чего-то «по-настоящему», нам должно быть трудно. Как прагматик я хочу избавиться от подобного мышления. Чтобы быть настоящей, работа вовсе не обязательно должна быть трудной. А облегчить ее помогают нехитрые уловки.
Выделите час времени. Эта техника потребует от вас физической и психологической изобретательности. Вам предстоит построить – или переделать – рабочее место писателя. Если вам и так нравится то, что у вас уже есть, можете организовать себе еще одно.
Место работы писателя может быть совсем простым – подставка для ручек, подушка под спину и лампа с направленным светом на прикроватной тумбочке. А может быть замысловатым, как у моей подруги Пэм, – небесно-голубой письменный стол с накладкой, покрытой золотой эмалью, в том месте, где она обычно сидит. Для меня обязателен запас авторучек, фотография дочери, несколько игривых напоминаний о моих увлечениях – подкова как пресс-папье, сосновая шишка, напоминающая мне о природе, и семидневная свеча – желательно, чтобы она была розовой, с Богоматерью Гваделупской.
Рабочее место писателя должно быть праздничным. Ощущение игры помогает играть с идеями. Некоторые рабочие места изысканны и красивы: коробка для писем из тикового дерева с резьбой в виде драконов, китайский гобелен вместо скатерти, миниатюрная ваза с одной орхидеей. На некоторых рабочих местах обязан стоять проигрыватель для музыки. Некоторые должны быть тихими и медитативными, как писательский алтарь, с тлеющим благовонием с краю.
Если вы живете не одни, рабочим местом писателя может быть всего лишь любимое кресло, торшер и корзинка для письменных принадлежностей. Важно лишь одно: писать.
Молнии бьют по горной гряде над моим домом. Небо потемнело. Ветер безжалостен, гром гремит громко и совсем рядом. Опасная погода, в самый раз для несчастных случаев: ливневые паводки, лесные пожары, смерть от удара молнии. Такая погода подойдет мне для сценариев. Она подняла бы ставки.
Когда любопытствуем, почему одни тексты легко читать, а другие не очень, мы вплотную подходим к вопросу ставок. Именно они отвечают на вопрос: «Почему это должно меня волновать?» Лучший ответ всегда: «Потому что это очень важно». Например:
• Это вопрос жизни и смерти.
• Я могу получить или потерять целое состояние.
• Мое счастье зависит от ответа.
В реальной жизни все мы знаем, как это выглядит: родителю ставят диагноз – рак легких, срывается сделка по продаже дома, ваш лучший друг изменяет жене, сестра находит уплотнение в груди, вашу фирму покупает крупная компания, она приведет своих людей, и вы потеряете работу.
В творчестве ставки – это вопрос ясности и эмпатии. Мы, писатели, должны ясно показывать, чем рискуют наши герои, чтобы читатели могли сопереживать им и болеть за благоприятный исход.
«Зачем идти на риск?» – второй важный вопрос. Во-первых, надо понимать, в чем заключается этот риск. А во-вторых – знать систему ценностей героя, которая толкает его на этот риск.
Большую часть своей взрослой жизни я обитаю в одиночку. Мои животные – лошади и собаки – мои верные спутники. Мне важно знать, что они счастливы. Это помогает и мне самой быть счастливой.
* * *В Нью-Мексико молния гораздо опаснее гремучей змеи. Змеи кусаются, а молния убивает. Гуляя с собаками в полынных зарослях, нужно глядеть в оба. И под ноги, и в небо – сокрушительный удар может нагрянуть откуда угодно.
Так зачем выгуливать собак в полыни? Потому что от этого они счастливы. И я счастлива благодаря им.
Свет в доме мигнул и погас. Наверное, молния ударила по высоковольтной линии где-то на горной гряде. Теперь свет снова зажегся, но гроза все гремит и может еще усилиться.
В литературных произведениях ставки повышаются, когда герою – или его системе ценностей – что-то угрожает. Если ранчо принадлежало семье уже три поколения, его потеря будет катастрофой. Если вы купили его в прошлом году и поняли, что скучаете по городской жизни – потерять его не страшно. Если у вас открытые отношения, любовный роман на стороне – честная игра. А в традиционном браке измена разбивает сердце, становится трагедией. Текст увлекательно читать, когда нам объяснили, чем именно рискуют герои. Такие пояснения произрастают из конкретики:
«Мой отец похоронен на ранчо, на поляне под живым дубом, где течет ручей. Его кости лежат именно там, где собираются проложить дорогу…»
«Почему это должно меня волновать?» – именно с таким вопросом читатель берет в руки текст. Ответ на этот вопрос, причем ответ быстрый и полный, и есть то, что я имею в виду, когда говорю о ставках. На мой взгляд, красивый текст, герои которого ничем не рискуют, довольно быстро может стать скучным.
За окном начинается ливень. Запах влажной пыли обжигает ноздри. С началом дождя молнии, наконец, отступают. Грунтовые дороги превратятся в грязное месиво, каменные оползни загромоздят каньон. Десять лет назад – и это история из жизни – один водитель ненастной ночью отправился в рейс по извилистому каньону в последний раз перед уходом на пенсию. Рио-Гранде бурлила от дождя. Дорога вдоль нее была скользкой и опасной. Огромный валун сорвался со склона, упал на дорогу и столкнул автобус прямо в реку. Водитель погиб.
Оттого что он отправился в рейс «в последний раз», история становится еще ужаснее, еще пронзительней. Она напоминает нам о жизни и смерти. Как правило, я поднимаю ставки в любом произведении, будь то пьеса, сценарий, очерк, статья или стихотворение.
