Как часто вами овладевает жадность, стремление обладать? И снова придет это желание что-то присвоить. И снова вы будете реагировать по-старому, как будто вы сознательно решили ничему не учиться. Быть готовым к обучению — значит быть готовым стать йогом. Если вы решаете ничему не учиться, если вы хотите оставаться слепым, если вы хотите, чтобы с вами все время происходила одна и та же ерунда, тогда вам придется снова и снова посещать один и тот же класс, до тех пор, пока вы чему-то не научитесь.
Не стоит искать в жизни другого смысла. Это всего лишь тренировочная площадка, единственный ваш университет. Слово «университет» происходит от слова «универсум», то есть вселенная. На самом деле ни один университет не должен называться университетом — название слишком для них велико. Вся вселенная — вот единственный университет. Но вы создаете маленькие университеты и думаете, что если вы закончите хотя бы один из них, если вы получите степень, то как будто вы познаете жизнь. Нет, этого слишком мало. Университеты, созданные человеком, не подходят. Вам придется учиться в университете под названием жизнь в течение всей жизни.
Патанджали говорит: «...для того, чтобы у вас был опыт, который поможет, видящему освободиться». Опыт освобождает. Иисус сказал: «Познай истину, и истина освободит тебя». Когда вы испытываете нечто на себе, пропускаете это через себя, будучи бдительным, осознанным, когда вы наблюдаете за тем, что происходит, — практикуетесь и наблюдаете одновременно, — вы обретаете свободу. Мгновенно что-то из этого получается: опыт становится истиной. Теперь вы знаете это не потому, что прочитали где-то в книге или услышали чьи-то слова.
Опыт нельзя позаимствовать у кого-то другого. Вы можете взять у другого только теорию. Вот почему нет ни одной чистой теории. Все теории прошли через столько рук, через миллионы рук. Они похожи на грязные денежные купюры.
Опыт всегда новый. Его свежесть подобна утренней росе, подобна розе, распустившейся на заре. Опыт всегда невинен и девственен, потому что никто другой не трогал его. Вы переживаете это впервые.
Ваш опыт— исключительно ваш и больше ничей.
Будда может лишь указать путь, но пройти его вы должны сами. Ни один Будда не сможет пройти его за вас, это невозможно. Будда не может дать вам свои глаза, чтобы вы через них смотрели. Даже если бы Будда и дал вам свои глаза, вы бы их изменили. Глаза не могут изменить вас. Когда глаза будут встроены в ваш механизм, тогда этот самый механизм их и изменит, но глаза не смогут изменить вас. Они лишь часть, вы же гораздо больше. Я не могу одолжить вам свою руку. Даже если бы и мог, прикосновение не было бы моим, оно стало бы вашим. Когда вы дотронетесь до чего-то и испытаете чувство, это будет ваше чувство, а не мое. Нет возможности взять чужую реальность на прокат.
Опыт дает свободу. Каждый день я встречаю людей, которые спрашивают меня: «Разве молено избавиться от гнева? Разве можно избавиться от вожделения и сексуального желания?» и т. д. И когда я говорю: «Пройдите через это, проживите это», они впадают в шок. Они пришли ко мне, чтобы я показал им способы подавления себя. Но подавление не даст вам свободы, потому что, подавляя себя, вы не получаете опыт. Подавление — это обрубание самых основ опыта. Оно никогда не приведет вас к свободе. Подавление оказывается самыми сильными оковами, которые только существуют в этом мире.
Невежество — причина всех разочарований, всего, что не случилось, всего, что только со стороны было тем, чем хотелось, а изнутри оказалось совсем другим. Однако дополнительные сведения не помогут вам прийти к познанию. Невежество — это причина, но эрудированность вас не спасет. Вы можете знать очень много и постоянно получать все новую и новую информацию, но внутри оставаться прежними. Иногда знания становятся пагубным пристрастием. Вы все время добавляете что-то новое, но существо, которому вы добавляете знаний, никак от этого не меняется. Вы знаете больше, но сами больше от этого не становитесь.
Основная причина — невежество — может быть устранена только тогда, когда вас самих становится больше, когда ваша сущность становится сильнее, могущественнее, когда пробуждается ваша внутренняя суть. Основная причина всех страданий заключается в невежестве, однако знания все равно не помогут. Пробуждение — вот лекарство от всех бед.
Если вы не осознаете этого тонкого различия, то, во-первых, вы потеряетесь в невежестве, во-вторых, вы еще больше потеряетесь в знаниях. В Упанишадах приведена самая смелая фраза, которая когда-либо была произнесена. Фраза такова: «Люди теряются в невежестве, но в знаниях они теряются еще больше. Невежество ведет по неверному пути, знания же заводят в тупик».
Невежество — это отсутствие знаний. Если бы это было так, если бы невежество было всего лишь отсутствием знаний, то все было бы очень и очень просто — очень дешево. Вы могли бы взять знания у кого-то другого. Однако вы не можете позаимствовать чужую суть. Знания можно украсть, но украсть чужую сущность невозможно. Вы должны сами вырастить себя. Запомните, вот критерий: пока вы не переживете что-то сами, не испытаете на своем опыте, это не будет вашим16. Когда вы растете благодаря чему-то, только тогда это принадлежит вам. Вы можете обладать чем-то, но не путайте обладание с принадлежностью. Обладая чем-то, вы остаетесь отдельным от того, чем обладаете. Это то, что можно у вас забрать. Отнять нельзя только человеческую суть. Поэтому до тех пор, пока знание не возникнет внутри вашего существа, вы не сможете избавиться от невежества.
Невежество — это не отсутствие знаний, это отсутствие осознанности. Невежество — это своего рода сон, дремота, гипноз, вы как будто разгуливаете во сне, делаете что-то во сне. Вы не осознаете того, что делаете. Все ваше существо погружено во тьму. Вы можете знать о существовании света, но знание о нем никогда не станет самим светом. Наоборот, оно может стать препятствием, потому что слишком обширные знания о свете могут заставить вас забыть, что с вами-то свет еще не случился. Вы можете обмануться собственными знаниями.
Расскажу вам одну из моих любимых историй. В ней рассказывается о сидхе Наропе, ученике Тилопы. Это случилось еще до того, как Наропа познакомился с Мастером Тилопой. Это произошло до того, как Наропа просветлел. И такое случается всегда со всеми искателями. Через это проходят абсолютно все. Поэтому случилось ли это с Наропой или с кем-то другим — неважно, это обязательная точка пути. До тех пор, пока это не случится, вы не можете просветлеть. Поэтому я не знаю, было ли это на самом деле, но я абсолютно уверен, что без этого никто не может двигаться в запредельное.
Наропа был великим ученым, великим пандитом. Говорят, что он был проректором одного большого университета. У него было десять тысяч учеников. И однажды он сидел в окружении учеников. Вокруг них были разбросаны ученые книги и писания — древние, очень древние, редкие. Вдруг I lapona заснул, должно быть, он устал, и ему было видение. Я называю это видением, а не сном, потому что это был необычный сон. Он был настолько значительным, что мало назвать это просто сном. Итак, это было видение.
Он увидел очень-очень старую, злую, уродливую женщину — колдунью. Ее уродство было настолько отвратительным, что он начал дрожать во сне. Его начало тошнить, и ему захотелось убежать. Но куда тут убежишь? Он был в ловушке, как будто старуха загипнотизировала его. От ее тела исходил дурной запах, но глаза были подобны двум магнитам.
— Чем ты занимаешься, Наропа? — спросила она.
— Изучаю, — ответил Наропа.
— Что же ты изучаешь? — не отставала от него старуха.
— Философию, религию, эпистемологию, языки, грамматику, логику.
Старуха не унималась:
— А ты понимаешь их?
— К-к-конеч... Да, я понимаю их, — едва выдавил из себя Наропа.
Старуха снова задала вопрос:
— А ты понимаешь слова или их смысл?
Такой вопрос ему задали впервые. Ему задавали тысячи вопросов. Он был великим учителем, тысячи учеников спрашивали Наропу обо всем на свете, но никто еще не интересовался тем, понимает ли он слова или их смысл. А глаза у старухи как будто видели Наропу насквозь, поэтому он не мог соврать, она бы все равно об этом узнала. Под ее взглядом Наропа чувствовал себя абсолютно голым, прозрачным. Эти глаза смотрели в самую глубину его существа, он просто не мог соврать. Кому-нибудь другому он сказал бы: «Конечно, я понимаю смысл», но этой женщине, с ее ужасным взглядом, он не мог ответить просто так, он должен был сказать правду.
И он сказал:
— Да, я понимаю только слова.
Старуха просияла. Она начала танцевать и смеяться.
Видя, что она пришла в такой восторг... А из-за того, что она была счастлива, ее уродство начало трансформироваться: она уже не выглядела так отвратительно, от нее стали исходить тонкие намеки на красоту. Наропа подумал: «Почему бы еще немного не осчастливить ее?» и сказал:
