И поэтому если я ощущаю любовь, и вы ощущаете любовь, наступит встреча. Мы встретимся в чем-то, и станем едиными. Но если я буду говорить о любви, не зная ее, я буду создавать мои собственные индивидуальные системы слов. Если вы говорите о любви, не зная любви, вы создаете ваши собственные системы слов. И тогда встречи не будет, потому что слова - это мечты, а не реальность.
Помните об этом: реальность одна, а сны не одни. У каждого свои сны. Сны совершенно интимны. Вы видите свои сны, а я вижу свои сны. Можете ли вы себе это представить, я вижу свои сны, а вы видите свои сны? Можете ли вы себе представить, чтобы мы встретились во сне, два человека встретились во сне? Это невозможно. У нас может быть один опыт, но у нас не может быть один сон. Слова - это сны.
И поэтому философии противоречат друг другу, создают свои собственные системы, но никогда не приходят к одному выводу. Греческий ум преподает абстрактные термины, индуистский ум говорит в конкретных терминах опыта. И тот и другой обладает своими плюсами и недостатками. Потому что если вы будете наставить только на опыте, наука невозможна. Если вы будете настаивать только на логике, системе, разуме, религия станет невозможной.
Греческий ум развивается в научный, а индуистский развивается в религиозный ум. Философия вынуждена дать рождение науке. Религия не может дать рождение науке, религия дает рождение поэзии, искусству. Если вы религиозны, вы смотрите в Существование, как художник. А если вы философ, вы смотрите в мир, как ученый. Ученый смотрит во вне, а художник смотрит внутрь. И поэтому религия и искусство гармоничны, а наука гармонична философии. Если наука развивается слишком сильно, философия постепенно преображает себя в науку и исчезает.
На Западе сейчас философия исчезла, она уже мертвая. Она теперь только профессиональна. Они сейчас говорят, что только профессора говорят о философии с другим профессорами. Иначе философия просто мертва. Это мертвое мышление, часть прошлого, прошлой истории, старомодная. Она привлекает какой-то интерес, но этот интерес только исторический, потому что наука заняла ее место. Наука - это наследие, наследие философии. Наука - это следствие. Теперь наука заняла ее место, и философия мертва.
На Западе у религии нет корней. Поэзия также умирает, потому что она может существовать только с религией. Эти два вида ума развились в совершенно другое измерение.
Когда я говорю, что религия дает рождение поэзии, я имею в виду, что она дает вам истинное переживание, ощущение, которое может чувствовать ценности жизни, не факты, но ценности, не то, что есть, но то, что должно быть, не то, что прямо перед вами, но то, что спрятано. И если вы можете сохранять не рациональное, искреннее отношение, если вы можете прямо прыгнуть в Существование, отбросив и оставив позади логику, если вы можете стать едиными с океаном Существования, если вы можете стать океаническими, вы начинаете чувствовать что-то Божественное.
Наука будет давать вам факты, мертвые факты. Религия дает вам жизнь. Она не мертвая, она живая. Но тогда она не будет фактом, она будет тайной. Факты все время мертвые, а все живое всегда представляет собой тайну. Вы знаете ее, и в то же время вы ее не знаете. На самом деле, вы ее чувствуете. Вы обращаете особое внимание на чувства, опыт, реализацию, и это суть последней сутры Упанишад.
Упанишады говорят: «Я есть абсолютно чистый Браман. Реализовать это - значит освободиться».
Перед тем, как мы глубоко вникнем в эту сутру, есть еще одна вещь, которую мне бы хотелось обсудить с вами. Если у вас есть логический ум, западный образ мышления, греческое отношение, вы ищите Истину. Логика спрашивает об Истине, о том, что такое Истина.
Индуисты никогда не интересовали истиной, никогда! Они все время интересовались мокшей, освобождением. Они спрашивали снова и снова: «Что такое мокша? Что такое свобода?» Они не спрашивали: «Что такое истина?» И они говорят, что если кто-то ищет Истину, то лишь для того, чтобы обрести свободу. И тогда она становится инструментом, но они никогда не искали саму Истину.
Индуисты говорят: то, что нас освобождает, достойно поиска. Если это Истина, прекрасно, но главное острие поиска направлено на свободу, на мокшу. Вы не можете найти подобного поиска в греческой философии. Никто не заинтересован, ни Платон, ни Аристотель, никто из них не заинтересован в освобождении. Они все заинтересованы лишь в том, чтобы познать, что такое истина.
Спросите у Будды, спросите у Махавиры, спросите у Кришны. Они, на самом деле, не заинтересованы в Истине. Они заинтересованы в освобождении, в том, как человеческое сознание может полностью освободиться. Это отличие - основное отличие ума. Если вы наблюдатели, вы будете больше заинтересованы во внешнем мире, и меньше в себе самих, потому что относительно себя вы не можете быть наблюдателями. Вы можете наблюдать за деревьями, за камнями, за людьми. Но вы не можете наблюдать самих себя, потому что вы вовлечены. И нет промежутка.
Вот почему Запад не интересовался Душой. Он интересовался другим. Наука развивается тогда, когда вы интересуетесь другими. Если вы интересуетесь деревьями, вы создадите из этого науку. Если вы интересуетесь материей, вы создадите физику. Если вы интересуетесь чем-то еще, родится новая наука из этого вопрошания. Если вы интересуетесь душой, родится только религия. Но вмесите с душой возникает основная трудность: вы не можете оставаться в качестве отреченного наблюдателя, потому что вы и наблюдатель и наблюдаемое. И поэтому научное различение и отречение не могут быть одновременными. Есть только вы, и все, что вы делаете - субъективно, внутри вас нет объективности.
И когда это не объективно, греческий ум боится, потому что вы путешествуете в тайну. Что-то должно быть объективным, чтобы если я скажу что-то, другие тоже могли наблюдать это. Это должно стать социальным! И поэтому они спрашивают о том, что такое Истина. Они говорят: «Если мы все придем к одному выводу благодаря наблюдению, экспериментам, мышлению, если мы можем прийти к выводу объективно, тогда это Истина».
Истина Будды не может быть истиной Аристотеля, потому что Аристотель будет говорить: «Вы говорите, что знаете что-то, но это субъективно. Сделайте это объективностью, чтобы мы тоже могли наблюдать это». Будда не смог передать свое осознание, как объективный инструмент на стол. Его нельзя расчленить. Вы не можете ничего сделать со своей Душой. Вы должны принять слова Будды на веру. Он говорит вам что-то, и вы принимаете на веру, но Аристотель скажет так: «Но он может быть в иллюзии. Каков критерий? Как вы можете понять, что он не в иллюзии? Он может вас обманывать. Как вы можете понять, что он вас не обманывает? Он может видеть сон. Как же узнать, что он пришел к осознанию реальности, и не спит? Реальность должна быть объективной, и тогда вы можете решать!»
Вот почему есть только одна наука и так много религий. Если есть что-то истинное, тогда в науке две теории не могут соседствовать друг с другом. Раньше или позже одна теория должна быть отброшена. Потому что мир объективный, и вы можете решить, что истина, а что ложь. Другие могут экспериментировать над этим, и вы можете сравнивать.
Но такое количество религий возможно лишь потому, что мир субъективный, внутренний мир. Ни один объективный критерий не может быть меркой для суждения, подтверждения истинности. Будда выступает за собственное свидетельствование. Он единственный свидетель всего, что он говорит. Вот почему наука сомневается, и это приносит определенную пользу, в религии это становится препятствием. Религия есть доверие, потому что в ней объективного свидетельства не может быть.
Будда говорит что-то. Если вы доверяете ему, хорошо, иначе у вас не может быть никакой связи с ним, беседа не может возникнуть. Есть только одна возможность, и она такова: если вы доверяете Будде, вы можете путешествовать по одному и тому же пути, и прийти к одному и тому же опыту. Но вновь, это будет индивидуальным, и личным, и вы будете вашим собственным свидетелем. Вы не можете даже сказать того, что вы достигли того же самое, чего достиг Будда. Потому что как вы можете сравнивать?
Подумайте вот о чем. Я люблю кого-то, вы любите кого-то. Мы можем сказать что мы все любим, но как я могу узнать о том, что мой опыт любви тот же, как ваш опыт любви? Как сравнивать? Как взвешивать? Это трудно. Любовь - это сложная вещь. Даже меньшие вещи сложны. Я вижу дерево, и называю его зеленым. Вы тоже называете его зеленым, но мое зеленое и ваше зеленое не могут быть одинаковыми, потому что глаза отличаются, отношение отличается, настроение меняется.
Когда художник смотрит на дерево, он не может видеть одну и ту же зелень, какую видите вы, когда смотрите вы, потому что у художника более чувствительный глаз. Когда вы видите зеленое, это просто зеленое, а когда художник видит зеленое, видите дерево, он видит много оттенков зелени одновременно. Когда Ван Гог смотрит на деревья, это не те же самые деревья, которые видите вы. Как же сравнивать их? Вижу ли я то же самое дерево, которое видите вы. Это трудно, и по-своему это невозможно, даже в таких простых вещах, как ощущение зеленого. Так как же сравнивать нирвану Будды, мокшу Махавира, Браман Кришны? Как их сравнивать?
