Ознакомительная версия.
Наука о здоровье занимается «механизмами и структурами» и лечит симптомы. Взаимоотношение ума и тела никак не рассматривается.
В основе причин возникновения боли лежат не функциональные и структурные расстройства, а подавленные эмоции.
Когда накапливается критическая масса стрессовых переживаний, развивается синдром мышечного напряжения (СМН).
Стресс эмоциональный перерастает в напряжение физическое.
Это, в свою очередь, приводит к нарушениям структурным — искривлению позвоночника, межпозвонковой грыже и т. д.
Для СМН также характерна отложенная реакция.
Сознание человека стремится засунуть все беспокоящие его проблемы подальше и поглубже, в подсознание.
Болевые ощущения заставляют человека вести малоподвижный образ жизни. У человека отбивается охота к тому, что может помочь.
Ментальные прищепки порождают еще одни — соматические.
Мозг и нервная система не приспособлены к существованию в техногенной среде.
Почему-то мало кто задумывается над таким странным положением вещей: болезни человечества прогрессируют, а «головокружительные успехи» медицины стоят как бы особняком, в стороне от этого. Дескать, вот вам суперсовременные технологии, а вот хронические и дегенеративные заболевания, но они, по своей природе, не поддаются лечению, так что ничего тут не поделаешь.
ИНФОРМАЦИОННАЯ ИНТОКСИКАЦИЯ
Остался открытым еще один вопрос. По наблюдениям Джона Сарно, повальная эпидемия болезней спины началась 30 лет назад и продолжается по сей день с неуклонным ростом. Получается, исток находится где-то в 80-х годах прошлого века. Раньше ничего подобного в таком масштабе не наблюдалось. Что же случилось? Ведь развитие техногенной системы, с ее губительным воздействием, началось еще задолго до этого. И малоподвижный образ жизни, и постоянные стрессы, и механизм вытеснения переживаний в подсознание существовали и прежде. Почему же синдром мышечного напряжения стал себя проявлять именно 30 лет назад?
Доктор Сарно не дает ответа на этот вопрос. Но разгадка, по моему мнению, очевидна, поскольку лежит на поверхности. Как раз в 80-е годы началось интенсивное развитие информационных технологий, информационных носителей, средств массовой информации, связи и коммуникаций.
С появлением персональных компьютеров, CD, DVD, спутникового телевидения, Интернета, мобильных телефонов, а в последнее время и социальных сетей, на человека обрушился мощный водопад информации. Началась в буквальном смысле информационная интоксикация.
Если раньше задвигать психические проблемы в подсознание удавалось более-менее сносно, то сейчас, когда перегрузка информацией достигла критической точки, емкости подсознания уже не хватает, это выливается в проблемы физические. Современный человек настолько перегружен информацией, что его организм, сознание и подсознание уже не справляются с давлением техногенных факторов.
Почему-то о таких вещах нигде ясно и открыто не говорится. Подавляющая часть социума пребывает в «счастливом неведении» (или забвении?); ничего не видит, не понимает, не придает значения, и думает, что ничего не происходит. Но я уже говорил и повторяю: происходит нечто.
Характерно, в каком направлении работает телевидение. Например, канал Discovery когда-то был таким интересным и познавательным! А что там сейчас? Каких-то «дуроломов» показывают, которые балдеют от того, что чего-то там ломают и крушат. На Animal Planet в основном только опасные животные. По National Geographic — сплошные катастрофы. Новости тоже — исключительно опасные и пугающие. Посмотришь на все это, так возникает впечатление, что время интеллектуалов прошло, а наступила эпоха дебилов и дегенератов.
Последних сейчас, конечно, гораздо больше, чем каких-нибудь несколько десятков лет назад. Тому есть много причин. Но это не главное. Дело в том, что в наше время люди уже пресытились информацией, и их уже очень трудно чем-то удивить и заинтересовать. Вот СМИ и выжимают последнее, на что способны, лишь бы привлечь внимание. От страшных историй на сон грядущий в пионерлагере перешли к глобальным страшилкам.
К сожалению, все это только способствует накоплению агрессии и реального потенциала для реальных катастроф, поскольку коллективное сознание формирует соответствующую действительность.
Итак, техносфера породила новый феномен нашего времени — информационную интоксикацию. Но это, конечно, далеко не все. Чтобы чрезмерно не нагнетать итак «сгустившиеся в нашей книге тучи», перечислим еще кратко лишь три основных фактора воздействия техногенной системы на психику.
1. Изменение мозга.
Мозг в техногенной и информационной среде не развивается, а претерпевает изменения. И разумеется, не в лучшую сторону. Это уже научно установленный факт.
Директор британского Королевского института, баронесса Гринфилд, заявляет: «Если человек слишком много времени проводит перед монитором, у него на физиологическом уровне меняется мозг, что неизменно ведет к проблемам с поведением и вниманием. Игры способны дезактивировать определенные нервные связи в мозге, потому что мозг адаптируется к изменениям внешней среды. Компьютерные игры — пример новой среды». Баронесса не знает, что можно с этим поделать, и ей остается лишь сетовать, что надо бы детям оторваться от мониторов и, наконец, выйти на улицу, почувствовать траву под ногами. Но как им объяснить, что сказать, как убедить?
Когда в книге идет речь о киборгах и «всеобщей киборгизации», это вовсе не параллели с научной фантастикой, а вполне реальные вещи. Модификация человеческого мозга движется не в направлении развития творческих способностей, или способности творить свою реальность, а в сторону развития примитивных навыков: кликать, лайкать, ставить галочки, нажимать на рычаги и кнопки. Для элемента системы этого вполне достаточно. Многое остальное уже сейчас реализуется чисто технически — компьютерами и машинами. И наверно уже скоро компьютеры и машины будут способны создавать самих себя.
2. Сужение сознания.
Когда говорят об интеллектуальном и духовном развитии, часто подразумевается расширение сознания, видения, понимания реальности. В техносфере все происходит наоборот.
Если цивилизация вступает на техногенный путь развития, человеческий разум глубоко зарывается в лабиринты технических решений, переставая видеть и понимать фундаментальную суть вещей. Все приборы и механизмы построены на очень сложной схемотехнике, состоящей из миллионов деталей и элементов.
Например, первый компьютерный микропроцессор корпорации Intel 4004, выпущенный в 1971 году, содержал 2300 транзисторов. В 1989 году в процессоре Intel 486 их было уже 1 200 000, а в 2000 году процессор Intel Pentium-4 преодолел рубеж в 42 миллиона. Новый четырехъядерный процессор Intel Core 2 Extreme, созданный на базе 45-нанометровой производственной технологии, содержит уже 320 миллионов транзисторов.
Таким образом, схемотехника все больше усложняется. Кто-то может считать это прогрессом, но на самом деле это совершенно тупиковый путь. Технику можно бесконечно усложнять, только она после этого становится все более трудно управляемой и менее надежной. Самолеты, подводные лодки, космические корабли очень сложны, отчего и ненадежны.
Кому захочется летать на суперсовременном, а значит, суперсложном авиалайнере, где еще сидит пилот, у которого сознание сужено до крайности, поскольку его мозг уже не справляется со всеми этими сложностями? А вдруг в одном из миллионов транзисторов обнаружится дефект? А вдруг у пилота «шестеренки заклинит»?
При всем при этом наша «развитая» цивилизация ломает голову, каким образом были обработаны и возведены древние мегалиты, как так непостижимо способны двигаться инопланетные объекты, как в древности могли существовать «летающие колесницы виманы», у которых энергетическая установка состояла из пары каких-то горшков?
Значит, есть другие, простые технологии, и лежат они в другой плоскости, вне сферы чисто технических решений. Например, движение инопланетного летательного аппарата — это, скорей всего, не механическое перемещение в воздушной или водной среде, а трансляция проекции в пространстве вариантов. Потому и скорости огромные, и нет ни сопротивления среды, ни инерции.
Но технократический разум целиком погружен в механику материальной составляющей нашего мира. Где уж ему увидеть и понять метафизику, если сознание затуманено и зашорено. В дифференцирование, решение сложных задач, можно углубляться до бесконечности, только за деревьями становится не видно леса.
Мне недавно довелось заглянуть в учебник математики старших классов. Оказывается, детей заставляют решать какие-то ну совершенно невообразимо навороченные, 3–4–5-этажные конструкции из корней и логарифмов. Решая такие задачи, забудешь вообще, что такое логарифм, и зачем он нужен.
Ознакомительная версия.
