Когда я вошел в купе, оборудованное кондиционером, то увидел там другого человека. Купе было двухместным. Наверно, этот человек видел, что творилось за окном. Провожать меня пришли сотни людей. Они принесли множество букетов роз и цветочных гирлянд. Наверно, он заметил меня в окно.
Я не знаю, как в западных странах, а в Индии поезда устроены так, что из купе можно видеть все, что делается за окном, а заглянуть с улицы в купе невозможно. Поэтому я не подозревал, что за мной следят. Я стоял на платформе в окружении толпы. Но так много людей кланялись мне и вешали на меня гирлянды, что он принял меня за какого-то великого религиозного деятеля.
Как только я вошел в купе, он тотчас же упал на пол, коснулся моих ног и поцеловал их. «Я всегда искал великого религиозного учителя, — сказал он. — Может быть, вы станете моим мастером?»
Он был из касты брахманов. «Ладно, я великий мастер, — ответил я. — Но дело в том, что я мусульманин».
«Да простят меня боги! — перепугался брахман. — Я целовал вам ноги!»
«Сходите в ванную комнату и примите там душ», — посоветовал я. — Что я могу сделать? Вы ни о чем не спросили меня, а просто повалились на пол, обняли мои ноги и стали целовать их. Я с радостью предупредил бы вас, но вы не дали мне ни секунды».
Брахман бросился в ванную комнату и стал поливать себя водой, ведь в Индии брахманы составляют высшую касту индуизма, они становятся браминами, священниками. Они не считают для себя правильным даже просто прикоснуться к кому-либо.
Потом брахман возвратился. У него был несчастный вид, хотя он и принял душ. «Я пошутил! — засмеялся я. — Как вы не поняли это? Разве вы не видели, что меня окружали индуисты?» Дело в том, что в Индии легко определить касту и вероисповедание любого человека. У мусульман одни шапки и одежда, а у индуистов другие. Различать людей разных религий не трудно.
«Вы зря обливались водой», — улыбнулся я.
Он снова упал на пол и стал чмокать мои ноги еще неистовее. «Я подозревал, что вы пошутили, когда принимал душ... Я видел, что вы не похожи на мусульманина. С моей души упал камень, иначе я промучился бы всю оставшуюся жизнь».
«Всю жизнь вы будете жить как в аду, — помрачнел я. — Неужели вы не заметили мою бороду?»
«Что вы хотите этим сказать?» — задрожал брахман.
«Вы прекрасно меня поняли, — погрозил я ему пальцем. — Я и в самом деле мусульманин».
Брахман снова бросился в ванную комнату, а потом сказал проводнику: «Я прошу вас перевести меня в другое купе. Этот человек всю ночь не будет давать мне спать. Он называет себя то индуистом, то мусульманином».
«Но что с ним поделаешь? — развел руками проводник. — Пусть называется как угодно. Вы купили билет на это место. Спите в мире и покое».
Я вышел из купе. «Я ему не докучаю, — сказал я проводнику. — Но он почему-то решил, что я мусульманин».
«С какой стати? — удивился проводник и повернулся к брахману. — Это не так. Я знаю этого господина».
«Вы успокоили меня», — с облегчением вздохнул брахман.
Я так замучил его, что в конце концов он закричал: «Я ваш ученик, к какой бы религии вы ни принадлежали! Меня больше не интересуют различия между индуистами и мусульманами. В вас пребывает религиозный дух!»
Просто медитируйте и будьте осознанными. Постепенно вы перестанете делать предпочтения. Возникнет ответственность иного рода, ее уже не будут навязывать извне, она станет вашим цветением.
Когда-то я учился водить машину. Моего инструктора звали Маджид, он был мусульманином. Он слыл одним из лучших водителей города. Я пришелся ему по душе, поэтому он решил учить меня ездить на машине.
«Мне не нравится, когда меня учат, — предупредил его я. — Вы просто неспешно поезжайте, а я буду следить за вашими действиями».
«Как это?» — не понял он.
«Я учусь, наблюдая, — объяснил я. — Учитель мне не нужен».
«Но такой метод обучения опасен! — воскликнул Маджид. — Так учатся ездить на велосипеде. Тогда вы просто упадете или стукнете кого-нибудь, да и только. Но на машине вы расшибетесь в лепешку».
«А я опасный человек, — заявил я. — Поезжайте медленно, рассказывая мне, где находятся педали сцепления, тормоза и газа. Вы будете ехать медленно, а я буду идти рядом с машиной и наблюдать за вашими действиями».
«Если ты настаиваешь, я согласен, — сказал он. — Но мне как-то не по себе. Если вы станете учиться ездить на машине, как на велосипеде, — ничего хорошего не получится».
«Поэтому я постараюсь наблюдать как можно пристальнее», — заключил я.
После этого я попросил Маджида начать урок. И я поступал точно так же, как во время урока езды на велосипеде.
Я поехал быстро. Мой инструктор Маджид не поспевал за мной. Он бежал и кричал: «Тормози!» А в том городе не было знаков ограничения скорости, потому что на улицах индийских городов запрещено ездить со скоростью выше пятидесяти пяти миль в час. Знаки расставлять не нужно, так как все горожане знают этот закон.
Но Маджид струхнул не на шутку. Он бежал за мной. Маджид был высоким, он занимал первые места в марафонах. Наверно, он мог стать чемпионом всей Индии и получить право выступать в олимпийских играх. Он старался изо всех сил, но скоро остался далеко позади.
Когда я приехал назад, он сидел под деревом и молился Богу о моем благополучном возвращении. Я остановил машину, чуть не коснувшись бампером его спины, и он вскочил, забыв о своей молитве.
«Не волнуйтесь, — сказал я. — Я усвоил ваш урок. Чем вы здесь занимались все это время?»
«Я бежал за вами, но сильно отстал, — объяснил он. — Потом я подумал, что теперь помочь вам может лишь Аллах, ведь вы не умеете водить машину. Вы впервые сели за руль и поехали куда-то. Как вам удалось вернуться?»
И я объяснил ему: «Я не научился поворачивать, потому что вы ехали по прямой, а я шел рядом с вами. Поэтому мне пришлось объехать по кольцевой дороге вокруг всего города. Я не умею поворачивать, давать сигналы, потому что вы ничего этого не делали. Но мне удалось справиться с машиной. Я ехал вокруг города так быстро, что другие автомобили просто бросались передо мной врассыпную. И вот я снова перед вами».
«Вас спас Аллах!» — торжественно произнес Маджид.
«Не нужно приплетать Бога», — сказал я.
Иногда в стрессовой ситуации открываются редкостные возможности.
Как-то раз я с приятелем попал в аварию. Наша машина упала с моста высотой в двадцать футов и перевернулась. На протяжении нескольких лет до этого событию я рассказывал этому своему приятелю о медитации, а он был очень образованным ученым. Но он всякий раз отвечал: «Что бы ты ни говорил, я все равно не верю в состояние ума без мыслей. Как такое возможно?» И тут он начинал аргументировать... Разумеется, здравый смысл в его позиции присутствовал. Разве может ум обходиться без мыслей? Необходимо наполнить его каким-то содержанием, чтобы ум о чем-то размышлял. Это очень рассудочный подход.
Сознание может существовать лишь в привязке к чему-то. Как можно осознавать ничто? Само слово «сознание» имеет значение осознания чего-то. Необходимо содержание для вашего осознания. Между сознанием и содержанием есть прямая связь. В разумности моему приятелю не откажешь. И все-таки бывает ум и без мыслей. Я пытался растолковать ему суть дела, но у него был слишком косный ум. Однако в тот памятный день он изменил свое мнение!
За несколько секунд до аварии он ясно осознал, что сей участи нам не избежать. Мы ехали под гору, и тут у машины отказал тормоз. Еще за несколько секунд до катастрофы мы поняли, что перевернемся, потому что машина не слушалась педали тормоза. Машина катилась вниз по инерции и под собственным весом. Теперь уже ничего нельзя было поделать. А уклон был очень крутым! На несколько секунд мой приятель вообще перестал мыслить, потому что в такой странной ситуации мыслить невозможно. О чем думать?
Вы не можете продолжать излучать свои обыденные мысли, потому что в такой момент они слишком банальны. Внизу вас ждет смерть. Еще несколько секунд — и вас не будет! Такого потрясения достаточно для того, чтобы остановить процесс мышления. Когда мы перевернулись, я вылез из машины и стал вытаскивать его из машины, а он смеялся. «Так ты доказываешь свою правоту? — спросил он. — Неужели нельзя было найти более простой способ? Твой метод слишком опасен!»
Мы не пострадали. Мы попали в смертельно опасную переделку, наша машина вся помялась, но у моего приятеля случился проблеск. С тех пор он уже никогда не спорил со мной о безмолвии ума, он познал его на собственном опыте. Тот случай произвел в его жизни грандиозную революцию. Он радикально изменил свой образ жизни.
Вообще-то машиной управлял шофер, а мой приятель сидел сзади рядом со мной, мы были просто пассажирами. Но он увидел суть: сознание может существовать без содержания. Поэтому авария стала для него благословением. Я поблагодарил шофера, ведь он легко научил моего приятеля тому, что я не мог внушить ему много лет!
