47
От греческого «Эврика!» (нашёл!): помните, что воскликнул Архимед, выскочив голышом из ванны?
То есть необыкновенно быстро устанавливает новую систему взаимосвязей между узлами-понятиями.
Фраза принадлежит модистке французской королевы Марии-Антуанетты. Мастерица не поспевала за балами, где легкомысленная супруга Луи XVI стремилась щеголять каждый раз в новом наряде. Может быть, если бы высокопоставленная клиентка чаще следовала — и свою бесчисленную свиту заставляла следовать — этому разумному совету, страна не дошла бы до разорения, а вследствие него до Великой Французской революции, стоившей венценосным супругам голов, а всей Европе — Многих миллионов жизней, потерянных в четвертьвековой войне.
Оскар Минковский (1858–1931) родился в Каунасе (тогда — Российская империя), барон Йозеф фон Меринг (1849–1908) — в Кёльне. Исследования поджелудочной железы они совместно вели в Страсбурге, тогда входившем в Германскую империю.
Шарль Рише (1850–1935) — французский физиолог и бактериолог, лауреат Нобелевской премии за 1913 г.
Фредерик Гоуленд Хопкинс (1861–1947) — английский биохимик, один из основателей витаминологии, лауреат Нобелевской премии за 1929 г.
Впрочем, описанная модель лишь переформулирует в более современных терминах концепцию, популярную ещё у творцов индуизма и иудаизма, а в европейской традиции связанную с именем Платона. Если считать, что душа человека содержит все сведения, накопленные до рождения (в предыдущих земных существованиях или в потустороннем мире), то интуиция сводится к вспоминанию фрагментов этих сведений. Общий же их объём неограничен: душа может располагать в неявном виде сведениями обо всех Вселенных.
Или же, возможно, после прохождения нервного импульса заданной формы — «ключа», означающего примерно: «у меня не выходит, давай подключайся».
Например, художник рисует всё тот же дом и сад, но искривляет вертикальные линии, нарушает законы перспективы, пишет оранжевым то, что в действительности зеленеет… А на готовой картине вы неожиданно обнаруживаете новую информацию о хорошо известных предметах, их новое соотношение и новые возможности, видите доселе скрытые аспекты (ту самую скрытую реальность, о которой говорил Полани!).
Пример из политики: известны все элементы кризисной ситуации, военные возможности сторон, их экономические и национальные интересы, история отношений противников — но что конкретно делать в этой ситуации и что посоветовать делать противникам? Ответ зависит от синтеза элементов в согласованную полную картину, чья полнота и адекватность проверяются с использованием критериев общественно-политического характера, и набора предсказаний-прогнозов.
Например, если в предложенном изобретении использована модификация ранее известных приборов — это кумулятивное изобретение и т. д.
Эту форму креативности автор полагает простирающейся далеко от науки или экономики — к семье, друзьям, в общество. Далее он отмечает: для выделения этих особенностей нужно говорить о социальном интеллекте, который практически ортогонален навыкам, проверяемым при изучении IQ — это также отмечал Р. Стернберг.
Рецепты создания булатной стали многократно терялись и вновь переоткрывались. А открытие металловедения вряд ли удастся «закрыть». И отработанные на его основе новые технологии булата тоже навсегда останутся достоянием человечества. Не зря теперь на выставках художественных ножей найти булатный клинок едва ли не проще, чем из легированной — по тем же правилам металловедения — стали.
Или почти ниоткуда, как в рассказе А. Чехова «Лошадиная фамилия». Выше мы уже приводили этот пример: «Надумал, Ваше превосходительство!.. Надумал, дай бог здоровья доктору! Овсов! Овсов фамилия акцизного! Овсов, Ваше превосходительство! Посылайте депешу Овсову!» — сообщает генералу, чей зуб разболелся, восторженный приказчик. Он несколько дней пытался вспомнить фамилию некоего специалиста по заговариванию зубов. Вспомнил же после того, как местный доктор спросил у него о цене на овёс. Конечно, никакого открытия здесь не совершено. Достаточно было внешнего информационного толчка, чтобы цепь ассоциаций замкнулась. Нужные сведения лежали в укромном уголке памяти и трудно было их всего лишь достать. Сходство с научным озарением, однако, в том, что логическим перебором информации достичь результата не удавалось (этим перебором фамилий приказчик занимался несколько дней, а генерала всё это время мучила зубная боль), «прозрение» произошло мгновенно при поступлении определённой информации извне.
В двух томах размером с нынешний Большой Энциклопедический Словарь было подробно рассказано и рассчитано, каким образом из ньютоновой теории тяготения вытекает всё наблюдаемое строение Солнечной системы и поведение звёзд.
Великий полководец попал в академию за вполне серьёзные математические заслуги. Он, в частности, решил несколько сложных геометрических задач на построение циркулем и линейкой — в ту пору эти задачи были очень важны для прояснения самих оснований геометрии.
Вообще в науке стараются обходиться без понятия бога, дабы избавиться от соблазна объяснить его вмешательством всё, что ещё не познано. Ломоносов говорил: легко выучить три слова — Бог сие сотворил — и полагать их вместо всех причин. Каких бы убеждений ни придерживался учёный в повседневной жизни — на работе он вынужден рассуждать как атеист.
Великий физик Дж. Дж. Томсон, удостоенный за свои труды титула лорда Келвина, на рубеже XIX и XX веков заявил: стройное здание теоретической физики уже построено, и горизонт науки омрачают всего два облачка — фотоэффект и опыты Майкелсона — Морли. Хотя гигант науки мыслил в концепциях века уходившего, интуиция его не подвела. Из первого облачка выросла квантовая механика, из второго теория относительности — две величайших физических концепции века нового.
Скажем, абсолютная система отсчёта Исаака Ньютона — как раз пример необоснованной гипотезы. Уверяя, что «не измышляет гипотез», Ньютон, конечно, не лукавил: такая система отсчёта — с раз навсегда запущенными часами и неизменными осями Вселенной — вполне удовлетворяла его религиозные чувства. Но ведь мир оказался устроен «немного» сложнее!
Перекликается со словами Барзуна, не правда ли?
Правда, тот, кто соображает ещё лучше, вообще не ошибётся в решении.
Есть основания считать, что и сам Евклид не был уверен в очевидности и надёжности этого постулата. Не зря он сформулировал это утверждение очень неуклюже, в отличие от изящной отточенности остальных своих аксиом.
Почти одновременно с Лобачевским — а именно в 1825-м году. Свои выводы Янош Больяи опубликовал позднее — в 1832-м году — в качестве приложения к учебнику геометрии отца, Фаркаша Больяи. Больяи-старший списался со своим другом — королём математики Гауссом. «Я побоялся крика беотийцев!» — признавал Гаусс, прочитав труд Яноша, содержащий основы неевклидовой геометрии. — «Чрезвычайно поражён случившимся… Очень радует, что именно сын моего старого друга таким удивительным образом меня предвосхитил».
На плоскости отрезок прямой — кратчайший путь между заданными точками. Если это свойство счесть определением, то на любой поверхности можно строить местные аналоги прямых — геодезические, т. е. кратчайшие, линии. В частности, на сфере прямыми по этому определению оказываются большие круги — пересечения сферы с плоскостями, проходящими через её центр. И для таких «прямых» выполняется геометрия Римана. А для геометрии Лобачевского подходит седлообразная фигура — гиперболический параболоид.
Существование вирусов впервые доказал русский биолог Ивановский, пропустив сок табачных листьев, поражённых мозаичной болезнью, через фильтр из неглазурованного фарфора. Мельчайшие поры этого материала заведомо не пропускают ни одну живую клетку, включая бактерию. Тем не менее фильтрованный сок продолжал вызывать у табачных кустов болезнь. Так выяснилось: существуют возбудители болезней, куда меньшие, чем клетка.
