72
Вообще в науке предпочитают сохранять старое знание как частный случай нового. Скажем, риманова геометрия на сфере бесконечного радиуса превращается в евклидову. Физика Аристотеля получается из физики Ньютона при учёте сил тяжести и трения. Но, конечно, такое сведение старого к новому возможно не всегда. Например, утверждение того же Аристотеля о том, что у мухи 8 ног — тривиальная ошибка; правда, из почтения к великому философу её без проверки переписывали из книги в книгу почти две тысячи лет.
Впоследствии выяснилось: природа тепла принципиально отличается от природы жидкостей. Но аналогия Карно оказалась столь удачна, что выведенные им формулы ничуть не изменились. Разумеется, дело здесь прежде всего в том, что физик сразу же проверил свои расчёты на совпадение с реальностью. Стоит какой-то аналогии дать хоть один явно неверный результат — и она сразу отбрасывается.
На международной конференции по физике многие коллеги В. Гейзенберга выражали сомнение в том, что атомное ядро не содержит электронов. Как это может быть, говорили они, если электроны явно вылетают из ядра, что хорошо видно в ядерных процессах? Не находя уже других аргументов, Гейзенберг закричал коллегам: «Смотрите в окно, вот идут люди в пальто, входят в бассейн. Но они же не плавают в пальто в бассейне! Откуда же уверенность, что из ядра выходят такие же частицы, что были внутри?»
Эйнштейн говорил: если учёный не может объяснить, что он делает, пятилетнему ребёнку — значит, он шарлатан. Сам он такие объяснения давал не раз.
Великий философ опирался на очевидные наблюдения: камень падает несравненно быстрее пера. Чтобы выделить влияние сопротивления воздуха, понадобилось почти две тысячи лет развития науки.
Как неоднократно подчёркивал Н. Бор, в научном познании экспериментом мы обозначаем ситуацию, в которой мы нечто наблюдаем, осознаём и можем, пользуясь языком, сообщить о наблюдаемом другому. Вопрос только — какому «другому»: такому же, как мы, или иному? Этот аспект сформулировал Гейзенберг и соотнёс с интеллектуальным диалогом, который возник у него с Эйнштейном в конце 1920-х годов по поводу методологических особенностей возникающей тогда квантовой теории. Как вспоминает Гейзенберг, Эйнштейн подчеркнул своё понимание наблюдаемости так: «лишь теория решает, что наблюдаемо, а что нет». Таким образом, в глазах Эйнштейна — а его точку зрения принял и Гейзенберг — принцип наблюдаемости не является чисто эмпирическим. Однако, наверное, было бы неверным трактовать его и как только теоретически нагруженный. Смысл этого принципа — в диалоге теории и практики.
Идея воспроизводимости долгое время считалась основой науки. Поэтому столь революционной стала квантовая механика, показавшая: даже в идентичных условиях результаты эксперимента могут отличаться. Понадобилось множество натурных и мысленных экспериментов, чтобы уточнить само понятие воспроизводимости.
В Великобритании доселе существует общество приверженцев плоской Земли.
Как тут не вспомнить библейского Моисея, сорок лет водившего свой народ по пустыне, чтобы вымерли все рождённые в рабстве. Впрочем, расхожий израильский анекдот говорит: Моше все эти годы искал в Аравии место, где нет нефти. Но и такие поиски можно интерпретировать как заботу об избавлении от рабства — нефтяного, столь знакомого нам по печальному опыту последних трёх десятилетий.
Немецкий математик Эмми Нётер доказала: любой симметрии — то есть неизменности свойств при каких-то переменах — соответствует закон сохранения.
Впрочем, и Штарк, и Ленард были к тому времени авторами многих бесспорно значительных работ.
Ну, разве что с помощью тех, кто знает, как научить и как научиться мыслить, как путём тренировки может быть отточен и развит интеллект.
Эфроимсон В.П. Предпосылки гениальности (Биосоциальные факторы повышенной умственной активности) // Человек, № 2–6. 1997; № 1, 1998.
У нас фразу «Знание — то, что остаётся, когда всё выученное забыто» традиционно приписывают известному советскому физику Исааку Кушелевичу Кикоину. Похоже, все физики этого поколения общались между собою так активно, что многие великие мысли стали в их среде «бродячими».
(Единый Государственный Экзамен — уточняю я для будущего поколения на случай, если к моменту прочтения книги эту аббревиатуру уже забудут, а сам экзамен упразднят «пользы Отечества для»).
Особенно — обучение тех учащихся, кто не в состоянии самостоятельно открыть для себя такого рода механизмы.
В Business Week сообщается: использование ландаматики для тренинга сотрудников способствует повышению производительности труда на 75 % и подъёму уровня качества на 90 %. Так, компании «Форд» и «Дюпон» снижают на миллионы долларов расходы на проверку операций — качество продукции заметно возрастает и уже не требует тщательного контроля. Всё потому, что создают эту продукцию люди с эффективно работающей головой. Вот и весь секрет.
Может быть, по этой методике удастся научить русскому языку даже многих российских политиков? Не говоря уж о представителях так называемого «делового мира».
Впрочем, сомнительно, что эвристика со всей своей креативностью — включая ТРИЗ с её принципом «заранее подложенной подушки» — ему хоть как-то бы помогла лететь дальше. Обычно разве что русский компьютерщик, если ничего не помогает, читает инструкцию, которую следовало бы изучить прежде.
Когда-то маленький Блез Паскаль самостоятельно переоткрыл все основные теоремы геометрии Эвклида — сначала эвристически изучил свойства предметов окружающего мира, а затем создал правила работы с ними и выведения всё новых связей между этими свойствами (теорем). Правда, он называл отрезки прямых «палками», а окружность — «колесом». Но это уже неважно.
Например, при обучении программированию можно увидеть такую картину. Студент отлично знает синтаксис языка программирования, знает, что означает каждый его элемент, оператор. Но из этих элементов у него не получается единая программа. Преподаватель в отчаянии может капитулировать перед этим фактом непонимания и неумения превратить количество в качество. Процесс обучения заканчивается констатацией факта «студент вообще не умеет думать».
В переводе с жаргона программистов — каждый сбой можно устранить, подбирая соответствующее «лечение», для каждой прорехи можно подобрать заплатку.
Правда, Бисмарк говорил, что на своих ошибках учатся только дураки, а он сам предпочитает учиться на чужих. Но он явно хвастался: своих ошибок ему тоже хватало для полноценного курса обучения.
Талантливый математик А. Безикович сказал: «Репутация математика определяется числом предложенных им плохих доказательств». Он по собственному опыту прекрасно знал, что первооткрыватели всегда неуклюжи: специалисты не столь творческого склада довели до совершенства доказательства нескольких десятков открытых им теорем.
Меня часто спрашивают, в чём смысл какого-нибудь моего рисунка, какую информацию он содержит, почему выполнен в данной форме или технике. И я попадаю в неловкое положение: сказать правду журналисту или посетителю моей выставки было бы неделикатно. Правда же — в том, что мне просто не нужно было бы рисовать, если бы я мог словами описать смысл рисунка. Я выбираю именно ту форму, в которой могу передать — говоря словами Полани — личностное, неартикулируемое знание. В какой-то мере это и личное творчество. Я нахожу способ передачи своих мыслей и чувств, который мне ближе и понятнее. Я так «записываю» свои размышления и ведения о мире, людях, событиях. А для кого-то более запоминающимся может быть ассоциирование информации с мелодией или набором танцевальных па. Но если моё творчество находит отражение у зрителей, если мои выставки смотрят — значит, выбранная мною форма соответствует содержанию.
Выше приведен пример такого шифра — от самого Галилея!
