КНИГА XLIII
Гл.1. (1) Рассказав о событиях, происходивших в Парфии, на Востоке и почти во всем мире, Трог как будто после долгого странствования возвращается домой, к истокам города Рима, думая, что он был бы неблагодарным гражданином, если бы, описав деяния всех народов, умолчал только о своей родине. (2) Поэтому он кратко упоминает о начале Римского государства, чтобы, с одной стороны, не выйти из пределов задуманного труда, а с другой – не обойти молчанием зарождение города, который является столицей всего мира.
(3) Первыми обитателями Италии были аборигены, царь которых Сатурн, как рассказывают, был до такой степени справедлив, что при нем никто никому не был рабом и никто не имел никакой частной собственности, но все было общим и неразделенным, как будто бы все владели сообща одним общим отцовским наследием. (4) В память этого образа жизни до сих пор сохранился обычай, чтобы во время праздника Сатурналий права всех уравнивались и чтобы рабы возлежали на пирах вместе с господами. (5) По имени царя своего Италия была названа Сатурнией, а холм, на котором обитал царь, – Сатурнийским. Теперь на этом холме находится Капитолий, как бы в знак того, что Сатурн был свергнут Юпитером со своего престола. (6) После Сатурна царствовал Пик; как говорят, третьим по порядку был Фавн. При нем в Италию с небольшой группой соотечественников прибыл из аркадского города Паллантия Эвандр; Фавн благосклонно принял его и дал ему во владение поля и холм, который тот назвал позже Палатинским. (7) У подошвы этого холма Эвандр воздвиг храм Ликею, которого греки называют Паном, а римляне – Луперком; на статуе бог изображен обнаженным, с накинутой козьей шкурой; в таком виде совершают и теперь в Риме бег во время луперкалий. (8) У Фавна была жена по имени Фатуа, постоянно исполненная божественного духа и предвещавшая будущее как бы в состоянии исступления. Поэтому и до сих пор говорят fatuari о тех, кто может преисполняться духом божества. (9) Дочь Фавна родила Латина, зачатого в прелюбодеянии от Геркулеса, который в ту пору, убив Гериона, гнал через Италию стадо скота, свою победную добычу. (10) В царствование Латина в Италию прибыл после завоевания Трои греками из Илиона Эней. Его сперва встретили как врага. Но когда он построил свое войско в боевом порядке, его пригласили для переговоров. Эней до такой степени понравился Латину, что тот принял его в качестве соправителя и сделал его своим зятем, дав ему в жены Лавинию. (11) После этого им пришлось сообща вести войну против Турна, царя рутулов, из-за того, что Латин нарушил свое обещание выдать Лавинию замуж за Турна. Во время этой войны погибли и Турн и Латин. (12) Поэтому Эней, по праву победителя, стал править обоими народами и основал город, назвав его по имени своей супруги Лавинием. (13) Затем Эней повел войну против Мезентия, царя этрусков, в которой и погиб. Энею наследовал сын его, Асканий. Он покинул Лавиний и основал Альбу-Лонгу, которая триста лет была столицей царства.
Гл.2. (1) Затем, после того как в этом городе сменилось много царей, царская власть оказалась, наконец, в руках Нумитора и Амулия. (2) Но Амулий силой отстранил от власти Нумитора, старшего по возрасту, а дочь его Рею обрек на вечное девство, чтобы из рода Нумитора не произошел потомок мужского пола, который мог бы отомстить за лишение Нумитора царских прав. Этому несправедливому поступку было придано значение якобы особой почести, чтобы казалось, что Рея не подверглась тяжкому осуждению, а избрана в жрицы. (3) Запертая в роще, посвященной Марсу, она родила двух мальчиков, неизвестно от кого зачатых в прелюбодеянии ли, или от самого Марса. (4) Когда Амулий узнал об этом, его страх возрос, так как родились два мальчика. Амулий приказал детей выбросить, а молодую женщину заключить в оковы. Этого оскорбления она не могла перенести и умерла. (5) Но судьба (fortuna), благоприятствуя зарождению римского народа, послала волчицу вскормить детей. Волчица эта потеряла детенышей и, желая опорожнить переполненные сосцы, стала кормилицей для этих младенцев. (6) Так как волчица очень часто возвращалась к детям, точно к своим волчатам, это заметил пастух Фаустул и, забрав детей от волчицы, воспитал их по-деревенски, среди пасущихся стад. (7) Все кругом верили, что эти мальчики дети Марса на основании как будто несомненных доказательств: они родились в роще Марса и были вскормлены волчицей, животным, находящимся под покровительством Марса. Мальчиков звали одного Рем, другого Ромул. (8) Воспитанные среди пастухов, они ежедневно состязались в храбрости, и изо дня в день росли их сила и проворство. (9) Так как они ревностно и часто защищали скот от разбойников, то эти разбойники захватили в плен Рема и привели его к царю, утверждая, будто он сам занимался тем, чего не давал делать другим. Рема обвинили в том, что он якобы похищал скот Нумитора. Поэтому царь послал его к Нумитору для наказания. (10) Однако Нумитор, тронутый его молодостью, стал подозревать, что это его выброшенный внук. Как раз в то время, когда он, взволнованный, то старался уловить в чертах лица Рема сходство с дочерью, то сопоставлял время, когда были выброшены его внуки, с возрастом Рема, к нему внезапно явился Фаустул с Ромулом. От Фаустула Нумитор узнал о происхождении мальчиков, был организован заговор, и юноши взялись за оружие, чтобы отмстить за смерть матери, Нумитор – за отнятую у него царскую власть.
Гл.3. (1) Когда Амулий был убит, Нумитор был восстановлен в царских правах, а юношами был основан город Рим. (2) Тогда же был учрежден и сенат из ста старейшин, названных отцами. Тогда же были похищены сабинские девушки, так как соседи презирали пастухов и не хотели выдавать своих дочерей замуж за них. Подчинив оружием соседние народы, римляне стали стремиться сначала к власти над Италией, а скоро и над всем миром. (3) В те времена цари вместо диадемы носили при себе копье, которое греки называли скипетром. Ибо в первобытные времена древние вместо бессмертных богов почитали копья, и в память об этом религиозном обычае доселе боги изображаются держащими копья. (4) Во времена царя Тарквиния в устье Тибра приплыли молодые фокеяне и вступили с римлянами в дружественные отношения. Отсюда они отправились на кораблях в глубь Галльского залива и основали Массилию между областью лигуров и областью диких галльских племен. Великие подвиги совершали массилиоты, то оружием отражая жестокие нападения галлов, то, в свою очередь, нападая на тех, кто раньше сам нападал на них. (5) В свое время из-за нехватки земли и ее неплодородия фокеяне были вынуждены искать себе средств для существования больше на море, чем на суше, и проводили жизнь в занятиях рыболовством, торговлей, а также очень нередко и пиратством, занятием, которое в те времена считалось приносящим славу. (6) Поэтому-то фокеяне и осмелились доплыть до крайних берегов Океана и достигли Галльского залива у устья реки Родана. (7) Прельщенные красотой этого места, они, возвратясь домой, рассказали о том, что видели, и многих склонили к переселению. (8) Во главе флота колонистов стали Симос и Протис. По приезде на место они пошли просить о дружбе к царю сегобригиев, имя которого было Пан и во владениях которого они собирались основать город. (9) Случилось так, что в этот день царь был занят приготовлением к свадьбе своей дочери Гиптис, которую он готовился отдать в замужество тому, кто будет выбран ему в зятья по обычаю этого племени – во время пира. (10) На пир были приглашены все сватавшиеся к девушке, в качестве гостей пригласили и греков. (11) Затем привели на пир девушку, и, когда Гиптис получила от отца приказание подать воду тому, кого она изберет себе мужем, она, пройдя мимо всех прочих, повернулась к грекам и подала воду Протису, который, став из гостя зятем, получил от тестя место для основания города. (12) Так была основана Массилия около устья реки Родана, на далеком заливе, где море как бы образует угол. (13) Но лигуры, завидуя росту города, тревожили греков постоянными войнами. Однако греки, непрерывно борясь с опасностями, одержали такие блистательные победы, что одолели врага и основали много колоний на захваченных у него землях.
Гл.4. (1) От них, массилиотов, галлы переняли более культурный образ жизни, частью вовсе покинули, частью смягчили свои варварские обычаи, научились обработке полей и возведению стен вокруг городов. (2) Тогда же они стали жить, руководясь законами, а не правом оружия, научились возделывать виноградники и сажать оливы. Одним словом, и жители и условия жизни стали столь прекрасны, что казалось, будто не греки переселились в Галлию, а будто вся Галлия перенеслась в Грецию. (3) После смерти царя сегобригиев Нана, от которого было получено место для основания города, когда царем стал сын Нана, Коман, некий галльский царек стал утверждать, что придет время, когда Массилия станет причиной гибели соседних с ней народов, что надо подавить ее при самом ее возникновении, дабы не уничтожила она, став еще более мощной, и самого Комана. К таким словам он добавил следующую притчу. (4) Как-то щенная сука попросила у пастуха уступить ей из милости место, где бы она могла ощениться; получив его, она попросила еще, чтобы ей позволили вскормить на том же месте щенят, а в конце концов, когда щенята выросли, она под защитой этого своего семейства превратила это место в свою собственность. (5) Не иначе и массилиоты, которые кажутся сейчас чужестранцами, станут впоследствии владыками этих областей. (6) Под влиянием таких слов царь стал строить козни против массилиотов. А именно: в день празднества Флоралий он послал, под защитой права гостеприимства, в город Массилию много храбрых и отважных мужей. Большинство из них он приказал ввести в город на повозках, спрятав их в плетеных корзинах и прикрыв ветвями; (7) сам же царь с войском укрылся по соседству в горах с тем, чтобы внезапно прийти на помощь заговорщикам, когда засланные в город воины откроют ворота, и напасть с вооруженными людьми на горожан, одурманенных вином и погруженных в сон. (8) Но одна женщина, царская родственница, выдала этот коварный замысел; она имела любовную связь с одним молодым греком и, лежа в его объятиях, сжалилась над его красотой, рассказала ему о засаде и велела немедленно предотвратить опасность. (9) Юноша тотчас же сообщил об этом властям; таким образом заговор был раскрыт, все лигуры схвачены, а спрятанные в корзинах вытащены из них. (10) Все они были убиты, и царю, готовившему засаду, была устроена засада. Вместе с царем было изрублено семь тысяч врагов. (11) С тех пор массилиоты в праздничные дни стали запирать ворота, выставлять ночную стражу, ставить на стенах караульных, наблюдать за чужестранцами, ничего не упускать из виду и даже во время мира охранять город так, как будто идет война. (12) И настолько твердо установлен там этот порядок, что он сохраняется уже не в силу необходимости, а согласно разумному обычаю.
