стал их отгонять, случившийся при этом Никесий сказал: «Теперь эти мухи гораздо лучше других — в них ведь твоя кровь».VI.250f–251a
Сатир пишет в своих «Жизнеописаниях», что в свите льстецов Александра состоял и проповедовавший эвдемонизм философ Анаксарх. Когда он сопровождал однажды царя в поездке, вдруг грянул такой гром, что все перепугались, Анаксарх сказал: «Не ты ли, Александр, сын Зевса, сотворил это?» Александр ответил смеясь: «Не хочу внушать ужас — это тебе хочется, чтобы я сервировал стол головами царей и сатрапов». Аристобул из Кассандрии пишет, что, когда Александр был ранен и истекал кровью, афинский панкратиаст Диоксипп воскликнул [Илиада. V. 340]: «Вот он, ихор, что струится у жителей неба счастливых».
b
[Афиняне]… приговорили Демада к уплате десяти талантов за то, что он предложил объявить Александра богом…
с
Филарх пишет в шестой книге «Истории», что льстец Александра Никесий, видя как царь мучается, приняв лекарство, воскликнул: «О царь, если вы, боги, так страдаете, то как же быть нам?» Александр, с трудом подняв на него взгляд, ответил: «Какие боги? Боюсь, как бы не богам ненавистные».
VII.276f –277a
Кстати, любителями яблок были Филипп Македонский и его сын Александр, как свидетельствует Дорофей в шестой книге «Истории Александра». А Харет Митиленский рассказывает, что когда Александр обнаружил, что самые лучшие яблоки растут близ Вавилона, то наполнил ими корабли и устроил [на реке] яблочное сражение — зрелище получилось восхитительное.
IX.393c
Маленькие перепелки называются хеннии, о них упоминает Клеомен в своем «Письме к Александру»: «Десять тысяч копченых лысух, пять тысяч дроздов, десять тысяч копченых хенний».
IX.398e — f
…говорят ведь, что Стагирит получил от Александра Македонского восемьсот талантов на исследование животных…
X.434a — f
Горьким пьяницей был и македонец Протей, как Эфипп рассказывает в сочинении «О погребении Александра и Гефестиона», однако, несмотря на искушенность в выпивке, телом был он очень силен. Однажды Александр потребовал чашу емкостью в два кувшина, отпил из нее за здоровье Протея и передал чашу ему; тот взял ее, пропел царю хвалу и допил под общие рукоплескания. А потом Протей в свою очередь потребовал ту же чашу, отпил за здравие и передал царю; но Александр, приняв ее твердою рукою, удержать не смог, откинулся на подушку и выпустил чашу из рук. После этого он и заболел, а потом умер, потому что (говорит Эфипп) Дионис на него гневался за разорение Фив, его родного города. Да и сам Александр был привержен выпивке до такой степени, что отсыпался после попоек по два дня и две ночи подряд. Об этом свидетельствуют его «Ежедневные Записи», писанные Эвменом Кардийским и Диодотом Эритрейским. И у Менандра в «Льстеце» сказано:
— В Каппадокии Три раза осушил я чашу полную, В которой было десять кружек. — Более, Чем Александр царь. — Да уж, не менее, Клянусь Афиной! — Здорово!
Никобула (или приписавший ей это сочинение) пишет, что на пиру у фессалийца Медея, где было двадцать сотрапезников, Александр поднял здравицы за каждого и столько же выпил ответно; после этого он покинул пир и скоро улегся спать. Как пишут в «Воспоминаниях» Линкей Самосский и в своих «Историях» Аристобул и Харет, софист Каллисфен оттолкнул в застолье у Александра круговую чашу несмешанного вина, и когда его спросили: «Почему не пьешь?», ответил: «Чтобы после чаши Александра не просить о чаше Асклепия».
X.434f–435a
Александр же, как пишет Каристий Пергамский в «Исторических записках», напивался до такой степени, что на повозке, запряженной ослами, участвовал в вакхических шествиях (так же поступали, поясняет Каристий, и персидские цари). Может быть, поэтому у него не было и склонности к сладострастию: ведь Аристотель пишет в «Физических проблемах», что у таких людей семя становится водянистым. Так и Гиероним сообщает в «Письмах», что Феофраст утверждал, что Александр не был расположен к делам любовным: Олимпиада с Филиппом даже опасались, не женоподобен ли он, и Олимпиада не раз подкладывала к нему в постель прекраснейшую из фессалийских гетер Калликсену и упрашивала с ней сойтись.
Любителем выпить был и сам Филипп, отец Александра, — об этом пишет Феопомп в двадцать шестой книге «Истории».
X.436f–437b
Харет Митиленский, описывая в «Рассказах об Александре», как индийский мудрец Калан окончил жизнь, бросившись в сложенный костер, пишет, что Александр устроил в его память гимнастические состязания и музыкальные славословия. «А по причине любви индусов к вину, — пишет Харет, — учредил он еще и состязания в питье несмешанного вина, назначив призом первому победителю талант, второму — тридцать мин (полталанта) и третьему — десять. Из-за этого тридцать пять участников умерли на месте от озноба, а потом в своих шатрах скончались еще шестеро. Победитель, получивший талант, одолел четыре кувшина несмешанного вина и умер через четыре дня, звали его Промах».
X.442b
И даже целые народы удостоились славы за пристрастие к пьянству. Например, Бетон, измеритель пути Александра, в книге «Стоянки пути Александрова», а также Аминта в своих «Стоянках» пишут, что народ тапиров до того привержен пьянству, что даже не умащается ничем иным, кроме вина.
XI.781f–782a
Парменион в «Письмах к Александру», подводя итог персидской добыче, пишет: «Золотые чаши, весом семьдесят три вавилонских таланта, пятьдесят две мины; чаши с драгоценными камнями, пятьдесят шесть вавилонских талантов, тридцать четыре мины».
XI.784a — b
БАТИАКИЙ, лаброний, трагелаф, пристий — названия чаш. «Батиака» — это персидский фиал. Среди писем Александра к азиатским сатрапам есть такое, в котором написано: «Батиак серебряных, позолоченных — 3. Кондиев серебряных — 176, их них позолоченных — 33. Тисигит серебряный — один. Ложек серебряных позолоченных — 32. Посудная стойка серебряная — одна. Серебряный винный сосуд варварской работы — один. Другие мелкие чаши, разные — 29. Ритоны, батиаки лидийской работы, позолоченные, кадильницы и блюда».
XII.535f
И АЛЕКСАНДР [Великий], завладев Азией, стал одеваться по-персидски.
XII.537d
Об АЛЕКСАНДРЕ ВЕЛИКОМ и его непомерной роскоши
