Аристофан - Лисистрата

Вот Таврополою[43] клянусь, коснись ее,
Все волосы по одному я выдеру!

Опять несчастье: разбежались стражники.
И все же так мы не уступим женщинам.
Смелее, скифы! Мы в ряды построимся
И бросимся на приступ.

Так узнайте же,
Есть и у нас четыре роты целые
Вооруженных до зубов афинянок.

Эй, скифы! Руки ей скрутите за спину!

Сюда, сюда, воинственные женщины!
Молочницы, колбасницы, горшечницы,
Селедочницы, зеленщицы, ключницы!
Тащите, волоките, рвите волосы,
Ругайтесь, и кусайтесь, и царапайтесь!

Довольно, стойте, трупов не бесчестите!

Беда, беда! Проиграно сражение!

Чего ж ты ждал? Иль встретить ты надеялся
Рабынь пугливых? Иль не знал, что яростной
И женщина бывает?

О, еще бы нет!
В особенности выпившая женщина.

Довольно ты потратил слов, почтеннейший советник!
Зачем же с этими зверьми вступаешь в разговоры?
Забыл, как обижали нас, водою обливали,
Как в ванне выкупали нас, в рубашках и без мыла?

Вот видишь, миленький, рукам давать не надо воли!
А тронешь, тут уж не сердись на синяки и шишки.
Скромненько, тихонько сидеть, как девушка, хочу я,
И не обижу никого, травинки не задену,
Пока не трогают меня и, как осу, не дразнят.

Зевс-отец! Как сразить
Чудищ злых подлый род?
Как стерпеть столько бед?
Ты приди в помощь нам!
Дай совет, как узнать,
Для чего, почему захватили они
Город наш? Для чего
На высокой горе, недоступный, святой
Твоей дочери храм?

Так задай им вопрос, и не слушайся их, и до корня во всем допытайся!
Ведь постыдно бы было убраться ни с чем, отступить без суда и допроса.

Зевс свидетель, вы правы, и прежде всего об одном их спросить я желаю,
Для чего захватили Акрополь они и засовами заперли входы?

Для того, чтобы золотом вашим владеть и чтоб вы воевать перестали.

Так ты думаешь, золото – корень войны?

И войны, и раздоров, и смуты.
Для того, чтобы мог наживаться Писандр и другие правители ваши,
Постоянно возню затевают они. Ну и пусть и кричат и хлопочут,
Как хотят, что есть сил, только денег не видать уж им больше и баста!

Что же делать вы станете?

Что за вопрос? Управлять будем вашей казною.

Что? Казной управлять собираетесь вы?

Что ж ты странного в этом находишь?
А доныне домашнею вашей казной мы, хозяйки, не правили разве?

Это вовсе не то.

Почему же не то?

Для войны нам нужны эти деньги.

Да войну-то вам вовсе не надо вести.

Как себя защитим мы иначе?

Мы спасем вас и мы защитим.

Вот так так! Вы спасете!

Конечно!

О боги!

Хоть ты хочешь не хочешь, а будешь спасен!

Что за речи?

Сердиться напрасно.
То, что сделать должны мы, то сделаем, знай!

Милый Зевс, вы насилья хотите?

Не насилья – спасенья.

Не просим о нем.

Но нуждаетесь в нем тем сильнее.

Да у вас-то откуда взялась, расскажи, о войне и о мире забота?

Расскажу.

Поспеши, чтоб беды не нажить.

Ты же выслушай речь терпеливо.
И сдержать потрудись свои руки.

Как быть? Не могу, поднимаются сами:
Справедливая ярость клокочет в груди.

Осторожней, поплатишься вдвое.

Нет, старуха, себе это каркаешь ты! Говори же!

Сейчас начинаю.
Ты ведь помнишь, в начале войны и невзгод терпеливо нужду мы сносили.
Запрещала нам женская скромность тогда в ваше дело мужское мешаться.
Да и вы не давали ворчать и роптать, хоть не по сердцу многое было.
Только вскоре узнали мы вас хорошо – и как часто, за прялками сидя,
Приходилось нам слышать о новой беде и о новых безумиях ваших,
И, печаль глубоко затаивши, вопрос задавали мы, будто с улыбкой:
«Что же нового слышно о мире у вас? Что о мире решили сегодня
На собрании вы?» – «Что за дело тебе? – отвечали мужчины сердито. –
Ты молчи себе знай». Приходилось молчать.

Ну а я б никогда не смолчала!

Не молчала б, так криком кричала, поверь!

Мы молчали и дома сидели.
Но порой уже мы и о худших делах, о постыдных делах узнавали.
И у мужа хотели спросить, почему поступили вы так безрассудно?
Но, с презреньем взглянув, отвечали мужья: «Принимайся за пряжу скорее!
А не то берегись, заболит голова. А война – это дело мужское!»

Аполлоном клянусь, справедливая речь!

Справедливая? Ах ты, несчастный!
Так совет и тогда мы не вправе вам дать, если ваше безумно решенье?
Но когда уже говор открытый пошел и на всех перекрестках роптали,
Что уж вовсе мужчин не осталось в стране, видит бог, никого не осталось, –
Вот тогда-то мы, женщины всех городов, заключили союз нерушимый
И поклялись Элладу спасти сообща. Да чего ж еще ждать оставалось?
И теперь, если слушаться станете вы благодетельных наших советов
И начнете молчать, как молчали и мы, вам помочь мы тогда обещаем.

Это вы-то помочь? Безрассудная речь! Безобразная речь!

Замолчи ты!

Ах, проклятая, хочешь, чтоб я замолчал! Перед кем же, мой бог, перед тварью
В покрывале цветном на пустой голове? Никогда!

Если в этом помеха,
Не горюй, от меня покрывало прими!
Окрути покрывало вокруг головы
И теперь уж молчи!

Да в придачу с куделью корзинку возьми,
Обвяжись пояском и куделю чеши
Да бобы шелуши.
А война – это женское дело!