выдается.
По убиеньи могучих царей ниспровергнуты были
Грозные скиптры и древнее великолепье престолов;
И украшение славное высшей главы государства
Кару несло за великий почет под ногами народа;
С жадностью топчется то, чего люди чрезмерно страшились.
После того перешло управленье к подонкам народа;
Каждый при этом старался добыть себе власть и главенство.
Ради того часть людей предложила создать магистраты
И учредила права, чтобы все подчинялись закону.
Смертные очень устали от тех постоянных насилий
И утомились в борьбе. Тем скорее они согласились
Доброю волей законам, стеснению прав подчиниться.
Каждый во гневе гораздо суровее мстил за обиду,
Чем это ныне положено по справедливым законам;
Вот почему опротивело жить среди вечных насилий.
Страх наказаний с тех пор омрачил удовольствие жизни.
Ныне насилье и несправедливость опутаны сетью
И большей частью на том отзываются, кто совершил их.
Тихую, сладкую жизнь нелегко проводить тому ныне,
Чьи нарушают дела договор общепринятый мира.
Даже когда бы богов и людей обмануть удалося,
Все же он должен всегда опасаться, чтоб зло не открылось.
Многие часто во сне говорят про свои злодеянья
Или же бредом невольно себя выдают при болезни
И открывают грехи свои тайные целому свету.
Ныне скажу, почему у народов богов почитанье
Распространилось и стали полны города алтарями;
Что отправлять заставляло роскошные богослуженья,
Кои остались доныне в больших государствах и странах;
Также откуда доныне вселяются в смертных те страхи,
Когда богам на земле воздвигают все новые храмы
И заставляют по праздникам богослужение править.
Все это здесь без большого труда объясню я стихами.
В те времена поколению смертных казалось, как будто
Образы светлых богов наяву они водят порою,
Но еще больше во сне поражали их боги величьем.
Чувства приписаны были богам, потому что казалось,
Будто бы члены их двигались и раздавался надменно
Голос, вполне подходящий к их ликам и силам огромным.
Вечная жизнь им присвоена в силу того, что их образ
Вечно стоял на пути, сохранил свои очертанья.
Люди к тому же не думали, чтобы богов при их силе
Сила какая-нибудь в состояньи была уничтожить.
Боги, по мненью людей, обладали и счастием высшим,
Ибо не мучил нисколько их страх перед смертью грядущей
И, как казалось во сне, они много чудес совершали,
Не ощущая притом утомленья от этой работы.
Смертные видели определенный порядок явлений,
В небе бывающих, и времен года чреду круговую,
Но не могли объяснить, отчего это все происходит.
Им представлялся один лишь исход – предоставить богам все
И допустить, что по воле богов все на свете вершится.
Люди жилища и троны богов помещали на небе,
Ибо у всех на глазах пробегали там солнце и месяц,
Ночи сменялися днями, носились там строгие звезды,
Много огней, среди ночи блуждающих, и метеоры,
Ветры, дожди, облака со снегами, с росистою влагой,
Молния быстрая и грохотание грозное грома.
О, род несчастный людей, приписавший такие явленья
Воле богов и прибавивший к этому гнев их ужасный!
Сколько стенаний ты сам приготовил себе, сколько муки
Нам причинил, сколько слез ты доставишь наследникам нашим!
Ведь благочестье не в том состоит, чтоб с покрытой главою
К камням пошел обращаться и всем алтарям поклоняться.
Также не в том, чтобы, долу простершись и руки воздевши,
Перед божественным храмом алтарь обагрять изобильно
Кровью животных, при этом плести за молитвой молитву.
Нет, оно – в том, чтобы с духом покойным глядеть на все вещи.
Часто, когда созерцаем мы над головою своею
Бездну небес с постоянным мерцанием звезд по эфиру,
Если на ум нам приходит вращенье луны или солнца,
В нашей груди начинает главу поднимать беспокойство,
В обыкновенное время забитое прочими муками жизни:
Не проявляются ль тут необъятные силы бессмертных,
Коими ясные звезды вращаются в разном движеньи?
Бедность познанья у нас поселяет в рассудке сомненье:
В чем состояло начало творящее целого мира?
Что за конец предстоит ему? Долго ль еще грани мира,
Смутой объятого, смогут нести тяготу возмущений?
Или же мир наделен был богами бессмертною жизнью,
Так что, влекомый теченьем веков, постоянно он может
Пренебрегать необъятного времени грозною силой?
Да у кого пред величьем богов не сжимается сердце?
И у кого не немеют все члены от сильного страха
При сотрясеньи земли от удара палящего молний
И при раскатах сердитых по небу гремящего грома?
Разве при том не дрожат племена и народы? И разве
Даже у гордых царей не отъемлются члены от страха,
Как бы пора не пришла дать отчет и принять наказанье
За совершенное зло и за все их надменные речи?
А когда грозная сила бушующих ветров порою
Через морские пучины влачит предводителя флотов
Вместе с его легионами мощными и со слонами,
Разве богам не дает он обетов, не просит в молитвах
О ниспосланьи хорошей погоды и ветров попутных?
Но понапрасну. Нередко, неистовой силою ветров
Схваченный, все ж он не тише уносится к отмели смерти.
Вот до чего разрушает какая-то скрытая сила
Планы людей! Благолепные ликторов прутья, секиры25
Топчутся в прах и становятся общим посмешищем часто.
И наконец, когда почва колеблется вся под ногами
И города, грозя гибелью, рушатся от сотрясенья,
Неудивительно, что поколенье людей так страшится,
Предоставляя всю власть и чудесные многие свойства
Силе бессмертных богов, управляющих будто бы миром.
Кроме того, были найдены: золото, медь и железо,
Вес серебра вместе с ними, а также свинцовая тяжесть
Там, где леса на высоких горах были выжжены силой
Пламени в пору, когда туда падала молния с неба,
Или когда при веденьи войны в тех лесах первобытных
Сами же люди огнем на врагов своих страх наводили,
