и об этом молва разносилась.
«Оскорблена я тобой, и немало мое пожеланье:
Чтоб никогда не терпеть мне подобного, — так отвечала, —
Женщиной пусть перестану я быть: вот дар наилучший!»
Низким голосом речь заключила, мужским показаться
205 Мог он — мужским уже был: бог моря широкого просьбу
Девы уже исполнял, — и так содеял, чтоб телу
Раны грозить не могли и оно от копья не погибло.
Радуясь дару, Кеней ушел; в мужских упражненьях
Стал свой век проводить, по полям близ Пенея скитаясь.
210 С Гипподамией свой брак справлял Пирифой Иксионов. 505
Вот тучеродных зверей — лишь столы порасставлены были —
Он приглашает возлечь в затененной дубравой пещере.
Были знатнейшие там гемонийцы; мы тоже там были.
Пестрой толпою полна, пированьем шумела палата.
215 Вот Гименея поют, огни задымились у входа,
И молодая идет в окружении женщин замужних,
Дивнопрекрасна лицом. С такою супругой — счастливцем
Мы Пирифоя зовем, но в предвестье едва не ошиблись,
Ибо твое, о кентавр из свирепых свирепейший, Эврит,
220 Сердце вино разожгло и краса молодой новобрачной,
В нем опьянения власть сладострастьем удвоена плотским!
Сразу нарушился пир, столы опрокинуты. Силой
Вот уже буйный схватил молодую за волосы Эврит,
Гипподамию влачит, другие — которых желали
225 Или могли захватить; казалось, то — город плененный.
Криками женскими дом оглашаем. Вскочить поспешаем
Все мы, и первым воскликнул Тезей: «Сумасбродство какое,
Эврит, толкает тебя, что при мне при живом оскорбляешь
Ты Пирифоя, — двоих, не зная, в едином бесчестишь?»
230 Духом великий герой не задаром об этом напомнил:
Он наступавших отбил, отымает у буйных добычу.
Эврит на это молчит; не может таким он деяньям
Противустать на словах. Руками он наглыми лезет
Мстителю прямо в лицо, благородную грудь ударяет.
235 Рядом случился как раз, от литых изваяний неровный,
Древний кратер; огромный сосуд — сам огромней сосуда —
Поднял руками Эгид и в лицо супротивника бросил.
Сгустки крови, и мозг, и вино одновременно раной
Тот извергает и ртом и, на мокром песке запрокинут,
240 Тщится лягнуть. Разожглись двуприродные братья от крови,
Наперерыв, как один, восклицают: «К оружью! К оружью!»
Пыла вино придает. И вот, зачиная сраженье,
Хрупкие кади летят, и кривые лебеты, и кубки, —
Утварь пиров, а теперь — убийственной брани орудье!
245 Первым Ами́к Офионов дерзнул с домашней святыни
Нагло ограбить дары; решился он первым алтарный
Тяжкий светильник схватить, где обильно сияли лампады,
И, высоко приподняв, как будто он белую шею
Жертвы священной — быка — собирался ударить секирой,
250 Лоб им, лапифа разбил Келадонта; разбил лицевые
Кости и перемешал, и узнать уж нельзя Келадонта,
Выпали яблоки глаз; лишь кости лица размозжил он,
Нос вдавился вовнутрь, пройдя серединою нёба.
Гнутую ножку стола схватив кленового, наземь
255 Недруга грохнул Пелат, — тот свесил на грудь подбородок.
И между тем как плевал он с кровью багровые зубы,
Ранил вторично его и в Тартар к теням отправил.
Рядом стоящий Гриней, на дымящийся жертвенник глядя
Взором ужасным, сказал: «Отчего б не пустить его в дело?»
260 Поднял огромный алтарь он со всеми его пламенами
И в середину метнул наступавших лапифов, и двое
Были придавлены им, — Бротейд и Орион; Орион
Той был Микалой рожден, молва о которой ходила,
Что заклинаньем луну низводить она может на землю.
265 «Это тебе не пройдет, оружия только б достало!» —
Молвил Эксадий; как раз в замену оружья оленьи
Тут оказались рога, — на высокой сосне приношенье.
В очи Гриней поражен был этою ветвью двойною, —
И выпадают глаза, их часть на рогах застревает,
270 Часть течет по браде и свисает с запекшейся кровью.
Вот с середины схватил алтаря головню сливяную,
Жарко горевшую, Рет и стоявшему справа Хараку
Голову ею разбил под защитой волос золотистых.
Быстро занявшись огнем, подобно созревшим колосьям,
275 Волосы вспыхнули, кровь, от огня закипевшая в ране,
Страшно шипеть начала, как железа кусок раскаленный
Докрасна, если его кривлеными мастер щипцами
Вытащит вон из огня и в воду опустит — железо
Тут и шипит и свистит, погрузясь в забурлившую воду.
280 Раненный Ретом лапиф от торчащих волос отряхает
Жадный огонь и, порог от земли оторвав, подымает
На плечи, — груз для волов! Но метнуть во врага помешала
Самая тяжесть его; товарища каменной глыбой
Он невзначай придавил — Кометея, стоявшего рядом.
285 Радости Рет не сдержал. «Об одном я молю, — он воскликнул, —
В стане да будут твоем остальные все так же могучи!»
И повторяет удар вполовину сгоревшим поленом.
Трижды, четырежды швы головные ударом тяжелым
Он разломил, и в мозгу истекающем кости засели.
290 Вот, победив, он напал на Эвагра, Корита, Дрианта.
Отрок, которому пух покрыл лишь недавно ланиты,
Мертвым повержен Корит. «Что за славу себе приобрел ты,
С мальчиком сладив?» — Эвагр восклицает. Но больше промолвить
Рет не позволил ему. Он багряное пламя, свирепый,
295 Вставил в раскрывшийся рот и в грудь вогнал. За тобою
Также, могучий Дриант, он мчится, огонь обращая
Вкруг головы. Но тебя не постигла такая же гибель, —
Ты, пока тот ликовал, что в бою неизменно успешен,
Кол обожженный ему — где плечо начинается — вставил.
300 Тут застонал и с трудом кол вырвал из кости могучей
Рет и бежит, на ходу обливаясь собственной кровью.
В бегство пустились Орней, и Ликаб, и в правую руку
Раненный тяжко Медон, бежали Тавмант с Пизенором;
Также проворностью ног до того побеждавший любого
305 Мермер медлительно шел, тяжелою мучимый раной.
Фол, Меланей, и Абант, знаменитый охотник на вепрей,
И, понапрасну своих отвращавший от боя, гадатель
Астил: он Нессу сказал, который ранений боялся:
«Ты не беги: сохраняют тебя для стрелы Геркулеса!»
310 Ни Эврином, ни Ликид, ни Арей, ни Имбрей не сумели
Смерти избегнуть. Их всех поразила Дрианта десница
Спереди. Также и ты был спереди ранен, хоть тылом
Был обращен, убегая, Креней. Назад обернувшись,
Тяжким ударом меча меж глаз поражен был в то место
315 Лба, где нижняя часть с носовой сочетается костью.
В шуме таком, от вина, которое пил он без меры,
Сонный лежал, не проснувшись, Афид; рукой ослабевшей
Все еще чашу держал с разбавленным Вакховым соком.
В шкуру мохнатую был он укутан медведицы осской.
320 Издали видя его, хоть тот и не поднял оружья,
Пальцы вставляя в ремни, — «Пить будешь вино ты с водою
Стиксовой!» — молвил Форбант и в юношу без промедленья
Дрот свой метнул, — и попал с наконечником кованым ясень
В шею Афида, пока он лежать продолжал, запрокинут.
