Коллектив авторов - Классическая поэзия Индии, Китая, Кореи, Вьетнама, Японии

Погожего дня засиял ореол,[1339]
надул паруса ветерок.
Праведный к трону владыки вернется,
много проехав дорог.
Сотни теснин и стремнин одолеет,
бурного моря пучину.
К небу далекому
путь многодневный пролег.
Кубок прощальный наполнен,
Горек последний глоток;
Возле повозки
пытаюсь развеять кручину,
Славного гостя прошу не забыть
наших забот и тревог,
Тяготы наши
честно раскрыть властелину.[1340]

Древо огонь таит,       изначально храня.
Множество раз       рождается он изнутри.
Как утверждать,       что в древе не скрыто огня?
Вспыхнет огонь,       лишь древо о древо потри.

С молнией сходна бренная плоть,
миг — и вот ее нет.
Луг травяной, расцветший весной,
осенью вновь раздет.
Взлет и паденье шлет нам судьба,
их бесстрашно прими.
Словно роса на метелках трав
каждый расцвет и отцвет.

Южное царство[1345]       вы посетили когда-то,
Вашею славой       каждый наполнился дом,
Множество будд       вы нашим душам открыли,
Множество душ       в источнике слили одном.
Нас озаряет       луна белоснежная Ланки,[1346]
Праджны[1347] премудрость       пахнет вешним цветком.
Скоро ли встретимся?       Скоро ли с вами вдвоем
О сокровенном       беседу опять поведем?

Плоть как стена, что готова пасть,
Рухнуть грудой камней.
В жизни — все понуждает страдать,
Все преходяще в ней.
В мире духовном — сущностей нет.
Стоит сие постичь,—
Узришь, как чередуется явь
С тьмами мнимых теней.

Горы и реки Полдневной державы —
владенья властителя Юга.
В книге небесной рубеж обозначен,
царства любая округа,
Как осмелились вы, супостаты,
вторгнуться в наши пределы?
Вас ожидает разгром позорный,
придется незваным туго.

Вечны рожденье, старость,
хвори и смерть.
Страсти, обманы мирские
стремясь отряхнуть,
Сеть срываешь одну —
увязаешь в другой,
К Будде взываешь,
ищешь праведный путь,
Полон ошибок, сомнений,
блуждаешь впотьмах,
Видишь в учении Тхиен
сокровенную суть.
Не обращайся к Будде,
к учению Тхиен,
Но запечатай уста,
безмолвным пребудь.[1353]

Весны проходят,       сотни цветов опадают,
Сотни цветов       распускаются с новой весной.
Мирские деянья       перед глазами проходят,
След прожитого       ложится густой сединой.
Не утверждай:       весна отошла безвозвратно.
Веточка маи       снова цветет предо мной.

Избрав, подобные змиям-драконам,
сулящие благо места,[1356]
Весь день утешаюсь в хижине горной,
отрада моя проста.
Порой с вершины скалы одинокой
протяжный крик издаю,
И леденеет от этого крика
великих небес пустота.

Этот каменный конь —       страшен лютый его оскал —
Пожирает листву,       день и ночь без устали ржет.
По большому пути       непрерывно тянется люд.
Лишь на этом коне       человек один недвижим.

Только сам нарушив покой,
молви: покоя нет.
Только нирвану сам обретя,
молви о ней в ответ.
К Небу стремится истинный муж
каждым порывом души.
Не обязательно должно ему
Будде идти вослед.

В соснах ветер немолчный,       светел облик луны в воде.
Здесь отсутствие тени,       да и вещи самой здесь нет.
Так и тело людское       неотлично от тел других:
Мы в пустотных пустотах       ищем отзвука в лад себе.

Ветр ударяет в дверь, а на двор
месяц сияние льет.
Сердце и мир подлунный равно
холодны, чисты, как лед.
Здесь отрада заветная есть,
скрытая ото всех:
С горным отшельником слиться душой,
бодрствуя ночь напролет.

Тропы замшели, праздны врата,
пылен шелк травяной.
Пусто, почти безлюдно весь день,
сад объят тишиной.
Тысячи тысяч оттенков цветных
тщетно пестрят вокруг,
Но для кого так много цветов
нынче раскрылось весной?

Длинные тени лежат на цветном
дворцовом крыльце моем,
Лотосом дышит прохладный ветр,
в оконный вея проем.
Дождь освежил деревья в саду;
листва — зеленый шатер.
Близок закат, я слышу цикад:
в лад стрекочут вдвоем.

Утром над островом тучи,        гляжу, — плывут.
Лунною ночью у моря       жду, стою.
Тысячи образов бурно       спешат ко мне,
Вдруг оживают, слетая       в тушь мою.

Враг полонен       у пристани Тьыонг-зыонг[1365],
Орды разбиты       возле заставы Хам-ты[1366].
В мирные дни       надобно быть начеку,
Чтоб отстоять       реки, поля и хребты.

1 Шелковой пряжей колышется дождь
над первоцветом весенним.
В доме своем сижу, затворясь,
занят писаньем и чтеньем.
Две трети жизни уже позади,
годы прошли — не заметил,
Прожил полвека — начал стареть,
склонен стал к размышленьям.
Сердце стремится к родным местам,
как перелетная птица,
Поздно в море тщеславья блуждать,
милостей ждать с нетерпеньем.
Но не закончен жизненный путь,
и не иссякла отвага,
Восточному ветру даю отпор,
сидя над стихотвореньем.

2 Бледнеет луна, на исходе ночь,
к западу тьма отступила,
Волну весенней прохлады несет
ветра восточного сила.
Кружится ивовый пух, оседая
на галерее высокой,
Дрему тревожит шаткий бамбук,
трутся стволы о перила,
Окрестный мир дождем орошен,
свежестью влажной наполнен.
Как изменилось мое лицо,—
бледно оно, уныло.
Опорожняю три чаши вина,
чтобы тоску развеять,
Стучу мечом, вспоминаю горы,
   все, что когда-то было.