— О рожденный человеком, кто ты такой и откуда пришел?
— О могущественный шах пери! — отвечал Хатем. — Зовут меня Хатем. Я — шахзаде Йемена.
Тогда шах сказал:
— О достославный! Добро пожаловать. Мир и свет несешь ты нам.
И он повелел слугам принести всяких яств и фруктов. И слуги принесли то, что повелел шах, и поставили перед Хатемом. И Хатем вкусил от тех прекрасных яств, а потом сотворил благодарственную молитву. Тут шах пери повел такую речь:
— О Хатем, есть у меня дочь, достигшая брачного возраста. Не желаешь ли ты взять ее в жены и остаться жить в нашем краю?
Задумался Хатем, услышав такие речи.
— О чем задумался, о Хатем? — спросил шах. — Умерь печаль свою.
— О высокочтимый шах, — молвил Хатем, — вы — пери, а я — человек. Можем ли мы жить вместе?
— В вожделении пери подобны людям. Не гнушайся моего предложения. Дочь моя прекрасна ликом и ласкова душой — вряд ли ты сыщешь более достойную жену.
И шах повелел слугам привести дочь. По прошествии недолгого времени явилась девушка, стан коей был строен, словно тополь, и гибок, словно зеленая ветвь; лицо, подобное луне, излучало сияние, затмевающее солнце. И всякий, устремивший на нее свой взор, лишался сил и покоя.
Взглянул на нее Хатем, и сердце его затрепетало, словно птица.
— О шах! Нищий неровня господину.
— Будет тебе лукавить, Хатем! И поступь твоя, и лицо, и осанка являют твое высокое рождение.
Хатем задумчиво молвил:
Кто обрек меня на мученья, кто меня поразил бедой?
Ведь несчастье причиной было, что покинул я край родной.
Хоть и верю, что в край любимый возвращусь я когда-нибудь,
Но сейчас я покинут счастьем, осужден на скитальческий путь.
И в сердце своем помыслил: «Вот беда. Меня привели сюда мучения шахзаде Мунира, и он с нетерпением ждет моего возвращения». И еще он подумал: «Уж коли есть на то воля Аллаха — придется ей покориться».
Узрев нерешительность Хатема, шах пери разгневался:
— Неблагодарный! Если ты не желаешь мне повиноваться, я велю держать тебя закованным в цепи до наступления Судного дня. Эй, слуги, — крикнул он, — заключите этого человека в колодки и посадите в ущелье на цепь!
Пери немедля схватили Хатема и улетели. Они принесли его в ущелье, руки его сковали цепями, ноги забили в колодки, а вход в ущелье завалили огромным камнем. По прошествии недели, когда Хатема стали одолевать голод и жажда, послал к нему шах визиря и нескольких пери.
— О несравненный Хатем, — молвили они, — не разумнее ли тебе принять предложение нашего шаха? Твоя строптивость может стоить тебе жизни.
Хатем не проронил ни слова. Тогда посланцы вернулись во дворец и доложили шаху, что, мол, толку они не добились никакого.
— Ну что ж, — отвечал шах. — Коли ему жизнь не дорога, пусть медлит.
По прошествии еще одной недели явились стражники, охранявшие Хатема, и сказали шаху, что тот вот-вот отдаст душу Аллаху.
— Ступайте и приведите этого человека ко мне! — приказал шах.
Когда Хатем предстал пред шахские очи, шах пери увидел, что он и вправду подобен скелету.
— Долго ли станешь ты противиться моей воле? — спросил шах.
Хатем не знал, что ответить, лишь склонил на грудь голову.
— Эй, слуги, — повелел шах, — принесите какой-нибудь еды.
Слуги не мешкая поставили перед Хатемом разные кушанья, и Хатем их отведал и утолил мучивший его голод. После смело взглянул на шаха и молвил:
— О господин мой, владыка вселенной! Милость твоя поистине безмерна, только совесть повелевает мне следовать своим путем.
Услышав эти слова, шах разгневался пуще прежнего и повелел слугам схватить Хатема и отнести в ущелье. Снова заковали Хатема в цепи и колодки и, не дав ему опамятоваться, унесли прочь.
Оставшись наедине, Хатем вспомнил такие стихи:
Я этими пери пленен, я попался в их сеть,
Но честью клянусь, что совсем не боюсь умереть.
А если всевышний к душе благосклонен моей,
Пусть мне, шахзаде, посылает он счастье скорей!
Ужели Аллах так желает свой гнев показать,
Что хочет меня, человека, с животным связать?
Но в чем виноват я? Будь милостив, о всеблагой:
От этих мучений Избавь справедливой рукой.
Прошу, помоги мне вернуться на прерванный путь,
Чтоб цели своей поскорее я смог досягнуть!..
Прочитав сии строки, объятый тоской и печалью, Хатем уснул. И привиделся ему во сне седобородый старец.
— О Хатем, — молвил он, — почему ты ослушался шаха пери?
— О почтенный старец! — отвечал Хатем. — Мог ли я поступить иначе? Ведь если я женюсь на его дочери, я свершу неправедное деяние.
— Ты ошибаешься, Хатем. Судьба сия — предначертание Аллаха. Не противься ей, а не то бесславно закончишь свои дни в этом ущелье. Подчинись же воле шаха пери, одолеешь трудности и достигнешь желаемого.
Хатем в тревоге пробудился ото сна, однако перед ним никого не было.
По прошествии еще двух недель Хатем по велению шаха был снова доставлен во дворец. Усадив его на почетное место, шах вернулся к прежнему разговору.
— О могущественный шах, — ответствовал ему Хатем, — я готов принять твое предложение, однако прошу тебя, чтоб ни одна из пери не приходила в мое жилище.
— Да будет так! — отвечал шах.
Кликнув слуг, он повелел пригласить визирей, витязей и ученых, сам же взял Хатема за руку и возвел его на трон. Явились знатные и мудрые мужи, и каждый воссел на положенное ему место. Тут в зале появились танцовщицы, услаждая слух присутствующих, заиграли музыканты, запели сладкоголосые певцы. Когда же веселье пошло на убыль, шах пери поднялся с места и объявил гостям о женитьбе Хатема на царевне-пери. Приблизившись к царевне, Хатем увидел, что лицо ее подобно восходящему солнцу, стан — строен, словно тополь, и свет, излучаемый ею, разгоняет тьму. И ум его исчез, и любовь завладела им. Тут приготовили им роскошное брачное ложе, подобно коему не было доселе ни у одного шаха, ни у одного эмира. Хатем взял царевну за руку и повел ее из пиршественного зала. Шах же принес для молодых различные фрукты и повелел своим слугам отправить их в опочивальню.
В радости и любовных утехах провели молодые шесть месяцев. По прошествии этого срока Хатем словно пробудился ото сна и вспомнил, что дело, приведшее его в страну пери, забыто им ради наслаждений. И на память ему пришли стихи:
Я в ласковых объятьях сплю шахини-пери молодой,
Я позабыл о всех делах, мне уготованных судьбой.
А друг, хорезмский шахзаде, лишился помощи моей,—
Быть может, зря прождав меня, погибнет он во цвете дней!
Хатем прочел эти стихи и сказал:
— О душа моя! Я пустился в столь трудный путь ради счастья одного юноши. Однако срок прошел большой, а я ничего не сделал для него. Он же ждет меня с нетерпением. Окажи милость, отпусти меня на несколько дней и уговори отца своего не противиться этому. Тогда я смогу исполнить свое обещание.
— А кто сей юноша, — спросила царевна-пери, — и что ты должен для него сделать?
Хатем рассказал ей подробно о любви шахзаде Мунира к малике Хуснбану, и сердце пери смягчилось. Она немедля отравилась к отцу и сказала:
— О любезный отец, давай отпустим Хатема на несколько дней.
— Это в твоей власти, свет очей моих, — отвечал ей отец.
Несказанно возрадовался Хатем и стал не мешкая собираться в путь. Напоследок царевна-пери дала ему волшебное ожерелье и молвила:
— Возьми это ожерелье и держи всегда при себе; оно обладает чудесной силой и может пригодиться тебе в пути.
— О прекрасная! — молвил Хатем. — В чем чудесная сила сего ожерелья?
Девушка поведала ему о чудесной силе ожерелья, и, распростившись с любимой супругой, Хатем в сопровождении приближенных шаха пери устремился на поиски Хувайды.
Оставив позади много путей и дорог, приближенные шаха пери проводили Хатема до определенного места и распрощались с ним.
По прошествии долгого времени Хатема одолела сильная усталость, и он решил отдохнуть. Сел он на землю и предался грустным размышлениям. День клонился к закату, Хатем изнемогал от голода и жажды, а рассчитывать было не на что. Вдруг появился перед ним человек с лицом, прикрытым маской. В руках он держал кувшин с водой и несколько лепешек. Поставил все это перед Хатемом и исчез. Утолив голод, Хатем испил из того кувшина воды и снова двинулся в путь. Вскоре ему привиделось, будто лежит вдали огромный дракон, и его охватил страх. Дракон сделал глубокий вдох, и Хатем не заметил, как очутился нос к носу с ним. После дракон сделал еще один вдох, и Хатем оказался у него в брюхе. Целых три дня просидел Хатем в брюхе дракона как ни в чем не бывало: он держал во рту волшебное ожерелье царевны-нери, которое уберегло его от палящего жара. Между тем дракон, испытывая мучительную боль, думал: «Странная пища мне попалась! Все катается да перекатывается в желудке, никак не переварится». Наконец не выдержал дракон и выплюнул Хатема. И Хатем, оказавшись на воле, снова отправился в путь. По прошествии некоторого времени достиг он прибрежных песков и увидел реку, на берегу которой сидело некое странное существо с рыбьим хвостом и человечьей головой.
