понять
Самгук саги как творение идеолога конфуцианской аристократии. И именно вследствие конфуцианской тенденциозности корейская культура периода Трех государств и Объединенной Силла в
Самгук саги по сравнению, например, с
Самгук юса выглядит столь однообразной. Ким Бусик постарался так закамуфлировать явные различия между чертами древней и средневековой культур, что в его сочинении они почти не видны (
Ку самгукса были им переделаны так, чтобы устранить элементы древней культуры и заменить их конфуцианскими представлениями).
По мнению Ким Чхольджуна, Ким Бусик, опираясь на свои политические позиции, игнорировал в своем сочинении те исторические источники и материалы (эпиграфика, частные биографии и др.), в которых были запечатлены особенности древнего общества, и предпочел им китайские сочинения, проникнутые конфуцианскими идеями. Из сравнения с Самгук юса Ким Чхольджун заключает, что автор Самгук саги не отразил такую важную особенность добуддийской и буддийской культуры в период Трех государств, как развитие местной поэзии (хянга), лишь вскользь упомянул поэтическую антологию Самдэмок («Чтение для трех поколений»), но не привел из нее ни одного произведения.
Зато Самгук саги изобилует сведениями об обмене посольствами с Китаем, чтобы подчеркнуть реализацию конфуцианских норм садэджуый, и совершенно игнорирует сведения даже из Тан шу, где говорится об упорном сопротивлении Когурё нашествию войск Суйской династии, о крайне независимой политике этого государства. Такие материалы, естественно, противоречили бы тезису Ким Бусика о зависимом положении корейских государств и усилили бы политические позиции его противников — сторонников идеи возвеличения Корё как самостоятельного государства.
Как показывает Ким Чхольджун, автор Самгук саги почти совершенно игнорировал существование древнего Чосона, стараясь не упоминать его, так как это могло бы вызвать вопрос о легитимности Когурё, а не Силла, как заявлял Ким Бусик. Позднее в Самгук юса линия преемственности ведется от древнего Чосона через Когурё, Пёнхан, Пэкче, Чинхан и Силла.
Ким Чхольджун считал методологически несостоятельным стремление Ко Бёнъика показать достоинства Самгук саги в сравнении с сочинением XV в. Тонгук тхонгам, относящимся к иной исторической эпохе. Логичнее было бы, по его мнению, сравнить с сочинением той же эпохи, а именно с Самгук юса, представлявшим противоположное идейное направление той эпохи. Если Ко Бёнъик приводил термин понги как свидетельство беспристрастности Ким Бусика, употреблявшего этот термин к истории всех трех государств, то Ким Чхольджун считает в принципе неправильным при анализе исторических явлений исходить только из содержания терминов без их всесторонней оценки. А критерием для определения приверженности историков идее низкопоклонства Ким Чхольджун считает их отношение к предшествующей традиционной культуре, поясняя, что конфуцианская идеология и принадлежность к кёнджуской аристократии помешали Ким Бусику правильно оценить традиционную культуру, поэтому для исправления его заблуждения Ли Гюбо пришлось составить «Книгу о ване Тонмёне», а монаху Ирёну — Самгук юса, где в самом начале помещен миф о Тангуне, а Древний Чосон назван начальным моментом корейской истории.
Однако и рассуждения самого Ким Чхольджуна не кажутся нам бесспорными. Прежде всего это касается общей периодизации истории Кореи. Так, древняя история заканчивается к началу периода Корё или ко времени создания централизованного государства в X—XI вв., когда становятся явными признаки утверждения крупного феодального землевладения. Не менее спорным является культурно-исторический (а не социально-экономический и идеолого-политический) подход к трактовке места и роли конфуцианской историографии в Корее. Разумеется, эти проблемы могут быть предметом только специального исследования. Здесь же мы остановимся вкратце на обсуждении вопроса о значении Самгук саги как историографического памятника и исторического источника во время встречи за круглым столом ведущих южнокорейских специалистов по историографии — Ко Бёнъика, Ли Гибэка, Ли Усона и Чхон Гвану в конце 1976 г. [55].
Ко Бёнъик отметил, что Самгук саги — сочинение, написанное по китайским конфуцианским образцам, но в этом вовсе нельзя было усмотреть низкопоклонство, ибо положение сунского Китая не дает основания для такой точки зрения. Самгук саги следует оценивать главным образом как самую раннюю из сохранившихся корейских книг. В отличие от мифологических, генеалогических или иных апологетических сочинений этот труд, по мнению Ко Бёнъика, освещал только исторические факты, поэтому в нем очень мало ирреального или фантастического, что обычно свойственно сочинениям древних авторов. Не разделяя мнения тех, кто считает Самгук саги сочинением, отличающимся идеализацией и умолчаниями, подделками и искажениями, Ко Бёнъик подчеркивает, что в Самгук саги, как и в любом другом сочинении, произведены отбор и сокращения использованных материалов, «но нельзя сказать, что нарочито фальсифицировались или искажались факты». Конечно, Ким Бусик и другие составители Самгук саги, проникнутые конфуцианскими идеалами, порой недооценивали традиционную культуру, но тем не менее, подчеркивает Ко Бёнъик, они проявили определенный интерес к прежней традиции и культуре.
Касаясь проблемы исторической достоверности летописей трех государств Чхон Гвану сказал, что, за исключением частей по самой ранней истории, все остальное в Самгук саги вполне заслуживает доверия, хотя, как и в случае японской хроникой Нихон сёки, каждое сомнительное сообщение необходимо рассматривать отдельно. Осуждая нигилистическое отношение к Самгук саги Чхон Гвану сказал: «Если бы не было Самгук саги, разве мы могли бы представить себе систематическую историю трех государств?» Причины недоверия к ранним частям Самгук саги Чхон Гвану видел в невозможности установить местонахождение названных в тексте географических пунктов и районов (крепостей Васан, Кусан и др.) и высказал идею о том, что название Чинхан нельзя привязывать лишь к одному району. Говоря о поддельных записях в «Летописях Силла» относительно Хёккосе, Тхархэ, Чхон Гвану сообщил любопытные результаты сличения данных о солнечных затмениях с аналогичными записями в китайских династийных историях того же времени, и оказалось, что в Самгук саги отсутствуют многие эпизоды, упомянутые в них, но есть и записи о тех затмениях, которые не зафиксированы в китайских историях. Следовательно, сведения в Самгук саги основывались на каких-то местных источниках. Хотя некоторые записи в ранних частях Самгук саги выглядят недостоверными с современной точки зрения, памятник требует к себе самого серьезного внимания, подчеркивал Чхон Гвану.
Достоверность данных Самгук саги рассматривали также Ли Гибэк и Ли Усон. Ли Гибэк допускает, что автор Самгук саги сократил, например, легенду о Чумоне, внес поправки в стиль старинных летописей, но сомневается в том, что Ким Бусик мог добавить в легенды собственные измышления. По мнению Ли Усона, основным источником при составлении Самгук саги могла послужить Ку самгукса («Старая история трех государств»). Судя по ее фрагменту под названием «Основная летопись (понги) вана Тонмёна», можно утверждать, что Ку самгукса имела классическую структуру династийных историй (киджончхе) и в Самгук саги использованы не только материалы, но и структура Ку самгукса. Отличие же состоит в том, что линию исторической
