Впервые за много лет читателю открывается мир классической японской любовной лирики в переводах Анны Глускиной – одной из важнейших советских японисток, лично составившей эту антологию в конце восьмидесятых годов. Минималистичная, но полная нежности японская поэзия не стареет с веками, вновь и вновь оказываясь поразительно актуальной, помогая преодолеть житейские трудности или выразить казалось бы невыразимые чувства. В книгу вошли стихотворения VIII, X и XIII веков, внимательно отобранные из трёх лучших японских поэтических антологий и прокомментированные переводчицей, работа которой передаёт все нюансы классического японского стихосложения на русском языке. Обновленное оформление серии «Собрание больших поэтов» с иллюстрацией на полный разворот обложки придаёт книге ещё большее изящество, а удобный формат сборника позволяет взять его с собой в дорогу, чтобы погрузиться в мир японской поэзии в любом месте и в любое время.
отошлю тебе.
С цветами ириса
И с померанцевым цветком
Хочу, чтоб ты вплела в венок себе.
Если мне бы жемчуг дорогой,
Что, плывя к далеким островам,
Говорят, находят на глубоком дне,
Завернув его,
Тебе бы я послал.
О, если бы иметь мне жемчуг белый,
Что скрыт на дне у островов морских,
Чтобы послать тебе —
Моей любимой —
В дар для утехи сердца твоего.
Как был бы рад я нынче рыбакам,
Которые, собрав жемчужин груды
И нанизав на нить,
Подарок этот дивный
Мне принесли б в руках своих.
* * *
О далекий край глухой
Государя моего!
Я по должности своей,
Что назначил государь,
В путь отправился туда,
И приехал я в Коси,
Где идет чудесный снег.
Новояшмовых годов
Пять прошло,
Пять лет не спал
Я в объятьях милых рук
На расстеленных шелках,
Не развязывал я шнур,
В одиночестве я жил,
Потому и грустно мне.
Для утехи сердца я
Возле дома своего
Вырастил гвоздику здесь,
Посадил у дома я
Лилий нежные цветы,
Что растут среди полей
Летом в зарослях травы.
Каждый раз, как выхожу,
Я любуюсь на цветы:
Алая гвоздика мне
Мнится милою женой,
Лилий нежные цветы,
Утешая, говорят,
Что «увидимся потом» [47].
И когда бы сердце я
Этим здесь не утешал,
Разве мог бы я в глуши,
Дальней, как небесный свод,
Даже день один прожить?
Каждый раз, как вижу я гвоздику,
Что сверкает яркой красотой,
Прелесть нежная
Улыбки юной девы
В этот миг встает передо мной.
О юри – лилии цветы!
Ведь «юри» может значить «после»…
Когда б в сердечной глубине
Я не надеялся бы боле, что после будем вместе мы,
Я не прожил бы и сегодня!
Там, в Ивами, где прибой
Бьет у берегов Цуну,
Люди, поглядев кругом,
Скажут, что залива нет,
Люди, поглядев кругом,
Скажут – отмели там нет,
Все равно прекрасно там,
Даже пусть залива нет,
Все равно прекрасно там!
Пусть и отмели там нет!
У скалистых берегов,
В Нигитадзу, на камнях,
Возле моря, где порой
Ловят чудище-кита,
Водоросли взморья там,
Жемчуг-водоросли там,
Зеленея, поднялись.
И лишь утро настает,
Словно легких крыльев взмах,
Набегает ветерок,
И лишь вечер настает,
Словно легких крыльев взмах,
Приливают волны вмиг.
Как жемчужная трава
Клонится у берегов
В эту сторону и ту,
Гнется и к земле прильнет
С набегающей волной,
Так спала, прильнув ко мне,
Милая моя жена.
Но ее покинул я.
И по утренней росе,
Идя горною тропой,
У извилин каждый раз
Все оглядывался я,
Много раз, несчетно раз
Оборачивался я.
И все дальше оставлял
За собой родимый дом.
И все выше предо мной
Были горы на пути.
Словно летняя трава
В жарких солнечных лучах,
От разлуки, от тоски
Вянет милая жена.
На ворота бы взглянуть,
Верно, там стоит она!
Наклонитесь же к земле
Горы, скрывшие ее!
Там, в Ивами,
Возле гор Такацуну́,
Меж деревьями густыми вдалеке,
Видела ли милая моя,
Как махал я ей, прощаясь, рукавом?
По дороге, где иду
На склонах гор,
Тихо-тихо шелестит бамбук…
Но в разлуке с милою женой
Тяжело на сердце у меня…
О весенний яркий день!
В Ка́суга – долине гор,
Гор Мика́са, что взнесли
Гордую корону ввысь,
Как над троном у царей!
По утрам среди вершин
Там клубятся облака,
Птицы каодори там
Распевают без конца.
И как эти облака,
Мечется моя душа,
И как птицы те, поет
Одинокая любовь.
В час дневной —
За днями дни,
В час ночной —
За ночью ночь,
Встану я или ложусь —
Все томит меня тоска
Из-за той, что никогда
Не встречается со мной!
Как корона над троном,
Эти горы Микаса,
И как птицы там плачут,
Смолкнут, вновь зарыдают, —
Так любовь моя ныне не знает покоя…
Возле берегов морских
В тихой бухте Минумэ́,
От которой недалек
Остров Авадзисима́,
Где подносят в дар богам
Урожая славный плод,
У пустынных берегов
Водоросли я возьму,
Водоросли «вглубь-взгляну».
Бухту обогнув кругом,
Срежу нежную траву,
Что зовут «не-говори».
Словно водоросли, я
В сердца глубь взглянуть хочу,
Но подобен я траве,
Что зовут «не-говори» —
Имя берегу свое
И не шлю к тебе гонца,
Хоть тоскуя о тебе,
Не могу на свете жить!
Если б даже к тебе я привык,
Как к одежде своей привыкают
Рыбаки из Сума, выжигая обычно в ней соль, —
Все равно, я и на день один
Не забыл бы тебя, никогда…
Словно корни камыша,
Что уходят глубоко
В землю в бухте Нанива,
Озаренной блеском волн,
Глубоко твоя любовь, —
