class="p1">А много времени спустя римляне, покорив себе землю финикийскую, истинное сие и носимое издревле одеяние царское себе усвоили, наименовав его на языке своем римскою «тогою»; и носят его консулы римские даже доныне.
Нума же, Помпилий тож, в Риме царевавший после Ромула и Рема, приняв посланцев из земли так называемых пелазгов, каковые посланцы носили хламиды с клавами красными, как носят и ныне выходцы исаврийские, и видом их усладившись, первый в Риме положил хламиды носить: для царей порфировые, с клавами златыми, а для синклитиков своих, для сановников и военачальников хламиды белые с клавами пурпуровыми, знаком наряда царского, указующим на достоинство гражданства и подданства римского; и повелел он, чтобы впредь никто не входил к нему в палатий его иначе, как в хламиде. Но и стража дворцовая не впускала в палатий никого без хламиды, являющей честь одеяния царского, как написал Транквилл Премудрый, спасатель дел римских.
Сир же, сын Агеноров, муж был мудрый и написал письменами финикийскими книгу любомудрия счислительного; и учил, что-де начала бестелесны суть, души же меняют тела и переселяются в тварей чуждых. Сему учил он первым, как написал Климий Премудрый.
Во времена те родился Фалек, сын Еверов, муж богобоязненный и мудрый, живший годов триста тридцать девять, о котором написал пророк Моисей. От Адама же до Фалека годов три тысячи, по слову пророческому.
СЛОВО ПЯТОЕ. О ВРЕМЕНАХ ТРОЯНСКИХ
Во времена Давидовы [98] царил над Илионом, сиречь над землей Фригийской, Приам, сын Лаомедонтов. В царствование же его и сам Илион, и Дардан, и Троя, и вся земля Фригийская разорена была от ахейцев, меж коими ведомы Агамемнон и Менелай с Неоптолемом Пирром и прочие, пришедшие походом на Илион вины ради Париса, именуемого также и Александром, который похитил Елену, распалясь на нее страстию.
Была же Елена та хороша станом, прибрана, с отменною грудью, бела как снег, хороша бровями, хороша носом, хороша всем лица устроением, кудревласа, светлоруса, большеока, [99] благоуветлива — страшное для жен зрелище; лет же было ей двадцать шесть.
Началу же бед, погубивших Трою, и всю землю Фригийскую, и царство земли той, причина сыскалась таковая.
Когда родился Парис от Гекабы, Приам, отец его, пошед в прорицалище Фебово, вопросил о родившемся у него сыне; и дано было ему вещание:
— Родилось у тебя чадо, Парис злопаридственный; и сей, тридцати годов достигнув, разорит царство Фригийское.
Услышав сие, Приам тотчас изменил имя дитяти, нарекши его Александром, и отослал его в селение, именуемое Амандр, предав земледельцу некоему на воскормление, покуда не исполнится ему тридцати лет, о коих говорило вещание. И оставил оного Александра, иначе Париса, отец его Приам в селении; возведши же стену вокруг селения того, нарек он место Парием, градом великим. [100]
Парис же пребывал в мете том, возрастая и прилежа к чтению, так что стал речист и в науках искушен, и слово похвальное сочинил Афродите, мудрствуя, что-де ни Паллада, ни Гера ее превзойти не могут; Афродита же, сказывал он, вожделение есть, и от вожделения-де всё порождается. Сего ради баснословствуют, будто судить призван был Парис меж Палладою, Герою и Афродитою и присудил Афродите яблоко, сиречь победу. Витийствовал же он так, что-де вожделение, которое есть Афродита, всё порождает: [101] и чад, и премудрость, и воздержанность, и художества, и всё прочее, как в человеках разумных, так и в скотах бессловесных; и нет будто ничего ни превыше вожделения, ни отменнее его. Оным же Парисом сочинен был и гимн к Афродите, надписанный «Пояс».
Когда же минул ему год тридцать второй, Приам, разочтя, что сроку тридцатилетнему, вещанием оным о Парисе предреченному, конец пришел, послал за Александром тем, Парисом тож, и повелел привести его из деревни со всякою честию; ибо любил его Приам.
И вышел Приам во сретение сына своего; и сам он, и синклитики его с ним, и все братья его, и все люди градские. И так вступил в Трою Парис оный, на тридцать третьем году жизни своей, в месяце ксанфике, сиречь апреле.
И нашел Приам, что всем Парис хорош — и красою, и силою, и беседою; и повелел ему взять дары и плыть в Элладу, дабы пожрать там жертву Аполлону Дафнейскому, каковой, мыслил Приам, умилится над старостию его и пронесет беду; ведь минул уже срок, вещанием предреченный. И написал царь Приам для Париса грамоты ко всем царям и топархам [102] земли Эллинской, прося принять сына своего Париса, Александра тож, отходящего молебствия ради, сиречь Аполлону жертву пожрать; и отпустил Париса оного, послав с ним и дары царям тем. И отплыл тот в месяце десии, сиречь июне, в день осьмнадцатый, скончав дней пребывания своего в Трое пятьдесят и семь, имея с собою дары царские во множестве, а сопровождаемый сотнею мужей фригийских, юношей бодрых.
И прибыл он во град эллинский, именуемый Спарта, управляемый же царем, или топархом, Менелаем, сыном Плисфеновым. А был Менелай тот воспитан при дворе Атрея, царя аргивян, купно с Агамемноном, сыном царевым; сего ради называли обоих Атридами.
Собирался же Менелай немедля плыть со сродниками своими на Крит, жертвы пожрать желая Зевсу и Европе в Гортине, городе критском, когда прибыл к нему во град Спарту Парис. А был у Менелая обычай такой: на каждый год в те же дни вершить обряды положенные и жертвоприношения, память чествуя Европы, прародительницы своей. Но принял он Александра, Париса тож, и грамоту Приама, царя Фригийского и Асийского, и царские дары взял; самого же Париса Александра обнял, и оказал ему благоволение, как собственному своему сыну, и всякую честь воздал, и определи ему проживать и кормиться в собственных своих палатах, и дозволил оставаться во граде том, сколько тот пожелает, попросив продлить пребывание свое, пока не отдохнет Парис от тягот пути, и лишь потом идти в святилище Аполлоново, дабы исполнить повеление о жертве. После же, устроив его и даровав слуг многих и в собственные свои палаты приняв, поспешно отплыл Менелай на Крит.
Итак, пока пребывал Менелай на Крите, жертвы принося Зевсу Астерийскому и Европе во граде Гортине, случилось Елене сойти в сад возле палат своих, прогуливаться купно с Ефрою, сродницею Менелаевою через Пелопа, и Клитемнестрою из рода Европина. Парис же, украдкою в сад заглянув и цвет красоты Елениной приметив, уязвлен был любовию к ней; действуя через Ефру, сродницу Менелаеву из рода Пелопова, и Клитемнестру из рода Европы, совратил он Елену, похитил ее
