Ознакомительная версия.
Поистине, слова этой книги не из тех досужих суждений, что влетают в ухо, чтобы тут же слететь с языка. Для мира они подобны целительному уколу лекарской иглы. Поистине, они заставляют людей очнуться от сна. Название же книге дано: «Корни овощей». Видно, писана она так же усердно и заботливо, как растят овощи в огороде. Можно представить, сколько труда и вдохновения в нее вложено!
Почтенный Хун говорил: «Небо обременило меня немощью тела, а я поборю ее вольностью сердца. Небо послало мне тяжкие испытания, а я преодолею их, храня верность возвышенной правде». Он черпал силы в невзгодах: вот о чем нужно долго думать. И я без лишних слов хочу во всеуслышание объявить: в корнях овощей таится истинный вкус!
Писал Господин Трех Пиков Юй Кунцзянь
Тот, кто живет по правде, будет отвергнут светом разве что на короткое мгновение.
Тот, кто упивается властью, будет проклят людьми навеки. Постигший истину муж взыскует вещи, которых нет в мире вещей, и думает о том, что с ним станет, когда его не станет. Он предпочтет мимолетную неприязнь света при жизни вечному проклятию после смерти[93].
Если не привязываться к миру, то и мирская грязь к тебе не пристанет. Если глубоко вникать в дела мира, тогда и механический ум[94] глубоко проникнет в тебя. Поэтому благородный муж в своих устремлениях более всего привержен безыскусному, а в деяниях своих превыше всего ценит непосредственность.
Помыслы благородного мужа — как голубизна небес и сияние солнца: не заметить их невозможно. Талант благородного мужа — как яшма в скале и жемчужина в морской пучине[95]: разглядеть его непросто.
Власть и выгода, блеск и слава: кто не касается их, тот воистину чист. Но тот, кто касается, а не запятнан ими, чист вдвойне. Многознайство и хитроумие, сметливость и проницательность: кто лишен их, воистину возвышен. Но тот, кто ими наделен, а не пользуется, возвышен вдвойне.
В жизни часто приходится слышать неугодные речи[96] и заниматься делами, которые доставляют неудовольствие. Но только так мы найдем оселок, на котором отточится наша добродетель. А если слушать лишь то, что угодно слышать, и думать лишь о том, о чем приятно думать, всю жизнь проживешь, словно одурманенный ядовитым зельем[97].
Когда дует свирепый ветер и льет проливной дождь, неуютно даже зверям и птицам. Когда ярко светит солнце и веет ласковый ветерок, даже деревья и травы дышат бодростью. Отсюда можно понять: мир природы не может прожить и дня без согласия, а сердце человека не может прожить и дня без радости[98].
Ни в кислом, ни в соленом, ни в горьком, ни в сладком нет настоящего вкуса. Настоящий же вкус неощутим[99]. Ни незаурядный ум, ни поразительный талант не есть достоинства настоящего человека. Достоинства настоящего человека неприметны.
Небо и Земля вовек недвижимы, а эфир[100] меж ними ни на миг не приходит к покою. Солнце и луна днем и ночью бегут друг за другом, а в бездне времен ничто не меняется. Поэтому благородный муж в час досуга должен думать о том, что не терпит промедления, а в минуту решительных действий должен быть празден.
Когда в ночной тишине покойно сидишь в одиночестве и внимаешь своему сердцу[101], постигаешь тщету всех мыслей и тебе открывается твоя подлинная природа. В такие моменты прозреваешь в себе великую силу бытия[102] и вдруг понимаешь, что, даже обретя в себе правду, трудно избавиться от суетных мыслей. И тогда тебя охватывает великий стыд.
Добротой часто можно причинить вред, поэтому, желая сделать добро, тщательно все обдумай. Из неудачи нередко можно извлечь полезный урок, поэтому промахи — лучшее подспорье делу.
Среди тех, кто питается отрубями, много людей чистых, как лед, и благородных, как яшма. Среди тех, кто носит платье, расшитое драконами, и ест из яшмовой посуды[103], много таких, которые готовы рабски гнуть спину и угождать другим. Тот, кто хранит чистоту помыслов, должен уметь отказаться от заманчивого куска.
Если поля перед нашим взором расстилаются широко, вид их не забудется. Если добро, которое мы оставим после себя, распространится далеко, память о нем не оскудеет.
На узкой тропе придержи шаг и дай пройти путнику, идущему навстречу. За едой возьми себе третью часть, а остальное отдай ближнему. Вот секрет того, как всегда быть счастливым в этом мире.
Совсем необязательно заниматься великими делами: если ты прогнал суетные мысли, — значит, ты достиг величия. Совсем не обязательно изумлять мир своей ученостью: если ты освободился от власти вещей, — значит, ты познал, что такое мудрость.
Имея друга, дай ему втрое больше, чем себе. Живя в одиночестве, сохрани в себе хотя бы крупицу первозданной чистоты сердца.
В получении наград не будь впереди других. В совершении добрых дел не будь позади других. Получая от других, не бери больше того, что тебе положено. В добрых делах не делай меньше того, что тебе доступно.
В круговороте мирской жизни отступить на шаг не зазорно. Отступление — залог продвижения вперед[104]. Позволить другому взять твою долю — вот счастье. Помощью другим держится подлинная помощь себе.
Величайшее достижение в этом мире перечеркивается одним словом: гордыня. Величайшее преступление в этом мире перечеркивается одним словом: раскаяние.
Громким именем и доброй славой не следует пользоваться одному. Поделившись ими с другими людьми, можно избежать многих неприятностей и сполна прожить свою жизнь. Постыдные поступки и дурную репутацию не следует целиком приписывать другим. Взяв их часть на себя, можно, сокрыв свет собственных добродетелей, взращивать в себе правду[105].
Если в каждом деле прозревать нечто вовек неосуществимое, то и сам Творец всего сущего[106] не сможет тебя покарать, а боги и духи не смогут ничего отнять[107]. Если же стараться каждое дело непременно доводить до совершенства и во всем добиваться полного удовлетворения, душа зачерствеет и все вокруг будет нагонять на тебя тоску.
В каждой семье есть истинный Будда. В сутолоке каждого дня есть праведный Путь. Когда люди могут, не кривя душой, жить в согласии и с радостью говорить друг другу приветливые слова, когда родители и дети любят друг друга и живут душа в душу, это в тысячу раз выше «регулирования дыхания» и «созерцания сердца»[108].
Есть люди с рождения живые и деятельные. Они — как молния в тучах или пламя свечи на ветру. Есть люди, от природы пребывающие в покое. Они — как «мертвый пепел и высохшее дерево»[109]. Но лучше всего быть подобным неподвижным облакам в поднебесье и покойной глади вод на земле, и пусть в облаках парят коршуны, а в воде резвятся рыбы[110]. Вот образ сознания, претворившего в себе Путь[111].
Не следует слишком горячо укорять других за их недостатки. Думай о том, чему хорошему эти люди могут научиться. Воспитывая других на добром примере, не стремись непременно проявлять чудеса добродетели. Делай лишь то, чему и другие могут последовать.
Навозные личинки утопают в нечистотах, но, превратившись в цикад, пьют росу под осенним ветром. Гнилушка не испускает света, но, превратившись в светляка[112], сияет под осенней луной. Не следует забывать, что чистое всегда выходит из грязи, светлое всякий раз рождается из тьмы.
Честолюбие и гордыня — обманчивое возбуждение духа. Стоит это возбуждение унять, как проступают истинные свойства натуры. Страсти и заботы проистекают из суетности сознания. Побори суетное сознание, и в тебе проявится сознание истинное.
Если, наевшись, думать о пище, даже самые изысканные яства не пробудят аппетита. Если, удовлетворив похоть, думать о любовных утехах, не возникнет охоты им предаваться. Вот почему, раскаиваясь в содеянном прежде, можно сбросить с себя наваждение наших страстей, Тогда характер станет незыблем, а поступки — безупречными.
Ознакомительная версия.
