Григорий Абуль-Фарадж - Книга занимательных историй

623. «ПРИДУ В ПРАЗДНИК»

Умалишенный пришел к знатному человеку, и тот подал ему кусок хлеба. Отказавшись от подаяния, умалишенный сказал, покидая дом:

— Приду к вам в праздник, тогда, может быть, найдется для меня и мясо.

Другой рассказывал:

— Войдя в больницу, я увидел там связанного сумасшедшего. Я показал ему язык и закатил глаза. Увидев, что я делаю, тот взглянул на небо и сказал: «Слава тебе, господи! Но почему это врачи одного сумасшедшего отпускают на волю, а другого связывают?»

Другой, прохаживаясь по рынку, говаривал:

— Кто хочет преуспевать в жизни, пусть заучит следующие два слова: «не знаю». Когда он будет говорить «не знаю», его обучат, чтобы он знал. Если же он будет говорить, что знает, ему докажут, что он не знает.

Он имел в виду трудные вопросы, которые ему будут задавать.

Один одержимый набросился на человека, который нечаянно упал, и начал давить его. Прибежали люди и спасли этого человека. И когда порицали одержимого за его поступок, он сказал:

— Если этот человек не хотел быть задавленным, зачем же он падал рядом со мной? Поверьте, что, если бы он не упал возле меня, я бы не причинил ему ни малейшего вреда.

Другой сказал:

— Мне хотелось бы поесть сладостей и навоза.

Услышав это, люди сказали ему:

— Обожди немного, сейчас принесем тебе и то и другое и посмотрим, как ты будешь есть.

И когда принесли ему и то и другое, он съел сладости и даже не притронулся к навозу. Он сказал:

— Мне кажется, что в этом навозе содержится яд, и если хотите, чтобы я ел его без опаски, попробуйте сначала вы, а я уж съем остатки.

Один подошел к гладкой колонне и сказал:

— Если мне дадут зузу, я подымусь на вершину этой колонны.

Когда люди дали ему зузу, он сказал:

— А сейчас принесите мне лестницу.

Тогда ему сказали люди:

— Разве мы договаривались с тобою, что ты подымешься по лестнице?

Он им возразил:

— А разве мы договаривались, что я подымусь без лестницы? Мы говорили лишь о том, что я достигну вершины.

Один одержимый сказал учителю закона божьего:

— Как быть со словами святого евангелия, где говорится: если тебя преследуют в одном городе, убегай в другой? А если человек заключен в темницу, как может он бежать? Следовало бы нашему господу богу сказать, чтобы никого не заковывали в цепи и не сажали в темницу.

У одного одержимого спросили:

— Сколько сумасшедших в городе Эмесе?[72]

Он ответил:

— Сумасшедших, ввиду их огромного количества, я сосчитать не в состоянии. Если хотите, чтобы я подсчитал количество нормальных людей, которые там имеются, это я сделаю, так как таких мало.

Другой одержимый надел шубу наизнанку, мехом наружу. Когда люди спросили его, зачем он так сделал, он ответил:

— Если бы господь бог считал, что лучше, чтобы в шубе мех был изнутри, он не сотворил бы овец с мехом наружу.

У другого одержимого спросили:

— Откуда ты родом и где проживаешь?

Он ответил:

— Родом я из Синджара,[73] а воспитывался в монастыре Мар-Бехнама, так как в большинстве случаев именно сюда приводят одержимых и содержат их связанными, для того чтобы им помогла святая сила.

Один человек взял палку и сильно ударил ею помешанного, который много раз в припадке сумасшествия избивал людей. Стали все упрекать этого человека и сказали ему:

— Оставь его в покое, ведь он помешанный и сам не знает, что делает!

Услышав это, помешанный сказал:

— Во имя аллаха, простите его, так как он сам не знает, что делает.

Один человек сказал одержимому:

— Я дам тебе четыре серебряные монеты, если ты пойдешь на поле и будешь трубить вместо меня, сзывая народ.

Тот ответил:

— Два дела делать одновременно — и ходить и трубить — я не в состоянии. Давай договоримся так: я пойду, а ты будешь трубить. Такая работа будет посильна и для меня и для тебя.

Другой сказал:

— В эту ночь мне снился сон, который оказался наполовину истинным, наполовину ложным.

Когда его спросили, как это понять, он ответил:

— Я увидел себя во сне в объятиях молодой прекрасной девушки. Когда же я проснулся, то обнаружил, что нахожусь в объятиях весьма пожилой особы.

Другой одержимый, воздев глаза к небу, сказал:

— Разве так поступают те, кто обладает мудростью? Разумно ли, что ты создал множество людей, а половину их моришь голодом? Не лучше ли было бы вместо каждой сотни людей создать одного, но чтобы все они жили в довольстве и изобилии?

Он хотел сказать, что человеку следует увеличивать число людей, которых он содержит, лишь в соответствии с количеством пищи, находящейся в его распоряжении.

Другой одержимый наловчился растолковывать сны, когда у него случались припадки сумасшествия. Однажды сказал ему знатный человек:

— Во сне я видел множество птиц, привязанных к моей одежде. Я прогонял их одну за другой, но когда улетала последняя, я ее поймал.

Одержимый растолковал это следующим образом:

— Если ты рассказал мне в точности, как тебе снилось, то это значит, что ты объелся перед сном чечевицей. Когда ты уснул, у тебя начало пучить живот. Проснувшись, ты захотел пойти до ветру и очень обрадовался.[74]

Знатный рассмеялся и сказал:

— Будь ты неладен! Ведь все случилось точь-в-точь как ты сказал.

Один дурачок сидел и плакал. У него спросили:

— Почему ты плачешь? Что у тебя болит?

Он ответил:

— Как мне не плакать! Наступает зима, а у меня нет туники.

Сказали ему люди:

— Не горюй! Бог не оставит тебя без туники.

Он им ответил:

— Как бы не так! В прошлом году он оставил меня без туники, без плаща и даже без набедренной повязки.

Один чудак сидел на рынке и ел жареное мясо. И сказал ему прохожий:

— Дай и мне кусок того, что ты ешь, я хочу разделить с тобой трапезу.

Тот ему ответил:

— Поверь, что это не мое мясо. Один из знатных приказал мне съесть это мясо вместо него, и я боюсь нарушить его повеление.

Возле одного одержимого собралась толпа детей. Тогда ему сказали:

— Уходи отсюда в другое место, и они от тебя отстанут.

Он ответил:

— Зачем мне уходить? Проголодаются и сами уйдут.

Один из одержимых был яковитом. И сказал ему другой одержимый:

— Ты получишь зузу, если будешь хулить Якова Барадея.[75]

Тот ему ответил:

— Нет, ты лучше дай мне ползузы, а я буду хулить Льва,[76] которого почитают больше Якова, и вдобавок еще императора Маркиана.[77]

Другой одержимый хвастался тем, что он был царем во времена Геркулеса. И сказал ему один из знатных:

— Ты годишься в цари лишь для тех, у кого пучит живот.

И ответил ему одержимый:

— Будь я тем, кем ты меня назвал, мое государство было бы обширнее государства Геркулеса, ибо таких, у кого пучит живот, больше на свете, чем греков.

К одержимому, находящемуся в больнице, подошел служитель с лекарством и сказал:

— Возьми и сразу же выпей. А если не станешь пить, я буду стегать тебя плеткой.

Тот ему ответил:

— Дай мне лекарство, я его выпью, хотя, по совести говоря, пить его следовало не мне, а тебе, ибо ты нуждаешься в нем больше, чем я.

Один дурачок, проходя мимо рынка, где торгуют шелковыми тканями, увидел толпу людей, собравшихся возле лавки, где этой ночью была совершена кража со взломом. Он подошел поближе, оглядел место взлома и сказал:

— Разве вы не знаете, кто это сделал?

Ему ответили:

— Нет, не знаем.

Он сказал:

— А я знаю, чьих рук это дело, но вам не скажу, пока вы мне не дадите три хлебца и две жареные телячьи головы, потому что я очень проголодался.

Люди посоветовались между собой и решили:

— Ничего нет удивительного в том, что ему известны воры: ведь он всю ночь напролет бродит по улицам, и воры его не боятся — они знают, что он помешанный и не сможет на них донести.