приказал мне принести охапку стеблей тысячелистника и сам совершил гадание. Закончив его, досточтимый Су сказал: «Лет через десять после того, как я умру, семье моей суждено утерять это зеркало. Я не смог доведаться, куда оно попадет. Но предметы, в которых живет божественное начало, не могут его утаить. Ныне в землях, расположенных между Фэнем и Хэ, нет-нет да и обнаружат свое присутствие чудодейственные драгоценности. Это вполне согласуется с моим гаданьем. Быть может, там, в этих землях, и будет снова найдено пропавшее зеркало?» — «Попадет ли оно в людские руки?» — спросил Мяо Цзи-цзы. Еще раз внимательно посмотрев на стебли тысячелистника, досточтимый Су ответил: «Вначале это зеркало попадет в семью Хоу, затем во владение рода Ванов, но куда оно денется потом, знать мне не дано».
Окончив рассказ, старик прослезился.
Я расспросил родичей досточтимого Су. Они подтвердили, что некогда было в их семье подобное зеркало, но исчезло неизвестно куда. Значит, Бао поведал мне правду. Поэтому, составляя жизнеописание досточтимого Су, я в конце его привел рассказ старика Бао, свидетельствующий о том, что в гадании на тысячелистнике великий ученый не знал себе равных, но хранил это в тайне и гадал лишь для себя.
В первый день первой луны девятого года «Дае» забрел в наш дом, прося подаянья, буддийский монах. Был он родом хусец. [17] Навстречу ему вышел мой младший брат Цзи. Найдя, что он мудр и учен, не в пример другим монахам, брат пригласил его в дом, предложил угощение и долго беседовал с ним. Между прочим монах сказал:
— В вашем семействе, чьи добродетели подобны благоуханью сандала, мне кажется, есть драгоценное зеркало, не имеющее себе равных в мире. Нельзя ли взглянуть на него?
— Как вы догадались о том, учитель? — спросил мой брат.
— Ваш покорный слуга сведущ в сокровенных искусствах и хорошо различает необычные явления. Над крышей вашего благоуханного дома иногда целыми днями стоит лазоревое сиянье. Когда светит луна, сияние это становится багрово-красным. Зеркало ваше излучает божественный эфир «ци». Ваш покорный слуга наблюдает это чудо вот уже два года. Выбрав благоприятный день, я пришел в надежде увидеть драгоценное зеркало.
Брат мой Цзи вынул зеркало из шкатулки. Монах упал на колени и благоговейно взял его в руки, просияв от счастья. Вот что поведал он моему брату:
— Зеркало это обладает сверхъестественными свойствами, многие из которых сокрыты от взора. Если покрыть зеркало амальгамой, а затем снять ее жемчужною пудрой и держать зеркало так, чтоб на него попадали солнечные лучи, то отраженный им луч проникает сквозь стены. Есть средство, сообщающее зеркалу способность делать внутренние органы человека видимыми для глаза. Так можно обнаружить в них смертельный недуг, неизлечимый обычными способами. Если нагреть зеркало в парах расплавленного золота, омыть нефритовой водой и вновь покрыть амальгамой, а затем снять с зеркала амальгаму жемчужною пудрой и поместить его тут же в известь, то оно приобретет способность излечивать любой недуг.
Монах оставил нам амальгаму, нефритовую воду и прочие необходимые средства. Мы последовали его указаниям, и все получилось именно так, как он сказал. Но с тех пор мы больше ни разу не видели этого монаха.
Осенью того же самого года я получил должность управителя Жуйчэна. Прямо перед моей резиденцией росло огромное дерево жужуб. Было оно нескольких чжанов в обхвате, и никто не знал, сколько ему сотен лет. Все прежние управители, вступая в должность, приносили этому дереву жертвы. Стоило только кому-нибудь не принести жертву в положенный срок, как на весь тот край обрушивались неслыханные беды и несчастья.
Я всегда полагал, что оборотней создают сами люди, и наотрез отказался от позорного жертвоприношения. Но уездные чины земно просили меня о нем. Что было делать? Я уступил, хотя втайне был уверен, что дерево служит прибежищем какому-то чудищу. Люди бессильны его уничтожить, и оно бесчинствует, не встречая отпора. Однажды вечером я тайком повесил зеркало на ветку жужуба.
Наступила вторая стража. [18] И вдруг возле самой моей резиденции послышались звуки чудовищной силы, похожие на громовые раскаты. Они сливались в непрерывный гул. Я встал посмотреть, в чем дело. Жужуб был погружен в глубокий мрак, вокруг бушевали ветер и дождь, и лишь вспышки молний освещали то вершину, то корни дерева. На рассвете нашли под ним большую змею. Была она фиолетовая, с красным хвостом, голова зеленая, а на лбу белые рожки и княжеский знак. Мертвую змею покрывало множество ран.
Я снял зеркало с дерева и приказал убрать змею и сжечь за городскими воротами. Жужуб срубили. Ствол его оказался полым, а внизу под ним таилась в земле большая змеиная нора. Нору засыпали, и с тех пор зловещие и необычайные происшествия навсегда прекратились.
Зимою того же года к моим обязанностям управителя Жуйчэна прибавились полномочия инспектора Двора по общим делам. [19] Я получил указ открыть государственные зернохранилища в провинции Хэбэй [20] и выдать из них зерно для восточных земель уезда Шэнь. В Поднебесной тогда разразился великий голод. Начался мор. Особенно сильно он свирепствовал в уездах Шэнь и Пу. У одного моего подчиненного, мелкого чиновника по имени Чжан Лун-цзюй, уроженца Хэбэя, разом заболело в семье несколько десятков человек. Я пожалел его и дал ему на время драгоценное зеркало.
Ночью по моему приказу он навел лучи зеркала на больных. Они вскочили все, как один, будто поднятые по тревоге. Позже они рассказали:
— Мы увидели, как Лун-цзюй приблизился к нам с луной в руках. Когда лучи ее падали на нас, холод пронизывал нас до костей.
В скором времени жар у больных спал, и к вечеру всем стало лучше. Тогда, желая помочь народу, я приказал, чтобы драгоценное зеркало вносили в дома больных жителей.
Я полагал, что зеркалу от того никакого ущерба не будет, а страдания многих тем облегчатся.
Но в ту же ночь из шкатулки, в которой хранилось зеркало, донесся печальный звон. Далеко вокруг разнеслись его звуки и долго не утихали. Я немало подивился этому.
На другое утро явился ко мне Лун-цзюй и сказал:
— Нынче ночью привиделось
