Чэнь Гун поклонился, вышел и со вздохом сказал:
— Теперь у меня не хватит совести смотреть в глаза Тао Цяню.
И он уехал в Чэньлю к правителю Чжан Мо.
Войска Цао Цао бесчинствовали повсюду: избивали людей, оскверняли могилы. Когда весть об этом дошла до Тао Цяня, он воскликнул, обратив лицо к небу и проливая слезы:
— Должно быть, я виноват перед небом, если оно послало такую беду на народ Сюйчжоу!
И он спешно созвал своих военачальников на совет.
— Войска Цао Цао приближаются, — сказал Цао Бао. — Как можно сидеть сложа руки в ожидании смерти? Я хочу помочь вам, господин мой, разбить врага.
Тао Цяню ничего не оставалось, как двинуть свои войска навстречу противнику. Они издали завидели армию Цао Цао, клокочущую, как снежный буран. Над головным отрядом развевалось белое знамя, на обеих сторонах которого крупными иероглифами было написано: «Мщение!»
Войска выстроились в боевой порядок. Цао Цао, одетый в белый шелковый халат, выехал из строя, размахивая плетью. Тао Цянь тоже выехал вперед, должным образом поклонился и молвил:
— Из доброго намерения поручил я Чжан Каю охранять вашего батюшку, не подозревая, что у него душа разбойника. Надеюсь, вы разберетесь в этом деле.
— Старый хрыч! — загремел Цао Цао. — Ты убил моего отца, а теперь еще осмеливаешься обращаться ко мне с такими лживыми речами! Эй, покончить с этим разбойником!
— Поручите это мне, — отозвался Сяхоу Дунь.
Тао Цянь поспешно вернулся в строй. С копьем наперевес Сяхоу Дунь помчался вслед за ним, но навстречу ему уже скакал Цао Бао. Но тут неожиданно поднялся свирепый ветер, взметнулись тучи песку, полетели камни. Армии противников пришли в замешательство.
Тао Цянь отвел свое войско в город и держал совет с народом:
— Силы врага велики и противостоять им трудно. Свяжите меня и отправьте в лагерь Цао Цао. Я приму его гнев на себя и тем спасу жизнь жителям Сюйчжоу.
Вдруг какой-то человек выступил вперед и сказал так:
— Господин мой, вы долгое время были справедливым правителем Сюйчжоу, люди тронуты вашей милостью. Слов нет, войска Цао Цао многочисленны, но все же они не смогут разгромить наш город, если вы вместе с народом будете защищать его. Хоть я и не обладаю талантами, но придумал небольшой план, при помощи которого можно заставить Цао Цао умереть в таком месте, где невозможно будет даже похоронить его тело.
Поистине:
Дружбы хотел Тао Цянь, но встретил одну вражду.
Жизнь обрел он там, где думал найти беду.
Кто был этот человек, вы узнаете в следующей главе.
в которой говорится о том, как Лю Бэй спас Кун Юна в Бэйхае, и о том, как Люй Бу разбил Цао Цао в Пуяне
Этот план предложил мудрый Ми Чжу, человек богатый, родом из Сюньсяня. Он занимался торговлей и ездил в Лоян по делам. Однажды, возвращаясь домой, он встретил красивую женщину, которая обратилась к нему с просьбой подвезти ее. Ми Чжу предложил женщине место в повозке, а сам пошел пешком. Затем, уступив уговорам женщины, он сел в повозку рядом с нею, но держался прямо и ни разу не взглянул на нее. Так проехали они несколько ли. Женщина, собираясь сойти, сказала ему на прощанье:
— Я властительница южной звезды Огненной добродетели и получила повеление Верховного владыки сжечь твой дом. Но я тронута твоим учтивым обхождением и потому предупреждаю тебя: торопись с возвращением и спасай свое добро — я приду ночью.
Сказав так, она исчезла.
Ми Чжу всполошился. И действительно, едва он успел вернуться домой и вынести все ценное, как на кухне вспыхнул пожар, и дом сгорел дотла. Потрясенный этим событием, Ми Чжу пожертвовал все свое имущество бедным. В ту пору Тао Цянь пригласил его на службу, назначив на должность бе-цзя.
— Я сам поеду в Бэйхай просить Кун Юна помочь нам, — сказал Ми Чжу, обращаясь к Тао Цяню. — А кто-нибудь другой пусть отправляется с такой же просьбой в Цинчжоу к Тянь Цзе. Если они одновременно двинут свои войска, Цао Цао не устоит.
Тао Цянь послушался его и написал два письма: одно из них он вручил Ми Чжу, а второе вызвался отвезти Чэнь Дэн, уроженец Гуанлина. Когда посланцы отбыли, Тао Цянь сам возглавил оборону города и начал готовиться к нападению.
Бэйхайский Кун Юн был родом из Цюйфу. Внук Конфуция в двадцатом колене, сын начальника уезда Тайшань Кун Чжоу, он с детства прославился умом. Когда ему было десять лет, он отправился к хэнаньскому правителю Ли Ину. Привратник не хотел его пускать, но Кун Юн сказал:
— Я родственник семьи Ли.
И вошел.
— В каком же родстве состояли наши предки? — спросил Ли Ин.
— Ведь в древние времена мой предок Кун-цзы задал вопрос вашему предку Лао-цзы[18] об этикете, — сказал Кун Юн, — так разве это не роднит меня с вами?
Ли Ин был поражен. И когда немного погодя вошел его друг Чэнь Вэй, Ли Ин сказал ему, указывая на Кун Юна:
— Это удивительный мальчик!
— Если человек умен в детстве, — возразил Чэнь Вэй, — еще не значит, что он будет умен, когда вырастет.
— Если ваше утверждение правильно, — заметил Кун Юн, — то вы, господин, в детстве несомненно были умны.
Все засмеялись, а Чэнь Вэй сказал:
— Когда мальчик вырастет, он будет величайшим человеком!
Это событие прославило Кун Юна, он стал чжун-лан-цзяном и получил должность правителя округа Бэйхай. Он был известен своим хлебосольством. «Я хочу, — говаривал он, — чтобы гости за столом не переводились и в чашах не иссякало вино». За шесть лет пребывания в Бэйхае Кун Юн завоевал любовь всего народа.
В тот день он по обыкновению сидел в кругу гостей, когда слуга доложил, что приехал Ми Чжу. Кун Юн пригласил его войти, и Ми Чжу отдал письмо, в котором Тао Цянь сообщал о нападении Цао Цао и просил помощи.
— Как же мне не помочь, ведь мы с Тао Цянем старые друзья, да и вы лично приехали просить об этом! — воскликнул Кун Юн. — Однако Цао Цао со мной не враждовал, и я думаю сначала предложить ему покончить дело миром, а в случае отказа я двину свои войска.
— Цао Цао надеется на силу своих армий, и он никоим образом не согласится заключить мир, — сказал Ми Чжу.
Тогда Кун Юн написал Цао Цао письмо и одновременно приказал своим военачальникам готовиться к походу. Но как раз во время этого совещания доложили, что приближаются несметные полчища Желтых во главе с Гуань Хаем. Кун Юн сильно встревожился и немедленно выступил с войском навстречу мятежникам. Гуань Хай выехал вперед и заявил:
— Мне известно, что в Бэйхае много провианта. Если вы дадите мне десять тысяч даней риса, я уведу войска. Если же нет, то разрушу город и не пощажу ни старых, ни малых.
— Я — подданный императора Хань и защищаю его земли, — закричал Кун Юн. — Могу ли я выдать провиант разбойникам?
Тогда разгневанный Гуань Хай вступил в единоборство с военачальником Кун Юна — Цзун Бао и после нескольких схваток сразил его насмерть. Войско Кун Юна в смятении бежало под защиту городских стен. Гуань Хай, разделив свои силы на несколько отрядов, окружил город со всех сторон.
Кун Юн был озабочен. Ми Чжу тоже опечалился, не смея больше ни о чем напоминать ему.
На другой день Кун Юн стал наблюдать за врагом с городской стены и совсем приуныл, когда увидел, что силы мятежников громадны. Но вдруг он заметил нечто странное: в строй противника врезался какой-то неизвестный всадник и, с необыкновенной ловкостью действуя копьем, стал разить врагов направо и налево. Разбойники бежали. Всадник достиг городской стены и крикнул, чтобы открыли ворота, но Кун Юн не знал его и не открыл ворота. Сзади наседали мятежники. Всадник повернулся и сразил еще несколько десятков человек. Тогда Кун Юн велел открыть ему ворота. Войдя в город, человек этот бросил копье и, поднявшись на стену, поклонился Кун Юну и обратился к нему с такими словами:
— Я из Хуансяня, и зовут меня Тайши Цы. Вы часто оказывали благодеяния семье моей матушки, и вчера, когда я вернулся домой из Ляодуна, она сказала мне: «Наш господин не раз помогал нам. Теперь ему угрожает опасность, и ты должен помочь ему». И я немедленно примчался к вам.
Кун Юн, глубоко растроганный этим, подарил Тайши Цы одежду, латы и коня с седлом.
— Я хотел бы получить тысячу отборных воинов, — сказал Тайши Цы. — Я вышел бы с ними из города и перебил этих разбойников.
— Вы хоть и герой, — возразил Кун Юн, — но все же должны помнить, что силы их очень велики!
— Я ведь доложил вам, — отвечал Тайши Цы, — что меня прислала сюда моя матушка, не забывшая ваших благодеяний, и если я не сниму осаду с города и не помогу вам, мне совестно будет смотреть ей в глаза. Я решил вступить в смертельный бой.
— Я слышал, что в наше время самый большой герой — Лю Бэй, — сказал Кун Юн. — Вот если бы нам удалось призвать его на помощь, то осада пала бы сама собой. Только кого к нему послать?
— Господин мой, готовьте письмо. Я еду! — воскликнул Тайши Цы.
