– А я обычно, когда пью вино, то закусываю только мясом. К постному не привычен.
– Не стану вас обманывать: у нас в уезде из-за моления о дожде на три месяца запрещен убой скота. Я сам ем только постное, и доставать для вас где-то мясо – просто неудобно.
– По-моему, этот запрет – одна видимость. Недаром же гласит пословица: что запрещено чиновнику, разрешено частному человеку. Если не верите, пошлите своих людей во главе со старостой в тринадцатый дом на восточной окраине города. Там мясник Люй нынче утром зарезал свинью весом в семьдесят фунтов[134]. Его сосед Сунь Кунлу купил у него пятнадцать фунтов и как раз сейчас поставил варить. Да и на западной окраине этой же ночью в винной лавке зарезали барана. Почти все мясо уже продано, осталась лишь одна вареная ножка, которая лежит в корзине, покрытой тростниковой циновкой, а корзина стоит на ведре с рисом возле кровати. Пусть ваши люди скажут хозяевам, что наказывать их не будут, и те уступят мясо по сходной цене.
– Не верится, чтобы такое могло быть! – усомнился начальник уезда, однако людей все же послал.
Те вскоре вернулись и действительно принесли пять фунтов свинины и баранью ножку.
– Сначала хозяева отпирались, говорили, что нет мяса, – докладывали они. – Но когда мы сказали, как велел наставник, они нам все отдали и даже денег не взяли.
– Как вам, наставник, удалось все так точно угадать? – спросил восхищенный начальник уезда.
– Чисто случайно, – уклончиво ответил Чжан Луань.
Лишь теперь убедившись, что Чжан Луань человек необыкновенный, начальник уезда проникся к нему глубоким уважением.
Вскоре служитель разогрел большой чайник вина, поставил на стол вареную свинину и баранью ножку и положил десятка два паровых хлебцев.
– Простите за бесцеремонность! – извинился Чжан Луань и принялся за еду. Миг – и все, что стояло на столе, было съедено и выпито, остались лишь пустые чашки. – Премного благодарен, хоть немного утолил голод!
Затем они перешли в храм, где Чжан Луаню снова поднесли угощение. И в храме он принялся есть с таким усердием, будто перед этим ничего не ел. Слуги только диву давались:
– Никогда не видели такого обжору! Ну и брюхо у него!
– И пасть под стать брюху! – подхватил стоявший за спиной начальника уезда миловидный мальчик-слуга.
Чжан Луань обернулся и, указывая на мальчишку пальцем, произнес:
– Да и у тебя-то самого пасть не маленькая!
И тут все увидели, что рот у служки раскрылся до самых ушей, а закрыть его или хоть слово произнести он не может – стоит, а из глаз капают слезы.
Когда начальник уезда понял, что его любимый служка совершил глупость и рассердил наставника, он поспешно обратился к Чжан Луаню:
– Наставник, вы уж простите несмышленыша, хоть ради меня!
– А я и не собирался его наказывать.
– Да, но у него ведь был нормальный рот…
– Он и остался у него нормальным, – сказал Чжан Луань. – Посмотрите и убедитесь.
Начальник уезда обернулся – рот у служки был таким же, как и прежде. Один из стражников шепнул своему соседу:
– Надо же, как умеет пускать пыль в глаза!..
Чжан Луань сделал вид, будто не расслышал, и только спросил начальника уезда:
– Как зовут вон того стражника?
– Лу Мао, – ответил тот.
– Так, значит, Лу Мао! – покачал головой Чжан Луань.
Стражник затрясся от страха и распростерся на полу…
Вечером начальник уезда велел монахам из ближайших монастырей привести в порядок алтарь. Сам он намеревался встать до рассвета, чтобы на месте встретить даоса. Но наутро, когда он уже садился в паланкин, в воротах ямыня неожиданно появился Чжан Луань. Начальник уезда приветствовал его и спросил:
– Что привело вас сюда в столь раннее время, наставник?
– Кажется, мы вчера условились отправиться к алтарю вместе?! – заметил даос.
– Да, да, конечно! Но ведь до алтаря далеко, и я послал вам коня.
– Коня привели, спасибо, но он мне не нужен, я предпочитаю ходить пешком.
– Вы уже позавтракали? – спросил начальник уезда.
– Позавтракал.
– В таком случае можно отправиться в путь. Вы пойдете впереди, а я буду следовать за вами.
– Я ведь человек не здешний, дороги не знаю, – сказал Чжан Луань. – Может, стражник Лу возьмет на себя труд быть моим проводником?
Начальник уезда приказал Лу Мао показывать дорогу наставнику, и они тронулись в путь. Однако не успели они сделать и несколько шагов, как Лу Мао, оглянувшись, обнаружил, что даос исчез. Стражник переполошился, стал растерянно озираться по сторонам и вдруг увидел, что даос медленно идет в двадцати – тридцати шагах впереди него.
«Уф! Сразу на душе полегчало! – подумал Лу Мао. – Даос – человек не здешний, от него чего угодно можно ожидать! Может, он нахвастался, а теперь возьмет да и сбежит. Как тогда оправдаюсь перед начальником уезда?..»
Стражник ускорил шаги, намереваясь догнать даоса, но как ни старался – расстояние между ними не уменьшалось.
Уже задыхавшийся от быстрой ходьбы Лу Мао, наконец, взмолился:
– Наставник, прошу вас идти помедленнее, мне за вами не угнаться!..
В ответ Чжан Луань лишь расхохотался:
– Я не привык ходить медленно, так что поторапливайся. Если не доведешь меня вовремя до алтаря, вознесусь на небеса и не буду молиться о дожде…
Собрав последние силы, стражник бегом попробовал догнать даоса, но безуспешно.
– Наставник, я верю, что вы великий волшебник! Пощадите же меня! – молил он.
– Какой же я волшебник?! – усмехнулся Чжан Луань. – Просто я пыль в глаза пускаю…
Догадавшись, что даос рассердился на него за вчерашнее глупое замечание и решил проучить, Лу Мао еще усерднее стал молить о прощении.
– Ладно, прощаю! – произнес Чжан Луань и поманил рукою стражника, после чего тот, словно кусок железа, притянутый магнитом, мгновенно оказался рядом. Он уцепился за одежду даоса и больше его не отпускал…
Верно говорится в стихах:
Если умеешь путь сокращать –
заклятье известно магам! –
Сможешь ты уйти далеко
даже медленным шагом.
Чин судейский болтал языком,
нынче трудит он ноги:
В три ручья течет с него пот,
без сил бредет по дороге.
Когда они добрались до алтаря, там уже все было приготовлено к молению. Вскоре из города и окрестных деревень стал толпами прибывать народ. А начальника уезда все не было.
«Видно, схитрить решил, – подумал Чжан Луань. – Меня вперед послал, а сам в паланкине – дескать, так удобнее. Уж если ты печешься о благе народа, то мог бы разок и пешком прогуляться! Придется и над ним подшутить!»
Он подозвал стоявшего неподалеку молодого даоса:
– Начальника уезда все еще нет! Поди-ка и поторопи его!
Чжан Луань взял руку молодого даоса, пробормотал заклинание, начертал на его ладони несколько магических знаков, затем быстро зажал его руку в кулак и приказал:
– Как только увидишь начальника уезда, скажи, что я прошу поторопиться встречать дождь. Если он не поверит, разожми кулак и покажи свою ладонь. И не вздумай разжимать кулак по дороге!
Потом он снял с молодого даоса сандалии, начертал на их подошвах магические знаки и предупредил:
– Когда будешь идти в этих сандалиях и захочешь остановиться, громко воскликни: «Стойте!»
Едва молодой даос надел сандалии, как тут же унесся прочь, словно его ветром подхватило. Через несколько ли он увидел приближающийся паланкин начальника уезда и воскликнул: «Стойте!»
Остановившись, молодой даос встал на колени перед паланкином и доложил:
– Мне приказано поторопить вас, начальник, скоро пойдет дождь.
– Какой может быть дождь в знойный день? – удивился тот.
– Если вы не поверите, мне велено раскрыть перед вами ладонь, – сказал молодой даос и показал начальнику уезда сжатый кулак.
Когда он разжал кулак, раздался такой гром, что шесты паланкина разломились, носильщики попадали, а перепуганный начальник уезда вывалился из паланкина. Молодой даос от страха оцепенел.
С трудом придя в себя, начальник уезда приказал своим людям найти поблизости коня, чтобы он мог продолжить путь верхом. Но тут подоспели с огромной толпой народа монахи и стали торопить его, ибо наступило время, когда надо было воскуривать благовония на алтаре. Уже однажды напуганный начальник уезда не посмел больше медлить и пешком направился к алтарю, отправив при этом своего человека в уезд за другим паланкином.
Когда он появился перед алтарем, Чжан Луань с притворным удивлением спросил его:
– Почему вы не в паланкине?
Начальник уезда рассказал, как от удара грома переломился шест паланкина, и добавил:
– Вы, наставник, обладаете таким божественным искусством, что без труда вызовете дождь! Как счастлив будет народ!..
– Не стану хвастаться, – признался Чжан Луань, – но ветер, тучи, дождь и гром мне подвластны. Что до паланкина, то я просто над вами немного подшутил… Позвольте на время попросить ваш зонт.
