И затем одна из девушек сговорилась с царевной и приняла полномочие на заключение брака, и заключила брак царевны с Хасаном, и тот взял её за руку и вложил её руку в свою, и девушка выдала её за Хасана с её дозволения, и устроили торжество, подобающее для царевен, и ввели Хасана к его жене. И Хасан поднялся, и открыл дверь, и откинул преграду, и сломал печать, и увеличилась его любовь к ней, и усилилось его влечение и страсть, и, достигнув желаемого, Хасан поздравил себя и произнёс такие стихи:
«Чарует твой стройный стан, и чёрен твой томный взгляд,
И влагою прелести покрыто лицо твоё.
Ты взорам моим предстала в виде прекраснейшем,
Там яхонт наполовину, треть тебя – изумруд.
А пятая часть – то мускус; амбра – шестая часть,
И жемчугу ты подобна, нет, ты светлей его.
И Ева не родила подобных тебе людей,
И в вечных садах найти другую, как ты, нельзя.
Коль хочешь меня пытать, – обычай таков любви,
А хочешь меня простить, так выбор ведь дан тебе.
Земли украшение, желаний моих предел,
Кто против красы твоей, прекрасная, устоит?..»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Семьсот девяносто вторая ночь
Когда же настала семьсот девяносто вторая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что когда Хасан вошёл к царевне и уничтожил её девственность, он насладился с нею великим наслаждением, и увеличилась его любовь и влеченье к ней. И он произнёс о ней стихи, упомянутые выше, а девушки стояли у двери, и, услышав эти стихи, они сказали: «О царевна, ты слышала слова этого человека? Как ты упрекаешь нас, когда он произнёс эти стихи из любви к тебе?»
И, услышав это, царевна повеселела, развеселилась и обрадовалась. И Хасан провёл с нею сорок дней, счастливый и радостный, наслаждаясь и блаженствуя, и девушки каждый день доставляли ему новую радость и счастье, подарки и редкости, и он жил среди них в радости и веселье. И понравилось царевне жить с ними, и она забыла свою семью.
А потом, через сорок дней, Хасан спал и увидел свою мать, которая печалилась о нем, и кости её стали топки, и тело её исхудало, и цвет её лица пожелтел, и состояние её изменилось, а он был в хорошем состоянии. И когда его мать увидела его в таком состоянии, она сказала ему: «О дитя моё, о Хасан, как ты живёшь на свете, благоденствуя, и забыл меня? Посмотри, каково мне после тебя: я тебя не забываю, и язык мой не перестанет поминать тебя, пока я не умру. Я сделала тебе у себя в доме могилу, чтобы никогда не забыть тебя. Посмотреть бы, доживу ли я, о дитя моё, до того, что увижу тебя со мною и мы снова будем вместе, как были».
И Хасан пробудился от сна, плача и рыдая, и слезы текли по его щекам, как дождь, и стал он грустным и печальным, и слезы его не высыхали, и сон не шёл к нему, и он не находил покоя, и не осталось у него терпения. А когда наступило утро, вошли к нему девушки и пожелали ему доброго утра и стали с ним забавляться по своему обычаю, но Хасан не обращал на них внимания. И они спросили его жену, что с ним, и она ответила: «Не знаю». И тогда девушки сказали ей: «Спроси его, что с ним?» И царевна подошла к нему и спросила: «Что случилось, о господин мой?» И Хасан вздохнул и затосковал и рассказал ей, что он видел во сне, а потом он произнёс такие два стиха:
«Смущены мы, что делать нам, мы не знаем,
И к сближенью желанному нет дороги.
Умножает над нами жизнь беды страсти,
Что легко в ней, то кажется нам тяжёлым».
И жена Хасана рассказала девушкам, что он ей говорил, и, услышав эти стихи, они пожалели Хасана в его положении и сказали: «Сделай милость! Во имя Аллаха! Мы не властны запретить тебе посетить твою мать, а напротив, поможем тебе в посещении её всем, чем можем. Но тебе следует не забывать нас и посещать хотя бы один раз в год». И Хасан ответил: «Слушаю и повинуюсь!»
И девушки тотчас же поднялись и приготовили ему пищу и снабдили новобрачную одеждами, украшениями и всякими дорогими вещами, перед которыми бессильны описания, и приготовили Хасану редкости, которые не могут перечислить перья. И потом они ударили в барабан, и пришли к ним отовсюду верблюды, и они выбрали из них нескольких, чтобы везти все то, что они собрали, и посадили девушку с Хасаном и погрузили с ними двадцать пять престолов золотых и пятьдесят серебряных. И они ехали с ними три дня, покрыв расстояние в три месяца, а затем простились с уезжавшими и хотели возвратиться. И маленькая сестра Хасана обняла его и плакала, пока её не покрыло беспамятство, а очнувшись, она произнесла такие два стиха:
«Пусть вовсе не будет дня разлуки –
Для глаз не оставил он дремоты!
Расстаться заставил нас с тобою,
И силы разрушили нам, и тело».
А окончив свои стихи, сестра Хасана простилась с ним и подтвердила, что, когда он достигнет своей страны и встретится с матерью и его сердце успокоится, он не должен лишать свою сестру встречи с ним один раз в шесть месяцев, и сказала ему: «Когда что-нибудь тебя озаботит или ты испугаешься дурного, ударь в барабан мага: к тебе явятся верблюды. И ты садись и возвращайся к нам и не оставайся вдали от нас». И Хасан поклялся ей в этом и стал заклинать девушек, чтобы они воротились, и девушки воротились, попрощавшись с Хасаном, и были опечалены разлукой с ним, и больше всех печалилась его маленькая сестра – она не находила покоя, и терпение ей не повиновалось, и она плакала ночью и днём.
Вот что было с ними. Что же касается Хасана, то он ехал все ночи и дни, пересекая со своей женой степи и пустыни, долины и кручи, в полдневный зной и на заре, и предначертал им Аллах благополучие, и они уцелели и достигли города Басры и ехали до тех пор, пока не поставили своих верблюдов на колени у ворот дома Хасана. И потом Хасан отпустил верблюдов и подошёл к воротам, чтобы отпереть их, и услышал, что его мать плачет тоненьким голосом, исходящим из истомлённого сердца, вкусившего пытку огнём, и произносит такие стихи:
«О, кто может сон вкусить, когда и дремоты нет,
И ночью он бодрствует, а люди заснули.
И деньги и славу он имел, и велик он был,
И стал одиноким он в стране чужеземцев,
Меж рёбер его горящий уголь, и тихий стой,
И горесть великая – сильней не бывает.
Волненье владеет им, волненье ведь властелин,
И плачет, страдая, он, но стоек в страданьях.
Его состояние в любви повествует нам,
Что грустен, печален он, а слезы – свидетель».
И Хасан заплакал, услышав, что его мать плачет и рыдает, а затем он постучал в ворота устрашающим стуком. И его мать спросила: «Кто у ворот?» И Хасан ответил ей: «Открывай!» И она открыла ворота и посмотрела на Хасана и, узнав его, упала, покрытая беспамятством. И Хасан до тех пор ухаживал за ней, пока она не очнулась, и тогда он обнял её, и она обняла его и стала целовать. И потом он принялся переносить вещи и пожитки внутрь дома, а молодая женщина смотрела на Хасана и его мать. И мать Хасана, когда её сердце успокоилось и Аллах свёл её с сыном, произнесла такие стихи:
«Пожалело время меня теперь
И скорбит о том, что в огне горю.
Привело оно, что хотела я,
Прекратило то, что страшит меня,
Я прощу ему прегрешения,
Совершённые в годы прошлые,
И прощу ему также тот я грех,
Что седа теперь голова моя…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Семьсот девяносто третья ночь
Когда же настала семьсот девяносто третья ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что мать Хасана села с ним и они принялись разговаривать, и мать стала его спрашивать: «Каковы были твои дела с персиянином, о дитя моё?» И Хасан отвечал ей: «О матушка, он был не персиянин, нет, он был маг и поклонялся огню вместо всевластного владыки».
И он рассказал ей, что персиянин с ним сделал, и как он уехал с ним и положил его в шкуру верблюда и зашил его в неё, и понесли его птицы и положили на гору. И рассказал ей, что он видел на горе мёртвых людей, с которыми маг устраивал хитрости и оставлял их на горе после того, как они исполняли его желания, и поведал, как он кинулся в море с вершины горы, и сохранил его Аллах великий и привёл во дворец девушек, и как одна из девушек побраталась с ним, и он жил с девушками, и как Аллах привёл мага в то место, где он находился, и как он убил его. И рассказал ей о своей любви к девушке и о том, как он поймал её, и сообщил матери всю её историю до того, как Аллах свёл их друг с другом.
И, услышав эту историю, его мать удивилась и прославила великого Аллаха за здоровье и благополучие Хасана, а затем она подошла ко вьюкам и посмотрела на них и спросила про них Хасана. И Хасан рассказал ей, что в них находится, и она обрадовалась великой радостью. И она подошла к молодой женщине и стала приветливо с ней разговаривать, и когда её взоры упали на эту женщину, ум её был ошеломлён её красотой, и она радовалась и дивилась красоте женщины и её прелести, и стройности, и соразмерности. «О дитя моё, – сказала она потом, – хвала Аллаху за благополучие и за то, что ты вернулся невредимый!» И затем мать Хасана села рядом с женщиной и стала её развлекать и успокаивать её душу, а утром следующего дня она пошла на рынок и купила десять перемен самого лучшего, какое было в городе, платья, и принесла девушке великолепные ковры и одела её и убрала всякими красивыми вещами. А затем она обратилась к своему сыну и сказала: «О дитя моё, мы с такими деньгами не можем жить в этом городе. Ты знаешь, что мы бедняки, и люди заподозрят нас в том, что мы делаем алхимию. Встанем же и отправимся в город Багдад, Обитель Мира, – чтобы жить в святыне халифа. И ты будешь сидеть в лавке и продавать и покупать, опасаясь Аллаха, великого, славного, и откроет тебе Аллах удачу этим богатством».
