Книга шахской славы. Часть 2 - Хафиз-и Таныш Бухари

прочно, [если сказать] без всякого преувеличения и хвастовства, несомненно и теперь составляют около двадцати гязов от основания до зубцов. Вокруг нее был вырыт широкий и очень глубокий ров. Говорят, что во многих местах его имеются ямы и, если чья-нибудь нога случайно провалится туда, тот никак не спасется. Короче говоря, [это] совершенно неприступная крепость, сильная, прочная твердыня. По прочности она не только претендует быть равной Искандаровой стене, но поднимает голову еще выше. Величие горы ее вала, внушительный вид ее прочных башен и стен приводит в смущение голубую небесную твердыню.

Счастливый, прощенный богом покойный султан Кистин-Кара-султан [279] вырвал Балхский вилайет из рук обладания, десницы власти Мухаммад-Заман-мирзы ибн Бади' аз-Замана [280], сына Абу-л-Гази Султан-Хусайн-мирзы [Байкара] [281], да осветит Аллах его доказательство! Со времени правления [его] до поры августейшего хана Пир-Мухаммад-хана, чье место в раю, [город] благоустроился и процветал. В особенности в дни царствования покойного хана [Пир-Мухаммад-хана] полюс ислама Балх стал местом восхода солнца безопасности, [местом] восхода лучей спокойствия и благополучия. День за днем столпы государства, вельможи его величества [Пир-Мухаммад-хана] прилагали старание в постройке домов, дворцов, [в разбивке] садов, в возведении куполов и арок. Из-за того, что [Балх] был культурным [центром], люди с разных сторон постоянно, непрерывно стремились побывать в этой местности.

Население этого вилайета, [состоящее] из [разных] племен, аймаков, воинов и подданных, [увеличилось] настолько, что ни в одном из городов Хорасана не было такого скопления людей.

Когда очередь правления дошла до его сына Дин-Мухаммад-султана, оттого что ни с какой стороны [у него] не было противника, [Балх] стал /179а/ более благоустроенным, чем [раньше].

Когда его величество [Абдулла-хан] осадил эту крепость, в ней было много запасов [провизии], [она] охранялась неисчислимым множеством народа, готового к битве и сражению, и [была оснащена] орудиями, средствами ведения войны.

Выступление врагов из крепости Хиндуван и сражение их с победоносным войском, каковое сражение называют третьим

После того как его величество [Абдулла-хан] завоевал внешнюю крепость, он расположился к югу от города, в доме его святейшества Мир Араба, прибежища саййидского достоинства, сына эмира Абдулла Термези [283], и против крепости поднял купол ставки, подобной небу, до стоянки луны. Его величество каждому из столпов государства и вельмож назначил убежище. Напротив каждой башни и бойницы он поставил великих и знатных людей.

На следующий день, когда владыка востока — [солнце] — поднял золотистое знамя на башне голубого неба, войско зангов, хабашей и фарангов с этого лазуревого ристалища обратилось в бегство (т. е. настал день).

В тот день в войске его величества не было столь [большого] числа людей, чтобы он мог окружить всю крепость. Поэтому из ворот Чахартак [284] выступил Мухаммад-Кули-бий кушчи с сердцем, полным высокомерия и ненависти, вместе с людьми, не поддающимися счету, сидящими на конях в доспехах, одетыми в кольчуги и латы, с обнаженными мечами вражды. Бродяги и городская чернь многочисленной, огромной толпой из молодых и старых людей, взяв луки, стрелы, щиты и мечи, побежали вслед за эмиром.

От пыли земля и луна стали [как бы] близкими друзьями, Можно было подумать, что раскрылись врата ко дню Страшного суда.

Когда рассказ о выступлении их дошел до высокого слуха обладателя счастливого сочетания светил [Абдулла-хана], его величество вызвал великого, храброго Аким чухра-агаси и Назар чухра-агаси и, /179б/ обнадежив [их] приятными милостями и прекрасными дарами, послал против врагов. Эти два распорядительных эмира от сильного желания вступить в битву порвали узы жизни, надели военные одежды, [взяли] оружие. Они привели в порядок оружие и снаряжение и направились на истребление врагов.

Произошла встреча обоих войск, с обеих сторон приготовились к битве, снарядились [для нанесения] удара мечом и копьем. Мисра: С двух сторон храбрецы выстроили войска.

Воины поля битвы, герои битв и сражений тронули быстрых, ветроногих коней, сразу же напали друг на друга. С поверхности меча небесного цвета в пустыню и степь пролилось столько крови, что между двумя рядами войск словно появилась [река], напоминающая Амуйа и Джейхун.

Стрела из белого тополя охотящихся за душами, заострив кровожадный язык, раскрыла тайну зрачку ока; мискабом [285] подобного алмазу копья сердца храбрецов просверлены, словно жемчуг. С обеих сторон воины вцепились друг в друга. В это время к порогу, достойному халифа, [Абдулла-хана] поспешно прибыл из Бухары Назар-бий найман с многочисленным отрядом, [состоящим] из военачальников и гордых мужей, с искусным устадом, устадом Рухи, [возглавлявшим] подразделение пиротехников и стрелков из ружей. Они обрели счастье поцеловать ноги [хана].

После того как его величество [хан] вновь обласкал и подробно расспросил [об их делах], он приказал Рухи-ага, чтобы он подвез к крепости котлы [286] Кара-гази и Джахангир и поставил [их] против цитадели. Он послал Назар-бия на помощь эмирам для отражения врагов. Эмир Назар тронул походного коня и в полном вооружении направился к несчастным врагам. При виде врагов — злодеев, он взял в могучие руки копье, напоминающее большую змею, и напал на противника.