– Почтенный отец настоятель, я же сам видел, как он только что входил в храм, – сказал Вэнь Дяньчжи. – Куда же он мог деваться? Позвольте все же обыскать храм.
– Ищите, я покажу все, что пожелаете, – согласился настоятель.
Вэнь Дяньчжи и его люди обыскали каждый уголок храма, начиная с келий и кончая кладовыми, но колдуна не нашли, и вернулись в зал Святого. Здесь Вэнь Дяньчжи увидел статую Ночжи[156] с тремя головами и шестью руками и обратился к настоятелю:
– В храме нет статуи самого Будды, но почему-то есть статуя Ночжи!..
– Дело в том, что Ночжа является как бы олицетворением добра и зла и своими добрыми и дурными деяниями помогает вразумлять людей, – пояснил настоятель.
Так как в зале было пусто, все направились к выходу, но тут услышали голос:
– Вэнь Дяньчжи! Правитель Бао велел тебе схватить меня! Почему не хватаешь?
Вэнь Дяньчжи обернулся – казалось, говорила сама статуя Ночжи. Люди приблизились к статуе – она была высотой почти в полторы сажени, рот одной из ее трех голов с четырьмя окровавленными клыками то и дело открывался:
– Вэнь Дяньчжи! Иди же сюда, хватай меня!
– Наваждение! Нечистая сила! – испуганно забормотали настоятель и стражники.
Но что могли они поделать с огромным глиняным истуканом?!
А Ночжа тем временем продолжал выкрикивать:
– Вэнь Дяньчжи, почему не велишь людям хватать меня?
– Может, это глиняный Ночжа ожил и вздумал морочить нас? – переговаривались стражники. – Надо доложить правителю области, пусть велит разбить статую, чтобы избавить народ от наваждений…
– Нет, нет! Так не годится! – испугался настоятель, – Разве статуя может говорить? Это, видно, проделки колдуна! Если вы разобьете статую, новую будет сделать нелегко…
– Статую надо уничтожить, – решительно заявил Вэнь Дяньчжи. – Не то колдун опять может воспользоваться ею и натворить бед.
Среди храмовых монахов находился один добродетельный хэшан. Не вытерпев подобных разговоров, он почтительно сложил руки и обратился к Будде:
– Хранитель трех сокровищ[157], изгони колдуна, не дай погибнуть священной статуе!..
Едва он произнес эту молитву, как со двора храма послышались хлопанье в ладоши и раскатистый смех:
– Я здесь, начальник! Зачем тратишь силы понапрасну? Хватай!
Перед входом в зал стоял хэшан. Когда люди бросились к нему, чтобы схватить, он стал медленно удаляться. Шел он посреди улицы, ни на кого не обращая внимания. А вокруг творилось нечто невообразимое: отовсюду сбегались любопытные, торговцы прекратили торговлю, все шумели, кричали.
Миновав городские ворота, хэшан взошел на мост, переброшенный через реку Бяньхэ[158], и обернулся к толпе:
– Зря вы преследуете меня! Я сам уйду!
С этими словами он спрыгнул с моста и скрылся под водой.
– Никак, утопился! – облегченно вздохнули стражники. – Хоть нам теперь хлопот будет поменьше!..
Вэнь Дяньчжи не оставалось ничего иного, как доложить обо всем случившемся правителю области. Бао Чжэн выслушал его и сказал:
– Этот мерзавец изрядно докучал мне, а справиться я с ним не мог! Хорошо, если он действительно утопился…
Не успел он произнести эти слова, как услышал жалобы какой-то женщины, стоявшей на крыльце.
– Кто тебя обидел? – спросил правитель.
– Господин начальник, мой муж Ли Эр донес на монаха-колдуна, а его самого за это схватили и посадили в тюрьму! – запричитала женщина. – Не надо мне никаких наград, только прикажите, господин, его отпустить.
– Ли Эр поступил правильно и заслуживает вознаграждения, – обратился к помощникам Бао Чжэн, – Почему же его посадили в тюрьму?
– В тюрьму его не сажали, наоборот, весь день кормили и угощали вином! – доложил Вэнь Днньчжи. – Сейчас он находится в сыскном приказе и ждет ваших повелений.
Бао Чжэн приказал вызвать Ли Эра и сказал ему:
– Я обещал тому, кто укажет местонахождение колдуна, тысячу связок монет в награду. Вот, возьми их!..
Сразу разбогатев, Ли Эр с женой вернулись на постоялый двор…
Уж так ведется издревле, что нет денег у человека – и никому до него дела нет, а появятся деньги – тут же начинают докучать всякие просители…
Ли Эр с женой сняли неподалеку от храма Первого министра дом и поставили у ворот фруктовую лавку. Теперь они богато одевались, всегда были сыты.
Как-то раз зимой Ли Эр разжег жаровню, чтобы подогреть вино. Только они с женой собрались выпить, как снаружи их кто-то окликнул:
– Брат Ли Эр, не продашь ли немного фруктов?..
Увидев в дверях хэшана-колдуна, супруги остолбенели от испуга. А хэшан между тем продолжал:
– Брат Ли Эр, подумай, смог бы ты так разбогатеть, если бы не я? Вот я и пришел попросить у тебя подаяния.
Будь хоть один из супругов разумным, он встретил бы хэшана с поклоном и угостил. И не обеднел бы от этого. Но случилось по-другому. Вместо того чтобы любезно приветствовать хэшана, они обрушились на него с бранью:
– А ну, проваливай отсюда, гнусный колдун, не то стражников позовем!..
– Стражники не могут меня схватить, не то давно уже схватили бы, – спокойно отвечал хэшаи. – А тебе, если бы не я, не видать бы ни тысячи связок монет, ни лавки. Но вместо благодарности ты грозишься позвать стражников! Ну и дурак же ты! Вот тебе за это!..
Хэшан поднял палец и воскликнул: «Живо!» И тотчас жаровня с раскаленными углями взлетела и опрокинулась на Ли Эра. Тот завопил и повалился на пол. Жена бросилась на помощь мужу, подняла его и увидела, что лицо Ли Эра сплошь покрыто волдырями. А хэшан тем временем исчез…
Ли Эр страдал от боли. Жена пригласила лекаря. Тот приложил к ожогам лекарство, но от этого боль лишь усилилась. Так он мучился три дня, и жена не знала, что делать.
На четвертый день у ворот их дома появился даос в желтом халате и в синей головной повязке.
– Подайте милостыню! – попросил он.
– Не вовремя ты пришел! – сказала жена Ли Эра. – В другое время я дала бы тебе две-три монетки, а сейчас не до тебя – муж тяжело болен.
– Что же с ним случилось? – спросил даос.
– Ах, наставник! – вздохнула женщина. – Какой-то хэшан-колдун обжег ему лицо. Три дня уже, как мучается, боюсь, как бы не помер.
– Может, я смогу помочь? У меня есть лекарство от ожогов. Я многих людей спас.
– Помогите, если можете, – я щедро вас отблагодарю.
– Ну что ж, приведите вашего мужа и принесите немного воды.
Жена привела Ли Эра и подала даосу воду. Даос вынул мешочек с лекарствами, всыпал в воду какое-то снадобье, размешал, обмакнул в него гусиное перо и помазал им больные места.
– Чудо зелье! – воскликнул обрадованный Ли Эр. – Боль как рукой сняло!
– Ну, это еще не чудо! – сказал даос. – Вот что вы скажете, если у вас сразу заживут раны и отпадут струпья?!
– Я вас отблагодарю, наставник! – пообещал Ли Эр.
– Вас поразил дух жара, – продолжал даос. – Выйдите во двор, подставьте лицо холодному ветру, и ваши раны заживут.
Ли Эр вышел во двор. Даос подал ему скамеечку и велел сесть.
– А теперь говорите: «Раны, заживите, болячки, отпадите!»
Ли Эр повторил слова даоса. В то же мгновенье скамейка взвилась в воздух, опустилась на самую верхушку флагштока в храме Первого министра и словно приросла к нему. Прохожие на улице все это видели и подняли шум. Жена Ли Эра переполошилась:
– Наставник, беда! Как же он оттуда спустится?
– Не беспокойся, – отвечал даос. – Не беспокойся, я все сделаю, а пока узнай, кто я такой…
С этими словами даос сбросил с себя желтый халат и синюю головную повязку, и жена Ли Эра пришла в ужас – перед нею стоял хэшан-колдун.
– Твой муж был настолько глуп, что хотел меня погубить, – сказал он женщине, – Однако сделать это невозможно. Вот я и хочу, чтобы он посидел немного там и натерпелся страху.
На улице между тем собралась толпа, в которой были и служители ямыня. Задрав головы, они переговаривались между собой:
– Только недавно в ямыне выдали тысячу связок монет за поимку хэшана-колдуна, а он, оказывается, опять творит чудеса!..
Вместе с местным квартальным старостой они бросились на хэшана, но тот юркнул в толпу и, как всегда, пропал.
Ли Эр тем временем продолжал сидеть на верхушке флагштока, не зная, как спуститься вниз, а люди внизу суетились, не зная, чем ему помочь. Взбудоражился весь город. Люди только ахали:
– Ну и монах! Натворил дел!
О случившемся доложили Бао Чжэну, и тот в паланкине прибыл в храм Первого министра. Не в силах помочь Ли Эру, он решил расспросить его жену:
– Ну-ка, расскажи, как там оказался твой муж?
Жена Ли Эра все ему подробно рассказала…
– Совсем обнаглел колдун! – возмутился Бао Чжэн. – Если его не изловить, бед не оберемся!
Не успел он договорить, как из храма вышел хэшан и, поклонившись, громко сказал:
– Если позволите, господин, я опущу этого человека на землю.
